Книга Вся моя жизнь - Джейн Фонда

Разгорающийся Уотергейтский скандал, в результате которого многие сотрудники администрации Никсона были вынуждены уйти в отставку, ослабил аппарат президента, и у нас образовалась стратегически важная возможность использовать антивоенный потенциал, наработанный нашей ИМК в прошлом году. Мы предприняли трехмесячное турне с трехмесячным Троем. Мы преследовали своей целью надавить на Конгресс, чтобы прекратилось финансирование режима Тхьеу в Южном Вьетнаме. Я вытаскивала ящики из шкафов, застилала их одеялами, ставила на пол рядом с нашей кроватью, и Трой в них спал. Пока я выступала, кто-нибудь держал его за кулисами, а однажды посреди моей речи у меня побежало грудное молоко, и мне пришлось передать микрофон Тому и уйти за кулисы кормить ребенка.

После этого турне я снова поехала в Северный Вьетнам – теперь уже с Троем и Томом. Мы хотели снять документальный фильм “Знакомство с врагом” – показать человеческие стороны Вьетнама, картину жизни людей и всё то, о чем по-другому основная масса американцев вряд ли когда-нибудь узнает. Это должно было быть кино не о смерти и разрухе, а о возрождении и восстановлении. Ленту отснял гениальный американский кинооператор и режиссер Хаскелл Векслер, прославившийся, в частности, фильмами “Холодным взором” и “Кто боится Вирджинии Вулф?”.

На этот раз всё было совсем иначе. Север страны уже не бомбили и со мной был Том, всегда готовый прийти на помощь и взять на себя все трудности, поэтому я могла расслабиться. Во время моего первого визита в Ханой слова о надежде побудили меня к решению родить ребенка. И вот Трой здесь, в Ханое, – маленький сверток, материализовавшаяся надежда.

Весной 1974 года, сразу по возвращении из Северного Вьетнама, мы затеяли полуторамесячную лоббистскую кампанию в Вашингтоне, с тем чтобы убедить Конгресс не оказывать правительству Тхьеу финансовую поддержку. В результате, как мы узнали, в управление Конгресса поступили тысячи писем и телефонных звонков. Один из конгрессменов, не в силах справиться с почтой, взмолился: “Пожалуйста, остановите своих людей. Я проголосую, как вы хотите, договорились?”

В 1973 году я подала иск против администрации Никсона с целью добиться признания государственных органов в том, что меня преследовали и запугивали, старались испортить мою репутацию и заткнуть рот. Я хотела добиться подтверждения неправомерности такого рода деятельности, хотела всё это прекратить. В один весенний день 1974 года мы вместе с моим другом и адвокатом Леонардом Вайнглассом отправились за информацией к бывшему специальному советнику из Белого дома Чарльзу Колсону. До этого мы уже побеседовали с Дэвидом Шапиро, партнером Колсона по юридическим вопросам и главным юрисконсультом по Уотергейту. Том пошел с нами.

Шапиро сказал, что взлом в комплексе “Уотергейт” санкционировал генеральный прокурор Джон Митчелл, и добавил откровенно: “На моем клиенте [Колсоне] клейма негде ставить. Он первый среди самых отъявленных сукиных сынов в городе, и говорят, всё указывает на него… но преступлений он не совершал”. Всего лишь “попсовый политик” – так выразился Шапиро о Колсоне, на совести которого лежит составление списков несогласных с политикой Белого дома и дискредитация оппонентов Никсона, а среди них были не только активисты, но и выступавшие против войны члены Демократической партии, руководители крупнейших корпораций, редакторы газет, профсоюзные лидеры и кандидаты в президенты.

Через полчаса пришел Колсон со стенографисткой, и начался официальный разговор. Я помню, как уставилась на гигантский крест, который свисал с его шеи и покоился на большом животе. Всё правильно, подумала я, он должен нести крест. Странно было сидеть в этом шикарном кабинете перед холеным, откормленным мужчиной с крестом на шее, принимавшем самое активное участие в подрыве американской демократии. Колсон признал, что в Белом доме на меня составлялись служебные записки, но утверждал, что этим занимался Джон Дин. Он отрицал какие-либо официальные контакты с правительством, кроме связанных с его всем известной работой, и заявил, что ничего не знает о списках оппонентов. Тем не менее 1 марта 1974 года Колсону вынесли приговор – по обвинению в заговоре с целью помешать отправлению правосудия и по обвинению в препятствовании отправлению правосудия.[71]

В 1979 году мой иск к администрации Никсона был удовлетворен. ФБР признало, что с 1970 по 1973 год, нарушая данные мне Конституцией права и задавшись целью “нейтрализовать” меня и “создать помехи в моей личной жизни и профессиональной деятельности”, за мной вели наблюдение с применением технических средств контрразведки; что за этот период мои банковские счета арестовывали без санкции, под выдуманными предлогами звонили мне по телефону и являлись ко мне домой и в офис, чтобы проверить, где я нахожусь.

Кроме того, цРУ признало, что мою почту вскрывали. Мне говорили, что это был первый случай, когда это ведомство открыто подтвердило факт слежки за частной почтой американского гражданина со стороны государства. В ходе судебного расследования выявилось также, что на меня были заведены дела в Госдепе, Министерстве финансов США, в налоговом управлении и в Белом доме. К тому времени Конгресс и новый генеральный прокурор уже ввели новые юридические нормы и законы, которые запрещали такую деятельность вне судебного разбирательства.

В 2001 году администрация Буша позволила Конгрессу провести “Патриотический акт”, который отменил полученные нами после Уотергейта гарантии наших конституционных прав, узаконил право властей прослушивать телефонные разговоры и удерживать под арестом иностранных граждан по подозрению в связи с террористами, не позволяя им проконсультироваться с адвокатом. Более того, этот акт давал полномочия ФБР, словно “Старшему брату”, требовать от сотрудников библиотек и книжных магазинов записывать имена тех, кто читал и покупал подозрительные, по мнению правительства, книги, и при этом закон разрешал делать всё это так, чтобы люди даже не догадывались, что за ними следят.

Весной 1974 года окончательно отменили постановление Никсона о дополнительных ассигнованиях правительства Тхьеу. В августе Конгресс начал процедуру импичмента. На той же неделе Никсон первым из всех американских президентов досрочно покинул свой кабинет. В добавление к Уотергейтскому скандалу Комиссия Сената по делам ВС представила доказательства того, что Никсон в нарушение закона санкционировал секретные наземные операции в Лаосе и Камбодже. Но в конечном счете причиной отставки Никсона стала не война как таковая, а менее глобальная проблема – в ответ на антивоенные выступления несогласных он незаконными методами пытался скрыть правду от народа. После того как отшумел Уотергейт, мне иногда задавали вопрос, что я обо всём это думаю, и я отвечала: “Я-то здесь, перед вами. В тюрьме оказалось бывшее правительство”.