Книга Золотой век Венецианской республики. Завоеватели, торговцы и первые банкиры Европы - Фредерик Лейн

Не такими ценными считались посты, обладателям которых выплачивали большое жалованье. К ним стремились аристократы со скромными средствами. Им приходилось заискивать перед государственными деятелями, которые могли проголосовать в их пользу. Такая форма коррупции, так же как и менее откровенное взяточничество, способствовала концентрации власти в руках меньшинства.

Богатство отбрасывает мрачную тень на борьбу за почести в кругу венецианской аристократии. Его разлагающей силе не было места среди идеалов Контарини. С другой стороны, государственная служба считалась важным козырем при выборе правителей. Внушительное богатство ряда семей и доброе имя, завоеванное на государственной службе, хотя не многие могли похвастать и тем и другим, обладали первостепенной важностью при выдвижении и выборах. Даже назначения, сделанные отборочными комитетами, часто вели к сосредоточению власти в руках олигархов-аристократов.

Сильными были и противоположные течения, они подтверждали нарисованную Контарини картину государственного устройства Венеции как сочетание различных элементов. Существовали реальные различия в интересах и чувствах в общей массе аристократии, собранной в Большом совете, и потенциальной олигархии, группы, состоявшей примерно из сотни человек, членов 20–30 семей, которые издавна занимали и продолжали занимать посты во «внутреннем круге». Оба элемента влияли на политику и стиль государственного управления.

Большой совет демонстрировал свое влияние через вотум недоверия. Так, он мог отклонить кандидатуры тех, кого выдвигали в сенатскую «зонту». Шанс предоставлялся ежегодно в последний день ноября, когда проходило голосование за 60 дополнительных сенаторов. Обычные сенаторы, например члены Совета сорока и Совета десяти, избирались по нескольку человек за раз; их кандидатуры предлагались отборочными комитетами в течение лета. Затем имена сенаторов, чей срок службы подходил к концу, сводили в список, где обычно насчитывалось около 120 человек, и Большой совет целый день голосовал за внесенных в этот список. У сенаторов не было обязательного «отпуска» между назначениями; обычно одних и тех же выбирали снова и снова, но только не в те годы, когда Венеция терпела военные поражения! В 1500 и 1509 годах Приули и Сануто сочли результаты выборов эквивалентными отставке правительства. В состав сената не переизбрали тех, кто входил во «внутренний круг», так как их сочли виновниками недавних поражений. Не выбрали и родственников тех флотских командиров, которых обвиняли в трусости во время битвы при Зонкьо. В 1500 году в сенат попали те, чьи близкие хорошо зарекомендовали себя в бою, хотя у них почти не было опыта и они лично ничем не прославились.

Такой мятеж в Большом совете мог ослабить даже сплоченный «внутренний круг». Как правило, «внутренний круг» сплоченным не был; в него входили люди умные, самостоятельно мыслящие, которые придерживались различных взглядов. Иногда их отношения осложнялись соперничеством и личной неприязнью. Их конфликты, как правило, разбирались сенатом, но окончательные решения выносил Большой совет. Хотя Контарини и не осуждал этой роли, он опасался усиления элемента «доступности». В самом деле, существовала опасность, что Венецианская республика ослабеет из-за потакания желаниям общей массы аристократов, которая требовала понижения налогов и хорошо оплачиваемых постов, в том числе синекур. Существовала также опасность, что члены «внутреннего круга», к которому принадлежал и Контарини, будут руководствоваться лишь собственными интересами. Против обеих угроз действовало убеждение, которое разделяли Контарини и Сануто: почести надо зарабатывать службой на благо всего сообщества.

Администрация и дожи

Достижения и неудачи венецианской системы правления зависели от тех, кого выбирали баллотировкой в сенате и на Большом совете. К достижениям правительства следует отнести украшение города и, несмотря на ошибки и противоречия, поддержание в рабочем состоянии лагуны и портов. Во многих сферах местного управления, например в здравоохранении и борьбе с распространением чумы, Сиятельнейшая почти повсеместно считалась образцом. Наместники, которых Венеция посылала вершить суд и собирать налоги в подчиненных городах, также пользовались хорошей репутацией по сравнению с другими правителями того времени, хотя стандарты тогда были не слишком высоки. Тем, кто попадал в морскую администрацию, гораздо лучше удавалось строить необходимые военные корабли, чем комплектовать их нужным количеством людей.

Особенно славилась дипломатическая служба Сиятельнейшей. Раньше, чем любое другое государство, кроме Милана, Венеция начала посылать ко дворам иностранных монархов постоянных послов, которые оперативно информировали сенат и Совет десяти о происходящих в той или иной стране событиях. По возвращении они выступали в сенате с подробным докладом, в котором касались правителей, ресурсов и политики тех стран, где они служили. Иногда их доклады оказывались слишком длинными для одного заседания, и их приходилось переносить на следующее, однако выслушивали послов с большим вниманием, ибо многие сенаторы в прошлом сами были послами или надеялись ими стать. Более того, вернувшийся посол, если он служил в важном месте, например в Риме, возможно, уже был одним из «старейшин» и мог надеяться до конца жизни оставаться на каком-либо ответственном посту, если получал одобрение сенаторов, заслушавших его доклад.

Управление с помощью выборных служащих препятствовало образованию в Венеции бюрократических структур вроде тех, которые заводили у себя монархи эпохи Возрождения. Краткие сроки службы, редко превышавшие четыре года, не давали аристократам на должности приобретать прочные бюрократические интересы или узкоспециализированный опыт. Эти особенности проявлялись в венецианском правительстве, как в хорошем, так и в плохом смысле, только через служащих низшего ранга: секретарей, нотариусов и счетоводов. Их должности были постоянными. Они стремились изучить все тонкости администрирования. Например, главный бухгалтер Зернового ведомства или Арсенала разбирался в работе своего ведомства лучше, чем его начальники-аристократы. Более того, некоторые должности для аристократов представляли собой чистые синекуры; они приносили жалованье и требовали мало внимания, хотя это не относилось ни к Зерновому ведомству, ни к Арсеналу, где руководители часто подвергались сильному давлению, так как должны были удовлетворить требованиям, выдвигаемым правящими советами.

Высший ранг секретарских постов приберегали для «урожденных граждан». Они не меньше аристократов гордились своим статусом; детей «урожденные» регистрировали в особой «Серебряной книге», подобно тому как аристократы вносили своих детей в «Золотую книгу». Во главе канцелярии стоял великий канцлер, который на церемониальных процессиях шел впереди почти всех сановников, даже важных аристократов. Подобно дожу и прокураторам Сан-Марко, великий канцлер находился на своем посту пожизненно. Весь класс «урожденных» мог гордиться высшими почестями, дарованными их представителю, великому канцлеру. Секретари, подчиненные великого канцлера, готовили документы к заседаниям Совета десяти, Коллегии и сената. Этих доверенных секретарей, сочетавших знания и ловкость с умением держаться незаметно, иногда посылали с дипломатическими миссиями.