Книга Питер Пэн должен умереть - Джон Вердон

Он поднял голову и откашлялся.

– Само собой. У нас тут две отдельные ситуации. Одна – процесс апелляции по делу Кэй, и партнер Лекса говорит, тут все схвачено. А вторая – попытки ответить на вопрос «Кто убил Карла?», что куда сложнее. Но вон у нашего мозговитого Шерлока в глазах оптимистический блеск.

Эсти перевела встревоженный взгляд на Гурни.

– Оптимизм? Ты его и впрямь ощущаешь?

– Собственно говоря, да, в известной степени.

Произнося эти слова, он вдруг сам подивился, до чего же изменилось его восприятие ситуации за короткое время, минувшее с тех пор, как он впервые записал проблемы. И впал в уныние при мысли о сложности задачи и нехватке официальных ресурсов, на которые привык полагаться прежде: именно то, на что и жаловалась сейчас Эсти.

И по части сложности, и по части ресурсов ничего не изменилось. Но Гурни наконец осознал, что для того, чтобы найти отгадку, ему вовсе не требуется отвечать на бесконечную серию головоломных вопросов.

Эсти смотрела на него скептически.

– Откуда оптимизм, когда мы столько всего не знаем?

– Может, ответов у нас пока и немного, но… у нас есть персонаж.

– Персонаж? Какой еще?

– Питер Пэн.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что он где-то здесь. Поблизости. Что-то такое в нашем расследовании удерживает его здесь.

– И что именно?

– Думаю, он боится, что мы раскроем его тайну.

– Тайну, стоящую за гвоздями в голове Жирдяя Гаса?

– Да.

Хардвик снова забарабанил пальцами по столу.

– А почему ты считаешь, что это тайна Паникоса, а не того, кто его нанял?

– Из-за слов Ангелидиса. Он сказал, Паникос принимает лишь контракты на убийство, без перечня условий. Никаких инструкций. Никаких особых указаний. Хочешь, чтобы кого-то убрали, – даешь ему деньги, и твой враг считай, что уже мертв. Но детали он прорабатывает сам. Так что если гвозди в голове Гаса и несли чье-то послание, так только самого Паникоса – о чем-то, важном для него самого.

Хардвик снова скроил кислую гримасу.

– А ты, похоже, веришь на слово Ангелидису – мафиози, который зарабатывает себе на жизнь тем, что врет, жульничает и крадет.

– Ему не было смысла врать о том, как Паникос ведет дела. Да и все остальное, что мы узнали о Паникосе, особенно от твоего кореша из Интерпола, подкрепляет рассказ Ангелидиса. Питер Пэн действует по своим правилам. Никто не дает ему указаний.

– Полагаешь, парень слегка зациклен на том, чтобы все контролировать?

Гурни улыбнулся столь мягкой формулировке.

– Никто не приказывал ему перебить провода у тебя дома, Джек. Он таких приказов не принимает. Не думаю, чтобы кто-нибудь велел ему сжечь те дома в Куперстауне или уйти с места преступления, унося в пакете голову Лекса Бинчера.

– Очень уж ты уверенно рассуждаешь обо всей этой чертовщине.

– Долго вертел в голове. И вот как раз сумел четко разглядеть хотя бы одну деталь.

Эсти досадливо вскинула руки.

– Прости за тупость, но что ты вдруг сумел четко разглядеть?

– Открытую дверь, которая маячила перед нами с самого начала.

– Какая еще открытая дверь?

– Сам Питер Пэн.

– Ты о чем?

– Он отвечает на наши действия, на наше расследование убийства Карла. Ответ равносилен связи. А связь равносильна открытой двери.

– Отвечает на наши действия? – повторила Эсти недоверчиво, почти сердито. – Ты имеешь в виду – открыв огонь по дому Джека? Убив Лекса и его соседей в Куперстауне?

– Он пытается остановить нас.

– То есть, мы расследуем, а он в ответ стреляет, поджигает и убивает. Ты это называешь открытой дверью?

– Все это доказывает, что он обращает на нас внимание. Доказывает, что он еще здесь. Не покинул страну. Не ускользнул в свою нору. Это доказывает, что мы можем его достать. Надо только придумать, как до него дотянуться таким образом, чтобы спровоцировать на реакцию, которую мы сможем держать под контролем.

Эсти прищурилась. На смену недоверию пришел расчет.

– Ты имеешь в виду, например, использовать средства массовой информации – хоть того же придурка Борка, – чтобы предложить Паникосу нечто вроде сделки с целью узнать, кто его нанял?

– Борк мог бы сыграть определенную роль, но только никаких сделок предлагать не нужно. Думаю, наш маленький Питер Пэн настроен на другую длину волны.

– Какую длину волны?

– Ну… посмотри хоть, что нам о нем известно.

Эсти пожала плечами.

– Что он профессиональный убийца.

Гурни кивнул.

– А еще что?

– Что его услуги стоят очень дорого и что он специализируется на сложных заказах.

– Невозможные задачи, за которые никто другой не возьмется, – так охарактеризовал это Донни Ангел. Что еще?

– Психопат, да?

– Психопат из преисподней, – наконец вступил в разговор Хардвик. – Из кошмаров. Насколько мне представляется, мелкий засранец – настоящая машина для убийства: злобный, кровожадный и совершенно ненормальный – и вовсе не собирается меняться. А ты, Шерлок, что скажешь? Еще пара-другая светлых мыслей найдется?

Гурни допил последний глоток почти остывшего кофе.

– Я тут пытался сложить все вместе и посмотреть, что получится. Его зацикленность на том, чтобы делать все на свой манер, острейший ум в сочетании с абсолютным отсутствием эмпатии, патологическая жестокость, умение убивать, любовь к массовым убийствам – все это, вместе взятое, делает крошку Питера самым отъявленным маньяком, одержимым страстью держать все под контролем. Добавим теперь последний взрывчатый элемент: тайну, в чем бы она ни заключалась, он страстно желает скрыть ее и боится, что мы докопаемся до разгадки. О да, и еще одна милая деталь, поведанная мне Ангелидисом, совсем забыл упомянуть: убивая, крошка Питер обожает петь. Сведите все это воедино – интересный получится рецепт для эндшпиля.

– Или для общемировой катастрофы, – прибавил Хардвик.

– А это уже в недостатках плана.

Глава 50

Подначить психа

– А достоинства-то у него есть? – На лице Эсти надежда боролась с дурными предчувствиями. Дурные предчувствия побеждали.

– Думаю, да, – небрежно ответил Гурни. – По моим ощущениям, главнейшая движущая сила для Паникоса – это ненависть, направленная, скорее всего, на каждого человека на земле. Но его тактика и план действий – эти аспекты всегда хорошо продуманы и логичны. Его успех на выбранном поприще базируется на умении поддержать тонкий баланс между жаркой страстью к убийствам и холодным расчетом. Это совершенно очевидно как по тому, что мы видели сами, так и по тому, что рассказывал мне Донни Ангел. На первый взгляд Паникос кажется бизнесменом, хладнокровно берущимся за самые сложные задания. А внутри него сидит злобное маленькое чудовище, главная – возможно, даже единственная – радость которого состоит в том, чтобы убивать.