Книга Величайшие загадки XX века - Николай Непомнящий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Первый из них — Роджер Бойсджоли, старший инженер компании «Мортон–Тиоколь», которая участвовала как подрядчик в проектировании космического корабля и непосредственно разрабатывала ускоритель с ракетными двигателями. Вторым был его начальник Боб Эбелинг. Оба тогда находились в офисе компании. Накануне Эбелинг и Бойсджоли потратили шесть часов прямой телесвязи, чтобы убедить специалистов из НАСА отложить запуск кораб–ля. Причина — понижение температуры во Флориде до минусовой. В такой ситуации поставляемое фирмой оборудование могло дать сбой. Но высшее руководство «Мортон–Тиоколь» не разделяло опасений своих инженеров. Шефы порекомендовали подопечным не мутить воду и дали добро на запуск.
28 января 1986 года Эбелинг все же уговорил Бойсджоли устроиться перед телевизором. Когда оставалось пять секунд до старта, оба инженера схватились за руки. Но тут же выдохнули с облегчением — выпуская клубы дыма, корабль оторвался от земли. «К счастью, пронесло!» — воскликнул Роджер. Можно было расслабиться. Однако спокойствие продлилось всего 73 секунды. Белый дым заполнил экран телевизора…
Весной 1986 года Роджер Бойсджоли предстал в роли свидетеля перед следственной комиссией, занимавшейся изучением причин катастрофы. Его показания весьма смутили руководство компании «Мортон–Тиоколь», поскольку он вытащил на свет Божий документы, о которых никто не помнил. Поэтому вскоре начальство намекнуло инженеру, что таким, как он, не место на фирме…
Так что же все‑таки стряслось в то трагическое зимнее утро? Дело в том, что в двигателе «Челленджера» существуют заслонки, называемые О–кольцами. Их задача — вовремя перекрыть доступ газов в корпус двигателя. Длительность этого процесса измеряется долями секунды. Малейшая задержка грозит катастрофой. Когда за год до запуска «Челленджера» Роджер Бойсджоли прибыл на мыс Канаверал для рабочей инспекции, он обнаружил, что эти самые заслонки как раз и могут подвести. Исследуя части ракетоносителя, использовавшегося во время предыдущего запуска, он пришел к выводу, что газы перекрыло лишь второе страховочное О–кольцо, первое же не сработало, не обеспечило герметичности. «Тогда только чудом не произошло взрыва», — вспоминает Бойсджоли. Свои тревоги и опасения он высказал представителям НАСА, и те записали его замечания в протокол. Но все было спущено на тормозах.
Запуск «Челленджера» откладывали два раза — изначально он должен был стартовать 25 января. Причиной отсро–чек стали неблагоприятные погодные условия. Когда же наконец было решено запускать корабль и астронавты заняли свои места, обслуживающая команда обнаружила, что основной люк не закрывается. Помехой стала сущая безделица — полетела резьба у шурупа, на котором крепилась ручка. Старт корабля был снова отложен.
С полудня 28 января температура воздуха на мысе Канаверал начала падать. Пусковой команде понадобился совет специалистов. К шести часам вечера инженеры связались с начальством «Мортон–Тиоколь» с вопросом: «Можно ли осуществлять запуск корабля при температуре минус пять градусов по Цельсию?» Ответ был дан утвердительный, однако, как и полагается, последовал контрольный звонок инженерам космического центра в Хантсвилле, штат Алабама. Те, в свою очередь, снова связались с руководством «Мортон–Тиоколь», чтобы обсудить ситуацию. В этой консультации участвовал и Роджер Бойсджоли. Он настаивал на том, что полет следует отменить, поскольку для того, чтобы с упомянутыми заслонками ничего не стряслось, температура должна превышать 12 градусов. Доводы инженера для его коллег показались лишь предположениями… К тому же всем очень хотелось, чтобы запуск скорее состоялся.
Представители НАСА выразили свое недоумение по поводу высказанных опасений, посчитав их необоснованными, но тем не менее согласились отложить полет. Однако тут в переговоры вступил один из четырех вице–президентов «Мортон–Тиоколь». Он попросил дать ему пять минут для обсуждения вопроса, чтобы представить окончательное решение. Эта пятиминутка растянулась на полчаса, и нетрудно догадаться, что начальники–оптимисты в конце концов дали добро на запуск. НАСА запросило письменное подтверждение подобного решения, и к полуночи был получен соответствующий факс…
После катастрофы целую неделю с утра до ночи все американские телеканалы повторяли жуткие кадры взрыва «Челленджера». Люди не могли прийти в себя от ужаса и, затаив дыхание, снова и снова смотрели на кошмарную сцену. Телекамеры запечатлели присутствовавших при запуске близких родственников астронавтов, на глазах у которых их мужья и дети в считанные секунды превращались в пыль.
События той поры не дают покоя Роджеру Бойсджоли до сих пор. «Может быть, я не предпринял всего, что было в моих силах, чтобы этот запуск не состоялся, — сокрушается он. — Возможно, мне следовало связаться, скажем, с «Нью–Йорк тайме». Но раз мне не удалось убедить специалистов, которые были в курсе всех дел, то разве можно было убедить людей, для которых космическая техника — темный лес. Они бы, в свою очередь, связались с НАСА, а там им объяснили бы, что нечего сеять панику…»
17 августа 1988 года в авиационной катастрофе погиб президент Пакистана генерал Мохаммад Зия–уль–Хак. Обстоятельства этого сенсационного происшествия до сих пор остаются невыясненными.
Уже давно руководство вооруженных сил Пакистана ставило вопрос перед правительством и лично президентом о необходимости модернизации бронетанковых частей, имевших на вооружении устаревшую технику. При этом по политическим соображениям выдвигалось предложение приобрести новейший американский танк М-1. В середине августа 1988 года было назначено испытание боевых и технических возможностей танка на специально оборудованном танкодроме близ города Бахавалпур, расположенном в 450 километрах к югу от столицы — Исламабада. Для участия в испытаниях прибыла группа американских специалистов по бронетанковой технике. Ее возглавил руководитель военной миссии США в Пакистане бригадный генерал Герберт Уоссом.
15 августа вечером командующий бронетанковыми войсками страны генерал Махмуд Дуррани позвонил президенту и попросил принять участие в испытаниях американского танка. Президент долго сопротивлялся его просьбам, ссылаясь на то, что если присутствовать на каждом испытании новой техники, то у него не останется времени для руководства страной. К тому же сейчас стоит жуткая жара. Однако Дуррани был настойчив, напирая на то, что Зия–уль–Хак является не только президентом страны, но и начальником штаба сухопутных войск. К тому же участие президента в испытаниях американской военной техники будет высоко оценено за океаном. Зия–уль–Хак после долгих колебаний согласился и назначил время испытания на 17 августа.
В тот день рано утром в Бахавалпур вылетели, кроме президента и Дуррани, заместитель начальника штаба сухопутных войск генерал Мирза Аслам Бег и группа высокопоставленных пакистанских генералов. С американской стороны — посол США в Пакистане Арнольд Рафел, бригадный генерал Герберт Уоссом и несколько специалистов по бронетанковой технике с американских заводов, производящих танк М-1. На танкодроме уже все было готово для встречи высоких гостей.
