Книга За морем - Беатрис Уильямс

— Угу, — снова буркнул он.

— Да, и еще кое-что. Когда я зашла в свою квартиру, у меня сложилось впечатление, будто Брук рылась в моих вещах, и я даже подумала…

— Рылась в вещах? Что ты имеешь в виду? — Голос его сразу напрягся.

— В смысле, в бумагах, документах. В ящиках комода. Не то чтобы у меня хранилось что-то сверхсекретное, но в связи со всеми этими событиями в «Стерлинг Бейтс», при том что мы оба в этом завязаны…

На мгновение повисла пауза. Я чувствовала лишь, как подо мной медленно напрягаются, точно перекатываясь, его мышцы.

— Милая, — сказал он наконец, — а почему бы тебе завтра не позвонить в «Аллегру» и не изложить им все в деталях. Можно завтра же нанять фургон и вывезти оттуда твои вещи.

— Ой, зачем это?

— Дабы вы не забывали, миссис Эшфорд, что ваш дом теперь здесь. Наш дом.

— Я знаю. Просто мне все никак не свыкнуться с этой мыслью.

— Если здесь тебе покажется неуютно, знай, что мы всегда можем подыскать что-нибудь другое. Апартаменты, к примеру, если тебе это предпочтительнее. Хоть большие, хоть маленькие — на твое усмотрение.

Уловив закравшееся в его голос волнение, я улыбнулась:

— Мне очень нравится этот дом, Джулиан. Он просто идеален. Настоящий дом. Просто для меня это слишком уж резкая перемена, только и всего.

Он снова прижал к моему пальцу кольцо.

— И тебе из-за этого не по себе?

— Ну, достаточно непривычно. Все было гораздо проще, когда ты возвращался с работы в Коннектикут. В смысле, как Джулиан Эшфорд. Все, что исходит от тебя настоящего, имеет куда больше смысла. А это все, — махнула я рукой, — напротив, меня больше пугает.

— Что «это»?

— Твоя манхэттенская жизнь. То, что ты — Джулиан Лоуренс, глава фонда «Саутфилд». Безжалостный сокрушитель соперников по бизнесу. Которого еще и без конца показывают в новостях.

Тут его разобрал смех.

— Кейт, перестань, ради всего святого. Я один и тот же человек.

— Нет, не тот же, — уперлась я. — Когда ты говоришь по телефону с каким-нибудь своим трейдером или еще кем-то, ты становишься невероятно властным и беспощадным. Это, конечно, очень сексуально, не стану отрицать, но… Извини, а ты не мог бы хоть на минуту перестать смеяться?

— Счастье мое, — сказал он, поднимая над водой мою руку и целуя в запястье, — а что бы ты от меня хотела? Чтобы я нашептывал им на ухо какие-нибудь милые нелепости?

— Этого я не говорила. Я просто хочу сказать, что совершенно не знаю этой твоей ипостаси. Ты не показываешь мне…

— Это потому, что я люблю тебя. К тому же если я только попытаюсь говорить с тобой подобным образом, ты, милая плутовка, тут же устроишь мне взбучку. — Он умолк и, накрыв мою ладонь своею, утянул их под воду. — Родная, я понимаю, что ты пытаешься мне сказать. Просто ты не жила с этим так долго, как я, и для тебя это превращение неестественно. Но ты снова начинаешь чересчур в этом копаться и сгущать краски. Запомни: кто бы я ни был, дорогая — Лоуренс, Эшфорд или черт в ступе, — ты всегда будешь в самом средоточии моего существа. Поэтому как раз это пусть тебя нисколечко не беспокоит.

Я пошевелила над водой пальцами ног.

— Тогда о чем мне надо беспокоиться? — поймала я его на слове.

Джулиан заметно заколебался с ответом.

— Послушай, Эшфорд, я всегда знаю, когда ты что-то задумал. Так что поделись этим, пожалуйста, и мы наконец займемся любовью по случаю твоего долгожданного возвращения.

— Бесподобная прямота!

— Тебе нравится моя прямота. Так что говори наконец.

Джулиан зашевелился подо мной, вытягиваясь во всю длину ванны.

— Кейт, я очень много думал об этом, пока сидел на всех этих бесконечных заседаниях, и решил, что, пожалуй, нам пора бы сменить стратегию.

— Сменить стратегию? — Я поиграла пальцами в уже остывающей воде, следя, как от них разбегаются по сторонам маленькие волны, отражаясь от стенок ванны. — Что ты имеешь в виду?

— Ты совершенно правильно поступила, что приехала в город. Это я, точно трусливый страус, все прятал наши головы в загородный песок, надеясь, что все как-то само собою пронесется. Похоже, я так и не усвоил уроков собственной войны. Я больше занимался рытьем укреплений вместо того, чтобы дать врагу битву и раз и навсегда с этим покончить.

— Прости, я не очень-то разбираюсь в военной стратегии. О чем конкретно мы сейчас толкуем?

— Я хочу сказать, что самое время выманить наконец на свет того, от кого исходит угроза.

— Угроза? Нам что, кто-то на самом деле угрожает? Тогда почему ты не особо всполошился из-за сегодняшнего нашего преследователя?

— Потому что не думаю, что он имеет к этому какое-то отношение.

— К чему? К тому, что кто-то копался в моих вещах? Или ко всем этим твоим смутным предчувствиям? Что вообще происходит, Джулиан? Чего ты мне недоговариваешь?

Ответил Джулиан не сразу.

— Послушай, Кейт, — выдавил он наконец. — Ты должна сейчас решиться хоть немного мне довериться. Нам на самом деле грозит опасность, совершенно реальная опасность. И я, честное слово, не могу сказать тебе, в чем дело. Я и сам еще толком этого не понял. Но, в чем бы она ни состояла, Кейт, угроза все равно есть, и я думаю, что пора перестать от нее прятаться.

Я промолчала.

— Что ты об этом думаешь? — настойчиво спросил он.

— Джулиан, я тебе верю. Если ты считаешь, что что-то не так, — ладно, найми телохранителя. Делай то, что сочтешь необходимым, чтобы ты спокойно спал по ночам и оба мы жили своей нормальной жизнью. — Я на миг задумалась. — А что ты подразумеваешь под «выманить на свет»?

Джулиан глубоко вздохнул подо мной.

— Я имел в виду: пора нам выходить в общество. Открыто, не таясь. Ну там, благотворительные балы, театральные премьеры и прочее такого рода. Наша любимая контора все это может нам организовать, их люди знают свое дело. Устроим немного шумихи для общественности.

— Что? — Сев, я развернулась к нему лицом, ненароком выплеснув воды из ванны. — Ты шутишь?

— Надеюсь, это спровоцирует нашего инкогнито на активные действия. Главное, что мы будем к этому готовы.

— Джулиан, я совсем для этого не гожусь. Меня все это просто ужасает. Вспомни, что произошло в МоМА. Я ведь опрокинула бокал шампанского на голову тому нахалу! Притом что я даже не была пьяна.

— Я безотлучно буду рядом с тобой. Сейчас сентябрь, и светский календарь буквально забит всякой дребеденью. Только ходи да развлекайся.

— Нет-нет-нет! Это совершенно не мое. Что, я должна ходить этакой цацой в нарядах от известных модельеров и быть при тебе деткой-конфеткой? Ты сбрендил?