Книга Коломяги и Комендантский аэродром. Прошлое и настоящее - Сергей Глезеров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К 60-летию Победы в Великой Отечественной войне, в 2005 году, на пересечении Комендантского проспекта и Долгоозерной улицы появился памятник советским летчикам — макет самолета И-16. А 12 апреля 2007 года, в день космонавтики, на бывшем Комендантском аэродроме, на одном из домов в начале проспекта Королева, открыли памятную доску главному конструктору Сергею Королеву. Его имя непосредственно связано с Комендантским аэродромом: в 1930-х годах он, тогда еще молодой инженер, возглавлявший московскую группу изучения реактивного движения, неоднократно приезжал в Ленинград. На Комендантском аэродроме будущий главный конструктор ракетно-космической техники отслеживал старты самолетов с пороховыми ускорителями, наблюдал за оснащением летательных аппаратов реактивными снарядами — прообразами знаменитых «катюш».
Как отметили в администрации Приморского района, «в нашем районе много „космических“ улиц, а памятников до сих пор не было. Жители постоянно обращались с соответствующей просьбой, и, благодаря спонсорской помощи, это наконец стало возможно». Надеемся, памятная доска в честь С.П. Королева станет не последней в ряду мемориальных знаков на бывшем Комендантском аэродроме...
В отличие от соседних Шувалово—Озерков, Коломяги не особенно избалованы вниманием историков. Они упоминали главным образом лишь коломяжское «дворянское гнездо», и то — постольку-поскольку, ведь старинный усадебный дом с каждым годом приходил во все более плачевный вид, так что водить сюда экскурсантов и воспевать «коломяжские красоты» было бы довольно странно. Слишком много неудобных вопросов могло возникнуть: почему в такой разрухе находится то историческое наследие, которым призывают гордиться?
Так и оставались Коломяги долгое время на периферии исторического изучения. Виной тому, наверное, было отсутствие такого созвездия имен выдающихся деятелей русской культуры, которые, к примеру, украсили своим присутствием Озерки—Шувалово. Коломяги не могли похвастаться подобным «звездным букетом», а история простой деревни, к тому же, на свою беду, ни разу не приютившей вождя мирового пролетариата, не очень вписывалась в яркие страницы города великой архитектуры и трех революций.
По всей видимости, первой попыткой исторического исследования Коломяг можно считать отчет, выполненный в ноябре 1929 года уполномоченным Комиссии по охране природы и памятников культуры П.Н. Лядовым. Свои записи Лядов оставлял в обычной школьной тетрадке. Этот уникальный документ сохранился в фонде «Общества изучения местного края на Финско-Ладожском перешейке», находящемся в Центральном государственном архиве литературы и искусства (ЦГАЛИ) на Шпалерной улице.
П.Н. Лядов составил подробное описание «графского дома». Надо отдать ему должное, его интересовала не только усадьба, но и история самих Коломяг, быт жителей и современное состояние деревни. В своем очерке Лядов касался происхождения названия местности, истории «родовых» коломяжских фамилий, анализировал занятия жителей, сообщал об остальных достопримечательностях деревни, помимо «графского дома». Свой отчет Лядов снабдил приложением из фотографий с видами Коломяг и окрестностей времен 1920-х годов. Среди них — внешний вид «графского дворца» и внутренний вид его залов по состоянию на 1929 год, вид на храм Св. Дмитрия Солунского, «петровская сосна» в Удельном парке, место дуэли Пушкина у бывшего Коломяжского ипподрома, открытие стадиона «Пищевкус», состоявшееся в 1928 году...
Спустя более чем полвека, в 1980-х годах, историей Коломяг плодотворно и очень углубленно занимался краевед, действительный член Географического общества Сергей Алексеевич Красногородцев. Изучение Коломяг являлось для него частью исследования бывших северных окрестностей Петербурга. Красногородцев был увлеченным и страстным краеведом. Он много работал с архивными, газетными и журнальными материалами, но, к сожалению, оставил лишь небольшое число публикаций. Впрочем, в этом не было его вины: Красногородцев занимался краеведением, стараясь не примешивать к нему идеологию и политику. А в советское время, как многие хорошо помнят, в истории города на первое место ставилась именно революционная борьба.
Поэтому многое из того, что Красногородцев делал, шло в стол. Тем более ценны его немногочисленные публикации, посвященные северным окрестностям: они послужили основой для исследовательской работы историков следующего поколения. Статьи по истории этих мест, написанные Красногородцевым, публиковались в газете «Вечерний Ленинград». Блестящая статья, посвященная истории Коломяг, появилась в 1980 году в журнале «Блокнот агитатора». Многие ее положения вошли затем в публикацию «Милые, тихие Коломяги», появившуюся в 1986 году на страницах очень популярного в те годы журнала «Ленинградская панорама». Спустя еще два года, в 1988 году, в том же журнале появилась статья Красногородцева, посвященная истории соседней с Коломягами Удельной. (Значительную помощь в подготовке материала оказал Красногородцеву историк А.В. Кобак.) Названием статьи стали строки A.A. Блока, не раз бывавшего в Удельной во время своих многочасовых прогулок под Петербургом, — «Вдали от суетных селений...».
Перу Красногородцева принадлежат до сих пор не изданные краеведческие работы, посвященные истории и других северных окрестностей — Озерков, Шувалово. Кстати, сам он жил на улице Кольцова в Озерках и, без сомнения, вдоль и поперек исходил эти места, которые очень любил. Его с полным правом можно назвать «певцом» северных окрестностей. Будучи членом секции Музея истории города и действительным членом Географического общества, Красногородцев часто выступал с докладами и сообщениями на собраниях секции и общества, а также в кружках Домов культуры по истории Лесного, Удельной, Шувалово, Озерков, Парголово и Коломяг. Трудился он во многом «из любви к делу».
Большая дружба связывала Красногородцева с историком нашего города Сергеем Михайловичем Вяземским (1895— 1983), который так отзывался о Сергее Алексеевиче: «Человек высокой культуры и больших знаний». Кстати, в архиве Вяземского, хранящемся ныне в Центральном Государственном архиве литературы и искусства на Шпалерной улице в Петербурге, тоже есть материалы, относящиеся к Коломягам, — вырезки из дореволюционных газет и журналов, фотографии, рекламные объявления различных лет, связанные с Коломягами и окрестностями.
Красногородцев жил в старинном деревянном двухэтажном доме. Как вспоминает хорошо знавший Красногордцева историк Петербурга Александр Валерьевич Кобак, «небольшая (но отдельная) квартира находилась на втором этаже. Кухня, небольшая комната с белой печкой, застекленная веранда. Был он уже в преклонных летах (небольшого роста, даже маленький, сухощавый), но очень деятельный. Черты „петербургского интеллигента“ были присущи ему, кажется, от рождения: спокойный, вежливый, внимательный».
Между тем Красногородцев не был коренным петербуржцем: он родился 17 сентября 1904 года в Петрозаводске в семье преподавателя литературы и древних языков. В 1923 году закончил школу второй ступени в Гдове и поступил в Политехнический институт в Петрограде. Закончив его, стал инженером-электриком. По этой специальности он и работал дальше: сперва на Синявинских торфоразработках, потом, с 1929 по 1943 год, в проектных организациях Государственного электротехнического треста и Министерства цветной металлургии. В это же время по совместительству преподавал в техникуме и работал главным энергетиком Североуральских бокситовых рудников, в 1945—1950-х годах — главным механиком на строительстве Пикалевского глиноземного завода. Затем в течение девятнадцати лет, с 1950 года, он работал в энергетическом отделе института Гипроникель. Был награжден медалями «За оборону Ленинграда», «За трудовое отличие», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне» и др.
