Книга Край чёрных магнолий - Ольга Вешнева

ГЛАВА 34. Хранитель

Следующей ночью я сидела на крыше веранды, наблюдая за движением звезд по безоблачному небу. Тихон пообещал сюрприз и попросил немного подождать, пока он переоденется.

Инцидент в “Зайди Попробуй” поколебал мою веру в безобидность домашнего вампира, но вместе с тем приятно было вновь почувствовать себя защищенной. Не всегда же я должна всех защищать, кто-то должен позаботиться и обо мне.

Скоро из дома вышел взволнованный и растрепанный Тихон в камуфляжном прикиде: темно-зеленой рубашке из плотной ткани, коричнево-черных хлопковых штанах и серых кедах. Если бы я не знала, что эти вещи ему сшили Вадик и Славик до приезда командировочной охотницы в городок, то заподозрила бы его в воровстве моего стиля.

Но и моя экипировка: темно-серая майка, песочного цвета джинсы и рыжие мокасины, также больше подходила для подстерегающего залегания в траве, чем для торжественного мероприятия.

– Побежали, Светик! – вампир спустил меня с крыши веранды и потянул за руку к темной лесной полосе, – Духи леса тебя пропустят на волшебную поляну первой хранительницы. Оружие брать нельзя.

По своей воле без настойчивого погонщика Тихон на сверхскорости не бегал. Он объяснял это неприязнью к суете, скрывающей красоту мира от стремительно проскальзывающего по явлениям природы и предметам взгляда. У меня на тот счет имелись другие соображения – списывала все на неисправимую барскую лень.

Мы бежали по-человечески медленно и словно парили среди разноцветных цветов, полностью оккупировавших нижний ярус леса и местами свисавших с деревьев похожими на морских ежиков пучками злаков или многогранными соцветиями орхидей. Порхающие над цветами феи разлетались от нас, но не исчезали бесследно в ночи, а вертелись неподалеку, осыпая светящейся в темноте пыльцой.

В хвойной чаще, пронизанной мерцанием рыжевато-красных огоньков, напоминавших горение тысяч свечей, мы перешли на шаг, осторожно протиснулись сквозь разлапистые нижние ветви огромных елей и погрузились по грудь в море волшебных цветов смилледий. Они раскинули вокруг нас широкие кружевные листья и подняли к небу гладкими обелисками мощные цветоносы, на которых быстро распускались махровые цветки, красно-оранжевые с желтой сердцевиной и белыми тычинками.

– Успели! – облегченно вздохнул Тихон и подставил ладони под чашу едва помещающегося в них цветка, будто греясь под его прохладным огнем.

– Потрясающее зрелище! – я закружилась, раскинув руки, в море ласковых огней.

– Выбери свой цветок, – заманчиво улыбнулся Тихон, – Тот, что приглянется тебе.

– Вон тот. Самый маленький! – я указала на притаившийся вдали желтоватый блеклый бутончик.

– Первое цветение, – Тихон улыбнулся, срывая цветок. – Самая благотворная сила. Счастье тебе подарит.

Тихон дал мне подержать чудесную находку в руке, а когда ее свет погас, пристроил мне за ухо.

С ярким цветком у виска я стала похожей на темпераментную испанку, готовую упасть в объятия кавалера и позволить закружить себя в шальном страстном танце.

– Волшебный край уже подарил мне счастье, – проникновенно шепнула я, поглаживая его чуть розоватую щеку, – Тебя.

– Идем дальше, – Тихон пересилил влечение и отказался от поцелуя. – Нельзя опаздывать на важную встречу..

Тихон привел меня к звонко журчащему лесному ручью и ушел вверх по течению в цветущий мелкими желтыми кругляшками пышный кустарник, запретив следовать за ним.

Я подождала его не дольше пяти минут – сверилась с наручными часами, и отправилась по следам, четко заметным в топкой глинистой почве. Вдоль ручья мне пришлось двигаться неспешно и бесшумно, и постоянно заглядывать под ноги, чтобы не раздавить притаившегося под гнилой корягой гнома-лесовичка. Цветущие волшебные травы в том месте не росли. Лунный свет не проникал через плотный полог еловых и пихтовых ветвей. Ночное зрение помогло мне выявить небольшую разницу оттенков зеленого в прибрежном бурьяне разнотравья, и обнаружить охотящегося вампира.

Двойная ширма из ветвей ели и ее широкого ствола прятала меня от его взгляда. Встречный ветерок скрывал мой запах от его носа, а его запах – от носа ожидаемой добычи.

Я затаила дыхание, прижала руку к сердцу. Одичавший за несколько часов домашний вампир попятился на меня и лег в траву. Он прижался к земле и замер. Я продолжала наблюдение.

Над стеной бурьяна промелькнул серебристо-белый свет, будто упавший с неба лунный шар прокатился по ручью за поворотом; послышалось шлепанье то взбивающих водные брызги, то увязающих в липком иле лошадиных копыт; и показался гарцующий на воде сияющий единорог.

Тихон прыгнул – не выше, чем на два с половиной метра, но и этой высоты хватило бы чтобы оказаться на холке единорога, если бы тот резко не отпрянул, привставая на дыбы. Промазавший вампир приземлился на другом берегу ручья и оскалился с яростным шипением, приседая перед новой атакой. Единорог не ускакал от опасности, а ударил передними копытами по воде и мотнул головой, поддразнивая хищника. Тихон повторил прыжок. Его когти едва не коснулись гривы прекрасного животного, но единорог, как спортивная лошадь на выездке, подался всем корпусом вбок, отрываясь от земли, и выскочил на берег. Не успевший развернуться в воздухе вампир шлепнулся в ручей на спину, импульсивно приподняв руки. Единорог скакнул на него. В долю секунды я пожалела о невмешательстве. Рванула на помощь глупому проводнику, разламывая еловые ветки, и резко притормозила, увидев, что единорог не размозжил противнику череп, а лишь окатил его фонтаном брызг. Выскользнувший из ручья Тихон сделал небольшой полукруг и кинулся на единорога сбоку, сторонясь острых копыт. Но тот стремительно развернулся грудью к вампиру, толкнул его мордой в предплечье, сбивая с ног, и захохотал по-человечески.

– Изменился ты, Тихон, с наших первых встреч. Разнежился. Потерял охотничью сноровку! – единорог заговорил низким и тягучим женским голосом, – Долго на пуховых перинах возлежал и бадейками готовую кровушку попивал. Не тот уж ты, что был прежде. Ох, не тот.

– Могла бы уступить, – заворчал Тихон, поднимаясь. – Избранницу мою Светочку порадовать.

– Не стану я тебе уступать, – фыркнула его знакомая, помахивая струящимся до земли пышным хвостом. – Не заслужил покамест сей особой чести.

– Позвольте представить, милая барышня... Бажена. Самая важная персона в волшебном лесу и первая его хранительница. – Тихон встал и обнял подругу за шею. – Вечно одинокая и печальная. Верность хранит любимому несправедливо убиенному Светозару, не принимает ухаживания.

– Сладки, как всегда твои речи, Тихон Игнатьевич, – Бажена встряхнула роскошной гривой. – Да только меня ими не умаслить.

– Добрый вечер, – скованно промямлила я, приблизившись к лесной начальнице.

Вспомнила слова Тихона, что в человеческом обличье она невероятно прекрасна, и чуть не поддалась ревности. Хоть и чувствовала, что Тихон говорит правду о вечной верности доброй волшебницы погибшему суженому.