Книга Файролл. Снисхождение. Том 1 - Андрей Васильев

– А еще? – я был уверен, что это не все.

– А ещё? – Азов задрал голову сузившего от боли глаза Ромео еще выше, и теперь его щека касалась щеки наемника. – А еще я хочу, чтобы ты осознал. Он – здесь. И тот, кто его нанял, возможно, про это знает или догадывается. Может быть, и нет, но скорее всего – да. Какие из этого выводы?

– Твою мать! – как я сразу-то об этом не подумал.

– Верно, – Азов широко улыбнулся. – Он не знает, как долго Ромео будет молчать, а значит – ускорится. Если до того этот некто хотел тебя помучить, то теперь, возможно, захочет просто убить.

Глава девятнадцатая

в которой герой убеждается в том, что все имеет свои пределы

– Я против, – мое мнение по данному вопросу за последние несколько месяцев не поменялось.

– И я против. Зачем нам твой труп? Нас за него ругать будут, – поддержал меня Азов. – И вон, Ватутин тоже вряд ли выступает «за».

– Натурально, – подтвердил Стас. – Я – против. Ромео, а ты как?

– Воздержусь, – неожиданно сказал тот. – Мне за него пока сумму целиком не перечислили, только аванс. Да я против этого парня ничего лично и не имею, если говорить честно. Я вообще-то человек широких взглядов и вообще не агрессивен по сути своей, и убивать кого-то не является моим хобби. Просто он – моя работа. Кто-то свеклу выращивает, кто-то оладьи печет, а я вот…

– Стоп-стоп, – остановил я его. – Если бы мне платили по рублю за каждый раз, когда я выслушиваю подобные речи, я бы давно себе мотороллер уже на эти деньги купил.

– Можно подумать, что твоя последняя фраза сильно оригинальна! – по-моему, обиделся Ромео. – Такой же киношный штамп.

– А зачем тебе мотороллер? – Азов потер подбородок.

– Забыли, – я помахал руками практически в стиле «Vogue». – Илья Палыч, я уже привык жить в состоянии «на грани», но сейчас вы меня совсем испугали. А когда я боюсь, то у меня сразу возникает много вопросов.

– Задавай, – разрешил мне Азов.

– Первый, – я показал ему указательный палец. – Вот вы этого красавца уже не первый день мытарите, так?

– Есть такое, – признал Азов.

– Стало быть, к малоутешительному выводу относительно моей судьбинушки пришли не вчера, – я развивал свою мысль дальше. – И, тем не менее – сняли охрану со здания редакции, открыв туда доступ всем желающим прострелить мне голову. Вопрос!

Я снова пошевелил пальцем.

– С какого ляда это было сделано? – понятливо продолжил мою мысль Азов.

– Бинго, – хлопнул в ладоши я.

– В самом деле – нелогично, – поддержал меня Ромео. – Молодой человек, а вы не рассматривали возможность того, что он играет не на вашей стороне? А что? Скажем – дали ему денежку и сказали: «Охрану сними, и обеспеченная старость у тебя в кармане». Такое часто бывает, поверьте профессионалу. Я и сам такие штуки проворачивал, через подставных лиц, правда.

– Надо давно тебя позвать было, – заметил Азов, одобрительно глянув на меня. – Вон он при тебе каким разговорчивым стал.

Отвечать я ему не стал, вместо этого задумчиво на него посмотрел. Самое забавное, что Ромео, по сути, был прав.

Мне некогда Азова аттестовали как суперпрофи, но я за все это время ничего подобного ведь ни разу так и не увидел. Я до сих пор жив – это верно, но его заслуг в этом особо нет. На поприще моего спасения отметились все и всё – случайности, совпадения, посторонние люди, даже я сам – но только не тот, кто должен был это делать, то есть – он. Даже хваленые часы, про которые мне весь мозг Азов просверлил – и те меня подвели в результате.

Один раз – случайность, два – совпадение, три – закономерность. А их ведь было поболе, этих оплошностей, осечек и провалов. Куда не ткни – пробоина, прореха или просто дыра.

Эк меня на синонимы пробило. Это нервное. И еще – чебуреков захотелось, тоже верный признак того, что я в душевном раздрае.

Собственно, в заслуги Азову можно было занести только покойного Алексея, не имеющий ко мне отношения трюк со Стариком, когда он лихо сберег свою шею, да вот, захват Ромео. И то еще неизвестно, кто тут сработал. Может, родственник Зимина по имени Эдвард? Он хоть мне и не нравился, но при этом и правда знал, как делать свое дело.

– Неприятно ты как-то молчишь, – Азов потряс меня за плечо. – Киф? Ты заснул, что ли? Стоя, как боевая лошадь?

– Не сплю, не сплю, – ответил ему я. – Бодрствую.

– Вот так и теряют друзей, – сообщил Ватутину Азов. – Какой-то пустозвон напраслину возвел – и все хорошее, что было между людьми, сразу же забыто. А ведь этот Ромео убить тебя хотел. Киф, ты это не забыл?

– Да вы что такое говорите? – по возможности широко распахнув глаза, я уставился на безопасника. – Неужто я его послушаю?

– А как же! – довольно крякнул Ромео. – Уже послушал. Нет, парень, в покер тебе играть садиться нельзя, у тебя все на лице написано. Кстати – это уже второй мой тебе хороший совет за последние пять минут. Не забудь добра, которое я тебе сделал.

– Не забуду, – отозвался я. – Обещаю. Даже больше скажу – сразу же добро добром и верну. Стас.

– Да? – отозвался Ватутин.

– Мне почему-то кажется, что его именно ты будешь убивать, – проникновенно обратился я к нему. – Личная просьба. Если не сложно – ты, когда его исполнять будешь, выстрели ему в голову. Ну, так, чтобы он сразу умер, чтобы не мучался. Чего его мытарить?

– Сейчас прямо заплачу. – Ромео пошмыгал носом. – Ох, и душевный ты человек, Харитон Никифоров.

– Сызмальства такой, – в моем голосе было достаточно достоинства.

Азов расхохотался.

– Вы знаете, если бы Брехт был жив, то непременно про нас написал бы пьесу, – внезапно заявил он. – И назвал бы «Сплошь негодяи в доме». Нет, в «Трехгрошевой опере» у него тоже не было ни одного положительного героя, но мы это бессмертное творение заткнули за пояс.

– Было уже такое название, – расстроил я его. – И потом – не такие уж мы и негодяи.

– Да-да, – поддержал меня Ромео. – И нечего разговор переводить на другие темы. Что, верный пес? Сдал ты этого бедолагу Кифа, сдал, я-то знаю, что это так! Я бы даже сказал – отдал на заклание!

– Нет, положительно, надо почаще приводить Кифа на мой этаж, – радостно сообщил Ватутину Азов. – Какой благотворный эффект, а!

Как он нанес удар Ромео, я даже не заметил, это было молниеносное смазанное движение. Вот убийца скалится – и вот он уже выплевывает осколки зубов на пол и харкает кровью.

– Так нельзя же? – вытаращил глаза я. – Ну, портить его фасад. Старик не поймет!

Впрочем – оно и к лучшему. А если получится – я еще и своих умозаключений добавлю. Если и не Старику – то Зимину точно. Или нет. Лучше даже Валяеву, у них давняя с Азовым любовь.