Книга Мой отец нарком Берия - Серго Берия

Сохранилось и свидетельство еще одного палача, Я. Юровского.

Из официальных источников:

Яков Юровский. Родился в 1876 году в Томске в семье стекольщика и швеи. Окончил два класса еврейско-русской школы. Учился у портного и часовщика. Отбывал наказание за убийство. В РСДРП с 1905 года. Арестовывался за революционную деятельность. После революции – член коллегии уральской ЧК, председатель следственной комиссии Уральской области, член военного отдела облисполкома, комендант дома особого назначения. Впоследствии – председатель губернской ЧК, заведующий отделом Государственного хранилища при Народном комиссариате финансов.

С 1924 года – на хозяйственной работе. Умер в кремлевской больнице в 1938 году.

Лично стрелял в Николая II и его сына Алексея. Репрессиям со стороны Советской власти не подвергался. Я. Юровского высоко ценил В. И. Ленин.

Из воспоминаний Якова Юровского:

«16.7 была получена телеграмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Р-ых. 16-го в шесть часов вечера Филипп Г-н (Голощекин, член Президиума исполкома Уральского Совета, областной военный комиссар) предписал привести приказ в исполнение. В 12 часов должна была приехать машина для отвоза трупов. Грузовик в 12 часов не пришел, пришел только в половине второго. Это отсрочило приведение приказа в исполнение. Тем временем были сделаны все приготовления, отобрано 12 человек с наганами. Двое из латышей отказались стрелять в девиц. Когда приехал автомобиль, все спали. Разбудили Боткина, а он всех остальных. Внизу была выбрана комната с деревянной оштукатуренной перегородкой (чтобы избежать рикошетов), из нее была вынесена вся мебель. Команда была наготове в соседней комнате. Р-вы ни о чем не догадывались. Команде заранее было указано, кому в кого стрелять, и приказано целить прямо в сердце, чтоб избежать большого количества крови и покончить скорее… Алексей, три из его сестер, фрейлина и Боткин были еще живы. Их пришлось пристреливать. Когда одну из девиц пытались доколоть штыком, то штык не мог пробить корсаж. Благодаря этому вся процедура, считая проверку (щупанье пульса и т. д.), заняла минут двадцать. Потом стали выносить трупы и укладывать в автомобиль, выстланный сукном, чтобы не протекала кровь. Тут начались кражи: пришлось поставить трех надежных товарищей для охраны трупов, пока продолжалась переноска (трупы выносили по одному). Под угрозой расстрела все похищенное было возвращено (золотые часы, портсигар с бриллиантами и т. д.).

Около трех часов выехали на место, которое должен был приготовить Ермаков за Верхне-Исетским заводом. Сначала предполагалось везти на автомобиле, а после известного места на лошадях (т. к. автомобиль дальше проехать не мог, выбранным местом была брошенная шахта). Проехав Верхне-Исетский завод в верстах пяти, наткнулись на целый табор – человек 25 верховых, в пролетках и т. д. Это были рабочие (члены Совета исполкома и т. д.), которых приготовил Ермаков. Первое, что они закричали: «Что ж вы нам их неживыми привезли?!». Они думали, что казнь Романовых будет поручена им. Начали перегружать трупы на пролетки. Сейчас же начали очищать карманы – пришлось и тут пригрозить расстрелом…»

И Юровский, и другой палач – Кабанов заявили однозначно: живым никто не ушел. Разночтение лишь в числе расстрелянных. Историки утверждают, что Юровский ошибся и убитых было 11.

Все без исключения источники утверждают, что среди расстрелянных была и Великая Княгиня Анастасия Николаевна. Вот что писал, скажем, в 20-е годы в вышедших в Вене своих воспоминаниях бывший наставник наследника Алексея П. Жильяр:

«Для большинства заключенных смерть наступила почти немедленно, однако Алексей Николаевич слабо застонал. Юровский прикончил его выстрелом из револьвера. Анастасия Николаевна была только ранена и при приближении убийц стала кричать; она падает под ударами штыков. Анна Демидова тоже уцелела, благодаря подушкам, за которыми пряталась. Она бросается из стороны в сторону и, наконец, в свою очередь, падает под ударами убийц».

Не оставляет, казалось бы, ни единого шанса на чудесное спасение Анастасии и свидетельство Н. А. Соколова, белогвардейского следователя, занимавшегося делом об убийстве императорской семьи, как говорят криминалисты, по «горячим следам». И тем не менее…

Уже после войны к моему отцу обратился один офицер. То ли капитан, то ли майор. То, что он рассказал, на первый взгляд выглядело довольно странно. Во время войны он был тяжело ранен на территории Польши. Подобрали его монахини какого-то православного монастыря, выходили. Там, в монастыре, наш офицер знакомится с настоятельницей, и у них складываются доверительные отношения. Настоятельнице, как он рассказывал, было интересно общаться с русским. Позднее, предварительно взяв с него слово о молчании, она призналась ему: «Я – дочь Николая II. Анастасия…»

Не знаю, что побудило того офицера, вернувшись на Родину после войны, рассказать о ней моему отцу, но такое обращение – факт. Естественно, выслушав эту невероятную историю, отец доложил обо всем Сталину. Правда, и офицер взял с отца слово, что ничего худого с Анастасией не случится. Сталин усомнился: «Может, самозванка? Проверьте». Так что приезд ее в Советский Союз, конечно же, был организован с ведома Сталина.

Иосиф Виссарионович решил так: пусть, мол, офицер этот едет в Польшу и предложит той женщине приехать в СССР. Разумеется, если будет на то ее воля.

Видимо, в какой-то мере доверие вызвало то обстоятельство, что настоятельница монастыря просила русского офицера никому и никогда не рассказывать о том, что он узнал.

Знаю, что Анастасия Николаевна согласилась приехать в СССР. Две недели жила в Москве, в выделенном для нее особняке. А тот офицер был с ней. Никто, естественно, не знал о том, что она дочь последнего российского царя. Посещала музеи, театры. Съездила в Ленинград.

Деталей проверки и тому подобное я не знаю, но слышал от отца, что ей было предложено полное государственное обеспечение. Анастасия Николаевна поблагодарила за приглашение остаться в СССР, но отказалась. Сказала, что дала обет Господу и должна возвращаться в монастырь. Вот, пожалуй, и все, что я могу рассказать. Знаю только, что она возвратилась тогда же в Польшу. Больше никогда о дочери Николая II мне слышать не приходилось.

Советский офицер, которому спасает жизнь дочь последнего российского императора… Слово, которое дает мой отец вчерашнему фронтовику… Сталин, приглашающий Великую Княгиню на ее Родину… Согласись, читатель, есть от чего прийти в недоумение. Может, здесь и ключик к многолетней тайне принцессы Анастасии? Принимали-то в Москве настоятельницу православного польского монастыря на самом высоком уровне. Да и приглашение остаться в СССР тоже о чем-то говорит. Какой бы глубокой тайной не было окутано ее пребывание в Москве, Ленинграде, наверняка остались какие-то следы. А упоминание о монастыре, где она была настоятельницей, разве не след?

Есть для историков еще одна «зацепка». Великая Княгиня обратилась к Советскому правительству с единственной просьбой – негласно похоронить ее в царской усыпальнице в Ленинграде…

Последнее слово, конечно же, за историками, но, согласись, читатель, никак не напоминает вся эта удивительная история очередной рассказ о самозванке.