Книга Охота на Пиранью - Александр Бушков

– С тем, пижманским? Федя, да не бери в голову – языкпочешет, зубками поблестит...

– Ты его отведи-ка сюда да попроси, чтобы не особенно хвостраспускал. Ясно? Я смотрю, Миша, ты у них за старшего, вот и действуй. Ячеловек по-таежному гостеприимный, но есть свои маленькие слабости, терпеть немогу, когда мою Нинку при мне за задницу треплют. Когда без меня, впрочем,тоже...

– Федя...

– Иди, проведи разъяснительную работу. Ведь и на дверь,Миша, показать могу...

– Тяжелый вы народ, боцмана... – грустно сказал Миша.Чуть пошатываясь, выбрался из-за стола и пошел в сени, где Гена, болтая безумолку, помогал Ольге открывать банки с огурцами.

Мазур двинулся следом, похлопал его по плечу:

– И другим то же скажи...

Накинул плащ, вышел во двор. Пара минут у него была –пока Миша напоминает своей бражке о необходимости держаться в чужом домепо-джентльменски. Хватит, чтобы в темпе отволочь Федора в сараюшку. А там, попримеру покойничка, можно отправить всю кодлу в баню и запереть к чертовойматери... Дров там достаточно, не озябнут до утра, не графья, никто их, циничнорассуждая, в гости не загонял...

Оглянувшись на дом, вошел в баньку. Света пока достаточно, илегко было рассмотреть, что лицо усопшего боцмана искажено ужасом. Он уже начална совесть коченеть, правая рука нелепо согнута. Подхватив его под мышки, Мазурвыволок жмурика под дождь, волоком потянул к сараюшке...

На крыльце раздался сдавленный возглас – нечто среднее межгромким иканьем и оханьем. Мазур мгновенно выпустил труп, с глухим стукомупавший на мокрые доски, потом только обернулся.

Там стоял Гена и, похоже, пребывал в оцепенении, пытаясьсообразить, чудится ему это или как. Даже подошел поближе к перилам:

– Эй...

Мазур метнулся к нему, стуча сапогами, в развевавшемсяплаще, похожий, должно быть, на лубочного вампира здешних мест, – Гена,хоть и был уже изрядно поддатым, шарахнулся, искривив лицо в совершенно детскомиспуге. Но в дверь, конечно, не успел юркнуть...

Мазур действовал по всем правилам – ослепляющий, оглушающийудар в лицо, вдогонку пара-тройка послабее, по корпусу... Подхватилскрючившегося кудряша под микитки, понатужившись, поднял и головой впередшвырнул в дверь. Ольга успела вовремя отшатнуться – Гена пролетел мимо нее,сбил стул и приземлился на полу.

Никто не успел ни обронить словечко, ни пошевелиться –Мазур выстрелил в потолок, рявкнул:

– Сидеть!!! – и навел на них пистолет.

Они вмиг протрезвели. Миша медленно-медленно, бледнея наглазах, вытянул руку:

– Федя, херню не гони...

– Молчать! – Мазур передвинулся вправо. – Встать,ты! Всем остальным – сидеть!

– Федя, за такие штучки можно и по морде...

Мазур, осклабясь, нажал на спуск. Пуля, пролетев в паремиллиметров от Мишиного уха – так что не мог не ощутитьз ы к а н ь я – звонко ударила в стену.

– Встать, сказал! – рявкнул Мазур. – Пристрелю!Вторая пуля – в ногу, третья – в башку!

Все же лесные пожарные-десантники – народ не из робких.Из-за стола Миша вылез, но явственно пробормотал:

– Ох, я тебя потом найду...

– Подполье открой! – распорядился Мазур. – Живо!Так... Давай туда. – Покосившись влево и заметив движение руки к ножу(один из сидящих показал норов), послал пулю аккурат меж его расставленныминогами, в пол. – Без шуток тут! Лезь в подполье!

Миша слез, оборачиваясь к нему с немой мечтой во взоре, нокинуться не рискнул, не дурак. Глаза и макушка все еще виднелись над полом, иМазур повел стволом:

– Вниз! Ты и ты – Геночку вниз! – и для убедительностипрострелил одному просторный рукав энцефалитки, не задев тела.

Гену уволокли в подполье, и Мазур приказал:

– А теперь – по одному, и живенько!

Опустил за ними крышку, оглянулся. Ничуть не удивился,увидев Ольгу с пистолетом в руке, – наоборот, одобрительно кивнул.

Крышка чуть-чуть приподнялась. Мазур был начеку, выстрелил внее. Пуля толстую доску все равно не пробила бы, а внизу притихнут. И притихли.Упершись обеими руками, Мазур отодвинул тяжеленный стол к стене – звенели,разбиваясь, тарелки, падали стопки – схватился за витые стойки старомодногобуфета, раскачал его и обрушил на крышку подполья. Грохот и звон былнеописуемый.

– Пора сматываться, малыш, – сказал он тихо. –Складывай жратву в сумку, а я ружье прихвачу...

Накинул куртку, распихал по карманам паспорт, документы намашину и охотничий билет, снял со стены двустволку – ИЖ-27, неплохойстволик, – сгреб коробки с патронами. Зарядил ружье картечью, поставил кстене, сел на ближайший стул и закурил. Предупредил:

– Стеклянных банок не бери, только железные, открывашку незабудь...

– А мясо?

– Туда же мечи... Фляжку захвати.

И задумался: которую машину взять? Что до проходимости –«уазик» предпочтительнее. Но по дороге может попасться кто-то, прекрасно еезнающий, последуют вопросы... А «Ниву» Федора хорошо знает лишь угнездившаясягде-то за рекой засада – номера и регистрация у нее шантарские...

Посадив Ольгу на всякий случай караулить подполье, в темпепроверил «Ниву», обнаружив, что все в порядке, заправил бак по пробку, положилв багажник все три имевшиеся в наличии канистры. Взял у Ольги сумку, уложилвместе с ружьем на заднее сиденье. Взглянул на небо – дождь самую чуточкуунялся, но близились сумерки, скоро станет совсем темно... Сел за руль, вывелмашину за ворота, хозяйственно притворил их за собой.

Вернулся в кухню. Снизу заколотились в крышку. Мазур чтобыло сил топнул ногой, и стук утих. Ольга стояла уже в куртке, готовая вдорогу. Мазур привстал было... и тут до него дошло.

Перед ним нежданно возникла очередная проблема, основаннаяна известной всем и каждому задачке про козу, капусту и волка.

Паромом можно управлять только с этого берега. Ольга водитьмашину ничуточки не умеет, так что с парома на берег ее ни за что не сможетвывести, хоть дело и нехитрое. Количество рейсов парома нужно свести к минимуму– еще появится случайная машина, заинтересуются люди странными манипуляциямипаромщика... Рисковать, конечно, придется, но ничего тут не поделаешь.

Он кратенько изложил Ольге план. Она, не вдаваясь вдискуссии, лишь кивнула. Пленники подозрительно притихли – вероятнее всего, каки положено подпольщикам, строили планы борьбы и освобождения. Мазур внезапнопоймал себя на желании поджечь усадьбу – чтобы не осталось ни свидетелей, ниследов. Вот уж, поистине, на войне – как на войне...

Мотор «Нивы» работал, как часы. Мазур завел ее на паром,обернулся к дому, помахал рукой. Потемнело, и он не различил Ольгу, стоявшую внеосвещенной будке. Но она его, надо полагать, видела прекрасно – моментальновзвыл дизель, паром пополз к противоположному берегу. Никогда еще Мазуру неказалось, что время ползет так медленно. Он повторял себе, что Ольге,оставшейся в одиночестве, ничегошеньки не грозит, но все равно тревога занозойсидела в сердце. Как во сне, когда хочешь бежать, но не можешь, увязаешь вокружающем воздухе, словно в густеющем янтаре... Берег наплывал удручающемедленно. Слава богу, впереди не видно света фар...