Книга Эксгумация - Даниэль Жирар

Медленно ступила в темный коридор и вздрогнула, ощутив прохладный воздух. Пахло лимоном и лавандой. Она забыла, что Спенсер обожал лимон. Как же приятно, что некоторые воспоминания действительно померкли!

Как всегда, в доме пахло чистотой. Но за запахом чистоты она уловила запашок сырости. Плесени. Комнаты слишком долго стояли закрытыми. Затхлость, даже после стольких лет жизни без Спенсера, ассоциировалась у нее с кондиционером.

Стоя в темноте, она прислушалась к звукам дома. Шумно жужжал кондиционер, и что-то еще, как будто текла вода. Посудомойка? Явно не человек. Спенсер уехал, но надолго ли?

Анна быстро прошла по коридору и остановилась возле его кабинета. Дверь была приоткрыта, и к ней вернулись воспоминания о гараже Авы. Она прижала руку к внешней стороне куртки и нащупала ожерелье. Его кабинет. Здесь он хранил сувениры. Она даже не сомневалась в этом.

Остановившись, снова прислушалась. Ни звука. Толкнула дверь кабинета ногой, прижалась спиной к стене, обогнула дверной косяк и вошла в комнату. Тихо. Пусто.

Спенсера здесь нет. Ты видела, как он уехал.

Впрочем, она знала, что даже очевидному верить нельзя.

Шварцман прошла через комнату к стеклянному шкафу, где Спенсер хранил свои ценные коллекции. Пара дюжин авторучек — в основном «Монблан», но были также «Монтеграппа» и «Уотермен»[24]. Коллекция практически не изменилась с тех пор, как они расстались. Теперь Спенсер охотился на нее, и, похоже, коллекционирование ручек утратило для него былую привлекательность.

На полке под ручками были шесть или семь шкатулок. Украшенные ручной резьбой, из экзотических пород дерева. Африканский тик и бразильское розовое дерево. Его любимая вещица всегда стояла в дальнем углу. Ее поверхность была прекрасна, рисунок на крышке напоминал водную рябь.

— Прошу тебя! — неожиданно раздался женский голос. Шварцман застыла как вкопанная, в ушах бешено застучал пульс. Она захлопнула дверцу шкафа. Петли взвизгнули. Шварцман вздрогнула, затаила дыхание, прислушалась.

— Пожалуйста!

Она снова вздрогнула. Ужас, словно ударные волны, сотрясал ее тело.

Это наверняка ловушка. Но Спенсера тут нет. Она видела, как он уехал.

— Прошу тебя, не трогай меня! — крикнул голос, затем последовали рыдания.

Рыдания, которые могли исходить из ее собственной груди. Чтобы успокоить бешеное сердце, Шварцман сделала медленный, ровный вдох и поборола желание опрометью броситься через весь дом и выскочить за дверь. Она представила себе Сару Фельд. Ей захотелось позвать ее, но она промолчала, приоткрыла дверь кабинета и вышла в коридор. Прислушалась, игнорируя биение пульса. Осторожно двинулась вперед. Прижавшись спиной к стене, снова прислушалась.

Плач. Он доносился из спальни. Там кто-то был. Нащупав в кармане телефон, Анна вытащила его и вышла в коридор, набирая «911». Экран не реагировал на палец в перчатке. Сорвав с правой руки перчатку, она сунула ее в карман куртки. Женщина снова вскрикнула.

Шварцман решила, что нужно заглянуть в спальню в конце коридора. Две двери в коридоре были открыты — первая в ванную, а вторая в главную спальню. В обеих комнатах было темно. Даже без света ей были видны подушки на заправленной кровати, одинаковые лампы на прикроватных тумбочках и небольшая стопка книг на стороне Спенсера, ближе к двери.

Прижавшись спиной к стене коридора, она снова набрала «911». Ничего. На экране появился зеленый кружок. Звонок не удался.

— Помогите мне! — крикнул тот же голос. Звучавший в нем ужас подтолкнул ее вперед.

Прижавшись спиной к стене, Анна крадучись двинулась дальше по коридору. Ее дыхание было поверхностным, надрывным. Когда она уперлась ногами в ковер, чтобы толкнуться вперед, поверхность стены оцарапала ей локоть прямо сквозь тонкий рукав куртки.

— Пожалуйста, — снова прошептал голос.

Шварцман заглянула в темную спальню, но никого не увидела. Голос был близко. Должно быть, доносился из гардеробной. Шварцман снова набрала номер службы экстренной помощи, крепко сжимая телефон, и уставилась на экран.

И снова звонок не прошел.

Она замерла в нескольких шагах от входа в гардеробную. Раскинь мозгами. Спенсер держал на прикроватной тумбочке телефон. Она на цыпочках прошла в спальню. Бдительная, готовая ко всему. Спенсера по-прежнему не было.

Аннабель сунула сотовый телефон в карман и сняла с подставки домашний. Затаив дыхание, нажала кнопку «Разговор». Услышав гудок, облегченно выдохнула. Набрала «911». Поднесла к уху. Телефон отключился. Шею и плечи ледяными пальцами сжал страх.

— Помогите! — крикнул голос.

Она сделала два шага вперед. Стоя рядом с гардеробной, потянулась к стене левой рукой и нащупала выключатель. Комнату залил яркий свет. Перед глазами поплыли желтые пятна. Анна заморгала, чтобы их прогнать. По обеим сторонам гардеробной висела темная одежда. На третьей стене она увидела свою собственную одежду ярко-желтых и мягких пастельных тонов; ее вещи висели там же, где она их оставила.

В дальней части гардеробной виднелся проход, ведущий в другую комнату. Раньше его здесь не было. Гладкий дверной косяк, раздвижная дверца в стене. Высота меньше, чем у обычной двери. Может, футов пять высотой.

В комнате было темно, ничего не видно.

— Кто там?

Крик повторился.

— Кто там? — повторила она громче.

Нет ответа.

Ее до самых костей пробрала дрожь. Уходи. Анна повернулась, чтобы уйти, но внезапно тьму прорезал свет. На темном полу съежилась женщина. Темные волнистые волосы спадали ей на плечи. Узкие бедра и спина напомнили ей Сару Фельд. О боже… Она была права. Еще одна.

— Давайте я вам помогу, — прошептала Шварцман, шагнув к ней.

— Нет, — рыдая, воскликнула женщина.

— Успокойтесь, — сказала Шварцман, подходя к двери.

Женщина опустила голову. На ней была толстовка с леопардовым принтом. Точно такая же, какую Анна купила в Сан-Франциско, такая же, какая была на ней в гараже. Спенсер взял ее — что? — чтобы надеть на свою следующую жертву? Нет. Толстовку взяла полиция в качестве вещдока вместе с другой ее одеждой. Как Спенсер ее достал?

Она поморгала и обвела глазами затемненную комнату. Пол покрыт темной плиткой, стены почти черные. В освещении было нечто такое, отчего женщина казалась частично затемненной, словно отделенной от Анны облаком.

Комнату заполнило механическое шипение. Шварцман отшатнулась, телефон задрожал в ее руке. Комната была ловушкой. Женщина повернулась к ней. Даже со свисающими на лицо волосами, Анна узнала ее. И тут же вскрикнула. Ее колени подогнулись.

Этой женщиной была она сама.