Книга Княжна для викинга - Анна Лакманова

– Я князь Рюрик, – объявил Рёрик, вступив на возвышение рядом с главой вече. Он не кричал, но его голос оказался громким сам по себе. К тому же теперь в толпе царило безмолвие. Если речи Бармы могли увлечь не всех, то интерес к призванному князю был в данный момент на высоте. Сам глава вече казался значительно ниже гостя Изборска. К тому же на нем была лишь шапка, хоть и украшенная, как полагается человеку его положения. А этот князь сразу произвел на некоторых впечатление, благодаря своему представительному облику. – И я пришел сюда, откликнувшись на горестный зов вашего прекрасного града. Скорблю вместе с вами, достойные жители Изборска…– перво-наперво заверил Рёрик своих слушателей, приложив ладонь к груди. – Я знал вашего князя и его благородного сына. Утрата, которая ранит мое сердце…Но мы должны запретить себе лить слезы. Ибо сейчас не время для слабости. У Изборска множество врагов. И враги эти также грозят и Новгороду…Судьба вашего города мне небезразлична. Народы наши дружны, и я не желаю бросать на произвол судьбы тех, кого любит Новгород. Я обещаю вам свою защиту, – вынув из ножен меч, Рёрик поднял его над головой. В другой его руке возвышался щит. Тут же тучи в небе расползлись в стороны, словно убоявшись грозного клинка. Меч Рёрика засиял на солнце, ослепляя толпу своим несравненным блеском. – Не бойтесь никого! Живите на земле своих предков, растите детей и молитесь своим богам! Я с вами!

Толпа возликовала. Разогнавший своим клинком тучи, этот князь мог бы посулить множество заманчивых будущностей, но он пообещал лишь то, что действительно важно.

Глава 32. Княгиня Новгорода

Тянулся к концу листопад месяц. А Новгород проснулся этим утром укрытый белым зимним одеялом. За одну лишь ночь засыпало снегом, сквозь который растерянно глядела еще не опавшая, не успевшая увянуть, зеленая листва. Словно какой-то неведомый колдун наложил свои чары, запорошив ледяным пухом целый город.

Дива лежала на перине в своей горнице и смотрела в одну точку на деревянном потолке. Точка эта образовалась из сучка, который в свою очередь некогда был веткой. Теперь это лишь кружок. Очень забавный причудливый кружок…

В подобных размышлениях проносились дни дочери Гостомысла. Для восстановления сил прошло ничтожно мало времени. Как можно смириться с тем, что в один час все привычное обернулось пылью! Несчастный отец! Несчастные гости! А этот балбес Есений! Если б она сама, Дива, была молодым княжичем, то ни за что бы не умчалась в столь опасный миг в леса! Хотя…У нее ведь была возможность отплатить варягу за причиненное зло. Он, кажется, крепко спал в ту ужасную ночь. Пожалуй, можно было бы попытаться отправить его в подземный мир, скажем, вонзив кинжал в его безжалостное сердце. Возможность была. Но она, Дива, ею не воспользовалась. Потому что испугалась. Он мог проснуться. Временами ей казалось, что он вообще не спит. Хотя, конечно, он спал. Ведь он тоже человек. Но даже если бы затея удалась, то что дальше? Внизу – стража, а за дверью та ужасающая громада – его любимый Трувор. Не уйти! Вот он второй Есений – она сама!

Пронзительный скрип дверной петли прервал размышления Дивы. Взгляд сбился с темного пятнышка на потолке и больше к нему уже не вернулся.

Дива приподнялась на локте, обозревая дверной проем. Няня Блага. Спустя три дня после той ужасной ночи она вернулась в терем, так как ухаживать за Дивой было некому. И обидеть мог любой, как казалось няне. Хотя на самом деле это было не совсем так. Дива вскоре поняла, что бояться ей нечего. Варяги обходили ее стороной, а в отдельных случаях даже выполняли ее поручения. Ей выражали уважение и не задирали, как других жительниц.

Водрузив на стол широкую корзину, Блага вздохнула, оглядев воспитанницу. А потом принялась разгружать плетенку.

– Детка, вот, принесла снеди ти всякой…Вкуси…– Блага выставляла на столешник туески с пищей. Но вместо ответа Дива отвернулась к стене, даже не взглянув на кушанья. – Вышла б во двор…– вздохнула Блага. – Прогулялась бы…

– Не хочу…Не могу, – Дива натянула покрывало на плечи, нырнув поглубже в подушки.

– А советчик уж ждет тебя! – вдруг огорошила няня.

– Чего? – Дива показалась из-под покрывал. Ее лицо чуть нахмурилось в недоумении.

– Говорю, Хвала Перуну, советчика прислали в помощь тебе…Налаживается все потихоньку…– размышляла няня Блага по-простецки. – Авось еще обойдется…Так советчик видеть тебя жаждет…

Дива озадаченно почесала затылок. Пораздумав, утвердительно кивнула няне в ответ.

– Проси, – несмотря на жалкий вид, Дива все еще ощущала себя потомком великого рода, которому все желают челом бить.

– Так ведь тебя саму просят в избы приемные пожаловать…– отчего-то оробев, доложила старушка.

– Меня? – удивленная Дива начала нехотя подниматься, ища под подушкой платок, которым теперь ей следовало закрывать свои волосы от чужих глаз. – Тогда…Вели дожидаться. Скоро явлюсь…

****

А в гриднице молодую княгиню, и правда, уже дожидались. Окна были распахнуты, несмотря на осеннюю прохладу. В горнице гулял сквозняк. За столом на единственной лавке сидел человек неопределенного возраста. Отчего-то он показался Диве неприятным, хотя одет был аккуратно и со вкусом. Вкруг него столпилось семь громил, вооруженных до зубов.

Дива недоверчиво оглядела незнакомца и его грозных стражей. Наверное, это и есть «советник». Зачем ему столько охраны? Надо думать, дело тут не в том, что она, Дива, видится им столь угрожающей. А в том, что, вероятно, они хотят показать, кто тут новый хозяин. В ее городе! Вот наглецы! Пусть не надеются! Они все слуги, а она благородных кровей! И все-таки княгиня! По крайней мере, до следующего появления их князя…

Перешагнув порог, Дива застыла в некотором ступоре, который, видимо, был принят за нерешительность. Человек за столом разрешающим жестом указал ей на единственный табурет. Дива как-то глупо села, словно действительно ожидала до сих пор его позволения.

– Приятного пробуждения, княгиня, – учтиво пожелал незнакомец.

Нарочито сдерживая зевоту, Дива кивнула в ответ, стараясь придать себе вид владычицы княжества. Но так и не смогла скрыть за тканями и перстнями уныние и изможденность. К тому же чужие лица смущали ее. И настораживали. И было с чего. Что им нужно? На них золотые цепи и перстни. Хватит, чтоб отстроить заново княжеские хоромы! А она сама – княгиня в рванье, оставленном ей из милости.

Дива расправила плечи, постукивая пальцами по столу. Она не станет лебезить и трепетать! И никому не позволит себя обижать! Без Рёрика они ничего не посмеют ей сделать!

– Меня зовут Арви, – начал незнакомец вежливо. – Я приглашен сюда в помощь в качестве княжеского тиуна.

Чужеземец говорил с акцентом, витиевато. И так медленно, что у Дивы кончалось терпение. К тому же он первый из всех пришлых, кто не внушал ей опасений. Слишком любезный. Не похож на истого бойца. Староват. Худ. И убран, как баба. Такого можно не бояться: с секирой не бросится на нее…