Книга Обаятельный плут - Мэри Джо Патни

Коллингвуд устало вздохнул.

— Я этого боялся: она чрезвычайно любила отца. Я завидовал брату. Мои собственные дочери… — Он замолчал, но потом продолжил:

— Мне хотелось уберечь Макси от такого потрясения. Поэтому я и пытался помешать ей добраться до Лондона.

— Именно ваши попытки скрыть от нее правду и толкнули Макси на это путешествие, — возразил Робин. — Она случайно подслушала ваш разговор с женой, из которого сделала вывод, что ее отец умер насильственной смертью.

— Так вот почему она сбежала! Поначалу я думал, что она вдруг решила навестить мою сестру, леди Росс. И только когда сестра сама заявилась в Дарем, я понял, что тут что-то неладно. Каждое сообщение Симмонса только усиливало мою тревогу. Слава Богу, что с девушкой не случилось в пути ничего дурного. Теперь, когда мне больше не надо беспокоиться за ее жизнь, — усмехнулся Коллингвуд, — можно начинать беспокоиться о ее репутации.

— Но ведь никто не знает, как она добиралась до Лондона, — заметила герцогиня. — Так что с ее репутацией все в порядке. А вот ее душевное состояние, после того как она узнала о самоубийстве отца, действительно внушает опасения.

— У меня есть для нее хорошие новости. — Коллингвуд внимательно посмотрел на Робина. — Я так понимаю, вы продолжаете ее опекать?

— Вы понимаете совершенно верно.

— Тогда я могу вам сообщить, что Максима получила порядочное наследство. Не такой уж большой капитал, но на проценты с него — пятьсот фунтов в год — она сможет безбедно жить хоть здесь, хоть в Америке.

Робин удивленно смотрел на Коллингвуда. Что ни говори, пятьсот фунтов в год — это вовсе не мало.

— А кто оставил ей эти деньги? Она говорила, что ее отец умер без гроша в кармане.

— Тетя Максима, леди Кленденнон. Она была крестной Макса и очень его любила. Хоть и жаловалась, что он страшный мот, но говорила про это всегда с улыбкой и обожала получать от него письма. — Коллингвуд вздохнул. — Если бы у Макса было бы столько же здравого смысла, сколько обаяния, он стал бы премьер-министром. Тетя Максима знала, что оставлять ему деньги — бессмысленно, и решила вписать в завещание его дочь. Она умерла зимой, и ее поверенный написал брату в Бостон. Поэтому он и приехал в Англию. Поскольку поверенный не спешил исполнять завещание. Макс поехал в Лондон, чтобы выяснить причину задержки.

— Но почему ваш брат не рассказал об этом Макси? У меня создалось впечатление, что денежными делами у них ведала она.

— Макс запретил мне говорить с ней о наследстве, пока не будет покончено со всеми формальностями. Он не хотел, чтобы ее постигло разочарование в случае, если из этого ничего не выйдет, — объяснил Коллингвуд. — Оказалось, что в завещании тетя Максима специально оговорила условие, что Максима сможет вступить во владение наследством не раньше, чем ей исполнится двадцать пять лет. Да и после этого проценты не будут выплачиваться вплоть до смерти Макса. Как видите, тетя приняла меры, чтобы брат не промотал Наследство своей дочери. Когда он умер, необходимость в них отпала, но основной наследник, лорд Кленденнон, требовал, чтобы поверенный изыскал предлог лишить Макси наследства. Мой кузен очень корыстолюбив и хотел заполучить ее долю. Недавно он узнал, что мать Максимы была индианкой, и высказал предположение, что она незаконнорожденная, плод случайной связи, а может быть, и вообще не дочь Макса.

Робин удивленно присвистнул.

— Тогда понятно, почему вы не хотели говорить об этом Макси. Она была бы вне себя от ярости.

— И с полным на то основанием. Узнав эти инсинуации, я поручил своему поверенному написать коллеге в Бостон. На прошлой неделе я получил копию свидетельства о браке между братом и ее матерью. Их обвенчал англиканский священник, и Максима рождена в законном браке, — Коллингвуд удовлетворенно улыбнулся. — Но даже, если бы они женились не по христианскому обряду, я бы доказал, что по законам народа ее матери они были мужем и женой. Вообще-то говоря, завещательное распоряжение тети Максимы оставалось бы в силе, даже если бы Максима и была незаконнорожденной. Но Кленденнон мог бы под этим предлогом оспорить завещание, и судебное разбирательство потребовало бы много денег и сил. Получилось же все гораздо проще.

— Вы потратили немало сил, чтобы защитить интересы своей племянницы.

— Ну как же иначе, она родной мне человек. Я ее люблю. Если бы у моих дочек была хоть капелька ее характера. — Тут Коллингвуд впервые улыбнулся. — Но не больше капельки. Я бы с Максимой намучался. Такой оригинал, как Макс, гораздо больше годился ей в отцы. — Коллингвуд встал. — Я еще несколько дней проживу в «Кларендоне». Хотелось бы до отъезда в Дарем повидаться с Максимой. Вы ей скажете, что я приходил?

— Обязательно, — ответил Робин. — Может быть, вы ей сами расскажете про наследство?

Коллингвуд пожал плечами.

— Решайте, как лучше. Если она вас захочет видеть, а меня нет, расскажите ей про наследство — может, это ее порадует. Боюсь, что я наломал немало дров.

— Макси повезло, что у нее такой добросовестный дядя, — сказал Робин. — Вы были в очень сложном положении. Тут любой наломал бы дров.

— Спасибо.

Коллингвуд ушел с несколько успокоенным видом. Оставшись вдвоем с Марго, Робин спросил ее:

— Ты все поняла, что следует из рассказа Коллингвуда?

Марго задумчиво кивнула. Шпион должен уметь делать выводы из отрывочных сведений, и оба они были в этом деле непревзойденными мастерами.

— Но как это доказать? — спросила Марго.

— Неопровержимых доказательств и не нужно. Если удастся разузнать кое-какие подробности, я сумею ее убедить. — Радуясь, что у него появилась возможность помочь Макси, Робин встал. — Ну, я пошел. Когда вернусь — не знаю.

— Я дам тебе ключ от входной двери. Будет неприлично, если ты откроешь ее отмычкой. А за Макси я присмотрю и не позволю ей сделать какую-нибудь глупость. Если тебе еще что-нибудь понадобится, пришли посыльного.

— Спасибо, Марго. Вообще-то я знаю, к кому обратиться за помощью.

Дверь была приоткрыта. Робин постучался и туг же вошел. Лорд Стретмор рассеянно поднял голову от бумаг, но, увидев Робина, тут же заулыбался и поднялся из-за стола.

— Рад видеть тебя в Уайтхолле, Робин. Вчера мы очень мило провели вечер, но поговорить нам с тобой так и не удалось.

— И сегодня не удастся. — Пожав кузену руку, Робин сел в указанное им кресло. — Я зашел на минутку попросить тебя о помощи.

— Проси, что хочешь, — ответил Люсьен. — А в чем дело?

— Мне нужно узнать подробности самоубийства, которое произошло в гостинице недалеко от Ковент-Гардена месяца два, нет, скорее три тому назад.

Люсьен нахмурился, припоминая:

— Отец твоей подружки Макси?

Робин кивнул. Его друг тоже великолепно умел делать выводы из обрывочных фактов.