Книга КРЕПОСТЬ ТЕЛЬЦОВ - Евгений Лобачев

Наконец, преодолели и это препятствие, и полчаса спустя вся ватага оказалась у подножия горы, в расщелине, выводившей к камню, похожему на колонну.

Подняв руку, Михашир привлек внимание солдат.

— Идем по тому вон оврагу, — сказал он. — До самого лагеря. Движемся тихо, ни единого звука. Впереди полдюжины разведчиков, ведет Майтаф. В случае опасности — сигнал… сорокой кто-нибудь умеет кричать?

— Я умею, — сквозь толпу протиснулся тот самый Майтаф — блеклый коротышка с кривыми ногами.

— Отлично. Мы будем в полусотне шагов позади. Одиночных часовых режьте, но не лезьте не рожон. Нас не должны обнаружить. Все поняли?

Ответом был нестройный гул голосов.

— Тогда вперед, — распорядился Михашир.

Бесшумными тенями солдаты устремились к оврагу. Сардар сделал, было, шаг следом, но Михашир ухватил его за руку.

— Ты-то куда? — удивленно спросил скорпион. — Мы в долине, твоя работа кончилась.

— Тебе что, не нужен лишний меч? — ответил Сардар, похлопав по ножнам, висевшим на бедре.

— Какой прок от меча, если он в руках у скелета, — скривился Михашир. — Ты на себя посмотри, будто неделю не спал и не ел. Возвращайся в Ариссу, отдохни, поешь…

— Я лучше в овраге сдохну, чем вернусь в этот город, — грубо перебил Сардар. Недавние сомнения с новой силой всколыхнулись в душе, и это несказанно раздражало. — Не хочешь брать с собой — подожду, пока отойдете, и поплетусь следом.

— Чудак человек, — покачал головой Михашир. — Тебя там девчонка ждет, а ты рвешься умереть. Что ты взбеленился?

— Папаша этой девчонки отправил меня в тюрьму месяц назад, а вчера устроил резню инородцев, — прошипел Сардар. — А сегодня утром за все за это я его укокошил. Как думаешь, рад я этой девчонке? А она будет рада, если узнает что к чему?

— Ты убил жреца?! — в ужасе прошептал Михашир.

— Бешеную собаку я убил, — выплюнул Сардар. — Он устроил резню в храме. Боги отвернулись от него, я был лишь орудием мести в их руках.

— Демоны с тобой, — прошептал Михашир, делая охранительный знак. — Хорошо, идешь с нами, может быть, у богов есть еще планы на твой счет. Но цацкаться я с тобой не буду. Обессилишь, упадешь — выбирайся как знаешь.

— Не беспокойся, я двужильный, — криво усмехнулся Сардар.

Солнце давно перевалило за середину небосвода, и в овраге стояла прозрачная знобкая прохлада. Первый сорочий вскрик раздался, когда прошли с половину пути. Отряд тотчас остановился, через минуту из-за поворота показался посланный Майтафом разведчик.

— Конный разъезд, — сказал он. — С полдюжины. Лучше переждать.

Ждать пришлось около четверти часа, потом пришел приказ продолжать путь, но почти тотчас снова застрекотала сорока.

На этот раз все оказалось куда хуже. Около полутора дюжин отбившихся от рук головорезов Глаза, расположившись на краю оврага, в лощинке, закрытой от лагеря холмами, пили вино и жарили мясо. Проскочить мимо них незамеченными не имелось ни малейшей возможности. Михаширу и разведчикам пришлось разыгрывать целый спектакль с переодеваниями, чтобы заманить тех, кто потрезвей в овраг, а остальных без шума перебить на поверхности.

Наконец двинулись дальше.

— Кем ты был до войны? — спросил Сардар Михашира.

— Странное время выбрал для любопытства, — заметил Михашир.

— Наоборот. Когда еще поболтать, как не перед смертью. Так кем ты был?

— Стражником в Скваманде, — ответил Михашир. — Под началом почтенного Рикатса.

— Знатная, должно быть, работенка?

— Как сказать, — Михашир пожал плечами. — Каждый день иметь дело с выродками вроде Глаза — удовольствия мало. Хотя, уважение, почет. Дети сыты, жена не пилит из-за денег. А ты? Ты кем был?

— Циркачом, — грустно улыбнулся Сардар. — Показывал фокусы, жонглировал. Нас трое было. Громила Бенир, Инша и я. Бенира убили. А Инша…

Сардар умолк, ему не хотелось развивать тему.

— Что — Инша? — Михашир не заметил его смущения или, возможно, счел, что в такой момент можно оставить деликатность.

— Инша? — повторил Сардар. — Не знаю. Она осталась в Иридиане. Я ничего не слышал о ней с тех самых пор. Проклятье! Я должен был вернуться за ней, а я…

— Мог погибнуть, не приблизившись ни на шаг, — заметил Михашир, и, помолчав, добавил: — Да, с девчонками тебе не везет. Или им с тобой. Пожалуй, у той, которую ты спасал в Ариссе, не было шансов.

— Наверное, — пробормотал Сардар. — Ее папаша… И какие, к демонам, шансы! Она телец, я — водолей. О чем вообще говорить!

— Не скажи, — покачал головой Михашир. — Война все так перемешала, что… я даже не знаю, что будет с миром, когда она закончится.

— Еще наглядишься, — уверил Сардар. — А когда седым старикашкой сойдешь в Тень, расскажешь и мне.

— Торопливый ты, — сказал Михашир. — Небось, и эпитафию на могилку присочинил?

— Смейся, смейся, — грустно ответил Сардар. — Да только у доходяги вроде меня в такой заварухе шансов никаких.

Сардар умолк, погрузившись в мрачные раздумья. Через минуту посыльный сообщил, что разведчики дошли до конца оврага, и до лагеря Глаза оттуда не более двух сотен шагов.

Добрались. Впереди желтой скатертью лежало абсолютно голое пространство шириной в две сотни шагов. Дальше — составленные абы как телеги обоза, а над ними черной стрелой смотрел в небо шатер с притаившимся внутри колдуном. Вокруг шатра — двойное кольцо солдатских палаток, судя по дымам костров, далеко не все они были пусты.

Пока Сардар разглядывал подробности, Михашир велел пятерым снять повязки и устроил последний инструктаж.

— Не дергаемся, идем спокойно. Для достоверности можно время от времени отвешивать тумаки тем, кто без повязок, вряд ли у Глаза церемонятся с пленными. Первая задача: не вызывая подозрений подойти как можно ближе к шатру. Вторая задача: вот этим кинжалом, — он похлопал себя по ножнам, — убить тварь в шатре. Третья задача: когда дело будет сделано, запалить шатер, чтобы подать знак нашим. Держитесь вплотную ко мне, не выпускаете меня из вида. Если меня ранят или убьют, ближайший берет кинжал, и все охраняют его. Важно только одно: доставить кинжал в шатер и убить тварь. Если мы это сделаем, наши имена не забудут и через тысячу поколений. Готовы? Вперед!

Сорвав с головы повязку, Сардар присоединился к «пленным», за что удостоился одобрительного взгляда Михашира. И то верно: он был слишком изможден, изодран, и при этом слишком высок, чтобы сойти за солдата, зато как нельзя лучше годился на роль жертвы. Жаль, меч пришлось оставить в овраге, он портил образ.

«Пленных» связали длинной веревкой и неторопливо вели к лагерю, всячески демонстрируя «товар» всем, кто мог наблюдать процессию. Время от времени принимались лупить то одного, то другого; на взгляд Сардара получалось излишне натурально, и он, ругаясь сквозь зубы, потирал ушибленные места.