Книга Такова торпедная жизнь - Рудольф Гусев

Итак, оказалось, что передовая идея универсализации торпед первоначально была обращена назад, на старые проекты кораблей, и словечко «универсальная» серьезно подпортило жизнь торпеде СЭТ–72. Причем заметим, что торпеда называлась СЭТ–72, а не УСЭТ–72. Алексей Алексеевич Строков словно чувствовал, что лучше ей быть не универсальной.

Флот встретил торпеду настороженно: от добра добра не ищут. К тому времени особых замечаний по боевым возможностям и по практическому применению торпед МГТ–1 и СЭТ–40 не было. Торпеда СЭТ–40 прошла две модернизации, торпеда МГТ–1 тоже и заменялась самоходными приборами гидроакустического противодействия. То, что торпеда СЭТ–72 все же эффективнее предшественников, сомнений не вызывало, но и вопросы были. К тому же на новых проектах подводных лодок от малогабаритных торпед давно отказались, а для надводных кораблей универсализация, как выясняется, совсем ни к чему, поэтому и потребность в малогабаритных торпедах сокращалась. Но не только большой объем вводимой информации роднил СЭТ–72 с будущими торпедами третьего поколения. В торпеде была применена батарея одноразового действия, активируемая морской водой, значит, скорость торпеды зависела от солености морской воды и ее температуры. Торпеда была утяжелена. Для обеспечения всплытия практической торпеды даже был применен понтон емкостью 200 литров. Поднимать такую торпеду на торпедолов, да еще зимой — задачка не из простых. Короче, стало ясно, что такой торпедой в ходе боевой подготовки много не постреляешь. Авторитет торпеды отстаивали, прописавшись на флоте, заместитель главного конструктора Эффендиев Ибрагим Абдурахманович и его верный помощник Курочкин Алексей Федорович, кстати единственный, кто стрелял торпедой безаварийно. Флотские специалисты на защиту торпеды явно не торопились, хотя ее Главный конструктор Сендерихин Владимир Ильич пунктуально исполнил все флотские пожелания: исключил необходимость наполнения баллонов воздуха высокого давления, введя баллон длительного хранения, и пиротехнику, широко применил различные средства обозначения всплывшей торпеды и массу других новшеств — на любой вкус. Но сложность выстрела торпедой с понтоном, который немедленно окрестили «пузырем», сторонников торпеде не прибавил. Так и шло освоение торпеды: ни шатко, ни валко. На циркулярные указания УПВ Минно-торпедные управления флотов слали добросовестные бумаги, где с необыкновенными подробностями описывали недостатки практического варианта торпеды, перечисляли свои предложения по улучшению конструкции и завершали просьбой прислать очередную бригаду специалистов промышленности под непременным руководством Курочкина для оказания помощи в приготовлении. Кто будет стрелять без «промышленного» прикрытия торпедой, вероятность потери которой столь велика? УПВ «переключало динамик» на промышленность и Минно-торпедный институт. Те выезжали, обеспечивали два-три выстрела, и — снова тишина.

Неудовлетворительное состояние с эксплуатацией торпеды СЭТ–72 заставило Станислава Павловича Петрова провести специальное совещание в УПВ. Он пригласил руководство и специалистов Главка, разработчиков торпеды, представителей флотов и Минно-торпедного института. Совещание, назначенное на 11 часов, задерживалось: Петров сутра находился в ЦНИИ «Агат», где рассматривался ход работ по БИУС «Омнибус». Народ толпился в коридоре, по кабинетам и обменивался мнениями по предстоящему совещанию. Главный инженер Главка Владимир Ильич Феофилов с ведущим специалистом Юрием Микаэльевичем Абдурагимовым читали проект совместного решения по очередным доработкам практической торпеды СЭТ–72. Наконец, Феофилов не выдержал и обратился к начальнику Минно-торпедного института Валентину Михиловичу Ковтуну:

— Послушай, Валентин Михаилович, вам не кажется, что мы вынуждены вам разрабатывать по два различных образца под одним названием. Все практические торпеды принципиально отличаются от боевых, ну, а здесь вы требуете совершенно другой образец. Вам нужно протестовать против больших различий боевого и практического вариантов, а вы, наоборот, требуете еще больших.

Флотские специалисты хмыкали, но не соглашались. Неожиданно их горячо поддержал Абдурагимов. Начались дебаты…

Приехал Петров. Прошел для короткого доклада к Бутову, а затем пригласил всех к себе в кабинет:

— Я думаю, что все в курсе дела, зачем я вас пригласил. Пять лет торпеда СЭТ–72 в эксплуатации, но широкого распространения не получила. Торпедобоязнь, иначе не назовешь. Необходимо выработать конкретные предложения промышленности по повышению надежности практической торпеды, а промышленность выскажет свои претензии к уровню подготовки флотских специалистов. Вдруг окажется, что все мы серые как штаны пожарника, и поэтому не смогли до сих пор освоить торпеду.

Народ заулыбался и загудел:

— Если торпеда «держится» в море за «пузырь», считай, что уже при небольшом волнении пойдет на дно без нашей помощи.

— Торпеду СЭТ–72 с начальной положительной плавучестью не сделать.

Петров остановил начавшийся спор:

— Институт обобщил опыт эксплуатации торпед на Северном и Тихоокеанском флотах. Послушаем начальника института. Пожалуйста, Валентин Михаилович.

Ковтун осмотрел аудиторию, откашлялся и начал доклад: — Товарищи! Первая отечественная малогабаритная универсальная самонаводящаяся торпеда находится в эксплуатации на флоте с 1975 года.

— Вы короче, Валентин Михаилович, без лозунгов. Сколько произведено выстрелов торпедами в боевой комплектации — результат. Сколько выстрелов в противолодочном варианте и противокорабельном — результат.

— Есть! В боевой комплектации произведено около двадцати выстрелов. В Японском, Баренцевом и Черном морях при различной солености и температуре воды. Условий, при которых промышленность обещала скорость хода 40 узлов нигде обнаружить не удалось. Имеем некоторый недобор по скорости хода. Произведенные выстрелы позволили составить таблицу реальных скоростей хода торпеды в зависимости от солености и температуры воды.

— Вот, что я вспомнил, Валентин Михаилович. Необходимо срочно проверить, внесена ли в БИУС «Омнибус» на подводных лодках третьего поколения программа по вычислению скорости хода торпед. Уточните и доложите. Ведь у нас с торпедой УСЭТ–80 будет та же проблема. Обратитесь в ЦНИИ «Агат» к Рыкову Эдуарду Васильевичу или Евсееву Василию Михайловичу и решите этот вопрос.

— Есть! Разрешите продолжить?

— Продолжайте.

— Проведены технические мероприятия по повышению скорости хода боевой торпеды: заменены гребные винты, увеличено число пластин батареи и т. д. Других замечаний по работе силовой установки нет. На флотах приготовлено и заложено в боекомплект около сотни торпед. За этот же период произведено несколько десятков выстрелов практическими торпедами…

— Не густо. А сколько за этот период выстрелено практических торпед СЭТ–40 и МГТ–1?

— За весь период не скажу. По пятьдесят-шестьдесят выстрелов ежегодно. Разрешите продолжать?

— Продолжайте.

— Условия проведения стрельб жесткие: с больших глубин, на больших скоростях. По условиям применения претензий к торпеде нет. Потеряно четыре торпеды. Все, предположительно, из-за отказов системы всплытия. На таблице приведены предложения флотов по повышению надежности практических торпед…