Книга Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима - Виктор Ларионов

Этот символ, оставленный князем в наследие своим потомкам, заключал в себе на символическом уровне определенную политическую программу Александра для своих наследников, сменивших великокняжеский венец в 1547 г. на царскую корону.

Статус этой печати был высоко оценен современниками и потомками. Не случайно литовский князь Гедимин, родоначальник фамилии Гедиминовичей, именно этот символ принял в качестве личной печати, претендуя на наследственное право власти в тех землях Руси, которые издревле принадлежали дому Рюрика, а возможно, и считая себя законным членом фамилии Рюриковичей, о чем есть косвенные исторические свидетельства.

В истории России, если мерить ее вехами, сопряженными с крупнейшими историческими фигурами, князь Александр по праву символизирует собой весь период XIII века русской истории, так же как век X есть век Владимира Крестителя по преимуществу, а век XII — время Владимира Мономаха.

Князь Владимир Святославич стал отцом Святой Руси — единого русского народа, волею исторических судеб сейчас вынужденно разделенного по территориальному признаку на жителей Украины, Великороссии и Белой Руси. Александр Невский — это отец великорусской ветви русского народа, той ветви, которая единственная сохранила независимость и собственное, самобытное государство, а равно стало главным носителем единого, целостного общерусского исторического самосознания, родившегося в купели Днепра. В то же время нельзя не сказать о том, что у украинской и белорусской ветвей русского этноса это самосознание, национальная самоидентификация носит неустойчивый, искусственный характер, связанный с сильным влиянием поляков и католической церкви в период с XV века по начало XX столетия включительно.

Принципиально важно отметить, что Александр Невский сохранил в единстве территорию зарождавшейся великорусской народности, не дав отколоться Новгороду и Пскову от Суздальской Руси.

Александр должен рассматриваться нами еще и как знаменательная фигура, в которой чаяния единства всей Руси, которые всегда были и будут отличительной чертой истинно русских людей, воплотились в его судьбе и в делах его жизни. После женитьбы на полоцкой княжне Александре Александр мог считаться одним из главных претендентов на древний полоцкий княжеский стол — центр Белой Руси. В старшем сыне Александра Невского Василии мы видим потомка двух ветвей Рюриковичей, в котором действительно объединялись династические линии Великой Руси и Белой. Став великим князем Киевским, Александр одновременно становился государем сразу трех наиважнейших государственных центров Руси: Киева, Новгорода и Владимира. Только Галич и Волынь остались вне его княжеской власти. Не случайно именно эти земли, вероятно, навсегда утрачены для Русского мира.

На личности князя Александра вообще была сфокусирована надежда многих второстепенных княжеских столов Руси на грядущее возрождение сильного Русского государства, которое они не представляли вне сильной и единой династии — потомков Рюрика, которая всегда, во все периоды русской истории, до монголов и после нашествия, мыслила о себе как о единой семье, наследственно владеющей всей Русской землей в совокупности всех ее исторических земель и княжеских столов. В детях Александра многочисленные потомки Рюрика могли уже при его жизни предугадывать будущих великих государей единого, централизованного Русского государства. Родовитая аристократия начала собираться у княжеского стола Александра, чтобы потом стать опорой трону московских государей.

Александр Ярославич предстал перед современниками выдающимся полководцем. Он доказал это не только славными победами на берегу Невы и на льду Чудского озера, но и взятием крепостей, таких как Псков, Изборск и Копорье, захваченных перед тем немцами.

Что касается взятия крепостей в тот период, дело это было крайне сложное, если осаждавшие не имели возможности применять специальную осадную технику. Достаточно почитать немецкую Ливонскую хронику, чтобы оценить знаменательность взятия крепостей Александром Невским фактически с марша, без длительной осады и осадной техники! Добавьте сюда личный поединок князя со шведским ярлом, совершенно очевидно, опытнейшим воином, беспримерный поход в зимнюю пору в Финляндию, великолепно проведенную военную кампанию против нашествия литовцев на Русь, и перед вами предстанет законченный облик героя и полководца.

Александр с юности предстает перед нами христианским подвижником, представляя собой совокупный образ рыцаря и христианина, столь любимый европейской христианской литературой Средневековья. Но главное, что мы должны отчетливо представлять, — образ князя не есть плод литературного творчества, своей жизнью он подавал пример подвижничества и жертвенности за свой народ, Отчизну и, главное, веру, став в веках маяком истинного подвижничества для своих потомков и всего русского народа.

Князь Александр уже при жизни стал восприниматься не только как новый устроитель растерзанной Руси, но в то же время его имя тесно сопрягалось с объектами сакральной географии. В мифологии народов известен феномен, когда храмовое и, шире, сакральное строительство воспринималось как акт космологического характера, акт преобразования хаоса в космос. Эти воззрения не чужды были и русскому Средневековью. И конечно, далеко не случайно строительство или основание ряда культовых памятников связывалось непосредственно с инициативой князя Александра, который являл собой образ «нового демиурга», отвоевывавшего у хаоса Русскую землю.

В Старой Ладоге с древности бытует предание, что Николаевский Староладожский монастырь основан святым благоверным князем Александром сразу после разгрома шведов на Неве. Этому вопросу посвящена работа послушника Никольского мужского монастыря в селе Старая Ладога РА. Левшина: «Первый же вопрос, который часто скептики ставят под сомнение, следующий — действительно ли монастырь основан в 1240 году и насколько достоверна представляемая гипотеза о том, что он основан святым князем Александром Невским. Да, никаких прямых указаний на это нет. Нет никаких памятников материальной культуры, подтверждающих это. Пока на территории монастыря не проводились масштабные археологические работы. А древняя летопись монастыря, если она вообще существовала, погибла в результате одного из многочисленных пожаров или разорений обители. Единственное строение, так или иначе, хоть в каких-то своих фрагментах переносящее нас в ту эпоху, — Никольский собор, был основан раньше монастыря, предположительно на полстолетия и тоже ничего об основании обители нам не сообщает. С одной стороны, действительно странно — ни в одном историческом документе мы не находим свидетельства о каком-то сокровенно-особенном почитании в монастыре св. Александра Невского. Удивительно, но канонизирован он был в 1549 г., а освященного в его честь храма в монастыре так и не появилось. И все же… “В память о гиблых ладожских сродниках” — вот так представляет нам историю создания монастыря некая монастырская летопись, созданная однозначно после монастырского разорения 1611–1616 годов. Очевидно, что к ее созданию приложили руку те, кто был знаком с историей монастыря до периода шведского разорения. Вполне возможно, что это был первый строитель монастыря, назначенный туда в 1616 году, — иеромонах Иов, который был “постриженик новгородского Зверина монастыря, из ладожан”. Добавлю, монастырский синодик, т.е. помянник об упокоении, тоже сохраняет важную для нас фразу, перечисляя имена древних строителей и основателей, составитель помечает “и гиблых сродников их”. Подчеркну, он не знает всех их имен, он объединяет их вместе под фразой “гиблых”, погибших. Это достаточно распространенная церковная практика по отношению к воинам, павшим на поле брани. Примеров таких достаточно большое количество. Итак, какие-то общие гипотетические основания говорить о том, что Никольский монастырь — есть памятник неким воинским событиям у нас есть. Каким именно? Это абсолютно очевидно, если учесть, что прямо у стен монастыря, на живописном холме, расположено урочище “Победище” — группа курганных захоронений… Об этом прямо указывает крупный исследователь церковной Ладоги игумен Иоанн: “Найденные в раскопанной насыпи останки костей человеческих и конских и изржавленные мечи подтверждают справедливость сего предания…”» Отметим еще важный момент — в 1240 году на Неву к Александру из Ладоги выдвинулась местная дружина. В старину бытовало убеждение, ныне опровергнутое, что князь Александр на Невскую битву шел через Ладогу. Существует даже предание, что в Георгиевском соборе он освятил свой меч на ратное дело, но этот факт как раз можно подвергнуть критике — освящение меча, конечно же, произошло в Новгороде, но вот на молитву в собор князь однозначно ходил. В целом мы можем реконструировать возможное отношение Александра к Никольскому монастырю следующим образом. «В 1240 году Александр Невский добирает дружину ладожанами, 15 июля происходит победоносная Невская битва, погибших ладожан хоронят на особом месте, где уже существовали более древние захоронения, — на южной оконечности города, на холме, который задолго до этого или впоследствии приобретает имя “Победище”, после сего рядом с воинским пантеоном основывается монастырь. Нет сведений, что сам князь указал на необходимость создания монашеского общежития на берегу Волхова, но подобное событие в крупном и таком стратегически важном городе, как Ладога, не могло произойти без ведения князя и новгородского архиепископа. На минуту обратимся к словам архиепископа Спиридона, который как раз занимал новгородскую кафедру в 1240 году, он отмечал “церквам и монастырям вне повеления княжия не быть”. Что еще раз доказывает обсуждаемую нами гипотезу. Кстати, именно архиепископ Спиридон в 1240 году благословил князя вступить против неприятеля с дружиною гораздо меньше неприятельской и затем торжественно встречал его в Новгороде с победой».