Книга Фактор "ноль" - Морис Дантек

Если человек бежит по туннелю с электрическим фонариком в руках, это значит, что он тоже попал в ловушку моих диалектических манипуляций, на этот раз самых простых, способных удовлетворить полушария вашего мозга, читатели глянцевых журналов.

Фонарик позволяет ему ориентироваться в туннеле. Ведь он находится в обширном лабиринте со стрелками, проставленными согласно очень простой системе указателей: зеленый – правильное направление, желтый – неправильное направление, красный – вы потерялись. Человеку было отведено время, чтобы он прочел «правила поведения» перед тем, как он пустился бежать. Лабиринт старинный, но указатели сделаны в современном урбанистическом стиле. Он закодирован, но не содержит никакой загадки. Это единственная и одновременно многоканальная дорога в Бесконечность, путь к выходу ведет в Бесконечность свободы.

А что вы слышите там, вдалеке?

Тявканье да лай собак.

Свора сведенных с ума доберманов преследует человека, бегущего из последних сил, – теперь вы лучше понимаете почему.

Проблема с фонариком заключается в том, что, позволяя лучше ориентироваться, он одновременно с этим делает человека видимым для собак-убийц, которые к тому же используют свой сверхнатренированный нюх для того, чтобы выследить даже самый слабый из его запахов.

Он должен бежать. Чем дольше он бежит, тем сильнее он потеет, чем сильнее он потеет, тем больше всякого рода молекул он оставляет после себя в воздухе.

Это очень старый принцип, очень античная машина.

Как зовут этого человека, вы не узнаете. Я сам не знаю или забыл, к тому же мне наплевать на его имя. Теперь он – отрезок туннеля. Мобильный отрезок, испускающий вопли тогда, когда приближается лай. Когда лай усиливается. Когда слышится глухое рычание.

Что он сделал? Господи, вам обязательно нужна причина?

Да почему он должен был что-то сделать? Ничего, он ничего не сделал. Совершенно ничего.

Однажды в воскресенье после обеда он прогуливался недалеко от сквера, где играли дети.

Маленькая девочка отделилась от группы ребятишек и подошла к нему.

На его питбуле не было намордника. Он сорвался с поводка, набросился на шестилетнюю девочку, которую изуродовал на всю жизнь, и на четырехлетнего карапуза, которому оторвал одну конечность.

Человеку назначили большой штраф и какой-то крошечный условный тюремный срок за то, что он забыл надеть на собаку намордник.

Он скоро поймет значение слова «штраф» и весь смысл, заключающийся в маленьком кусочке кожи, надеваемом на морды представителей семейства псовых. Вы уже видите четвероногие тени, увенчанные фосфоресцирующими зелеными огоньками, быстрые, как смерть. Теперь вы уже различаете коралловый отблеск клыков, сияющих в полутьме туннеля.

Вы присутствуете при самой простой из смертей. Это мой прощальный подарок на этой фазе эксперимента: возвращение на начальную клетку, возвращение в дикую эпоху, когда люди ежедневно умирали таким образом.

Вы увидите момент, когда свора бросится на него, когда его горло, его лицо, его конечности, живот, гениталии будут разорваны и растерзаны рычащими от плотоядного наслаждения пастями.

Как и вы, он увидит свои внутренности, длинной губчатой лентой вываливающиеся из чрева. Все, в конце концов, станет красным от его крови. Он окрасит стены туннеля своими органическими веществами, он будет судорожно дергаться, мыча, словно маленькое, попавшее в ловушку животное. Быть может, звук собственного голоса напомнит ему о воплях детей, растерзанных его питбулем?

Конечно, современные города кишат подобными «людьми». Они, затянутые в фирменные майки, под руку с дурой, которая не открыла ни одной книги в течение всей жизни, прогуливаются по всем широким бульварам мира с выставленными напоказ собаками на шикарном поводке. Хотя, может быть, все наоборот – и это собаки прогуливаются с выставленными напоказ людьми на шикарном поводке?

Им случается проходить мимо скверов или школьных дворов, им случается встретить меня.

Насладитесь дикостью в ее самом чистом виде. От подошвы ног до макушки черепа зубы терзают плоть со всех сторон. Они разгрызают кости, рвут мышцы, уничтожают нервы. Вопли разрывают пространство. Кричащий рот атакует увенчанная красными точками пасть. Судорожные движения человека, поваленного наземь звериной массой, лишь усиливают бешенство своры. Однако так оно и есть, моя диалектика сплачивает все, что разделяет: он вопит, он вырывается, он теряет сознание, но при этом становится неотъемлемой частью своры. Она приняла его, она дробит его на мелкие кусочки для того, чтобы ее организм лучше его усвоил.

Скоро он полностью превратится в часть своры, он будет в каждой собаке.

Вот мы и вернулись в домашинное время, в ту эпоху, когда роль машины играла сама природа.

Он будет долго умирать, в этом все машины похожи.

Поскольку иногда одна секунда длится целую вечность.

Так как люди в основном копошатся, словно бациллы, в обширных городских конгломератах современного мира, я вынужден, как вы понимаете, вновь пересечь квантовую орбиту и сменить мир единичностей и лишенных смысла машин на мир больших масс, больших чисел, больших катастроф, находящихся по ту сторону смысла и бессмысленности.

Теперь весь мир покорится механике моих законов, и вы, друзья-читатели, действительно начнете вкушать ядовитые плоды диалектики.

Вы станете машиной во всей ее целостности.

Отныне за моей задницей гонятся все силы североамериканской полиции, от Техаса до Юкона. На какое-то время я должен заняться собственным выживанием, это будет довольно легко, потому что еще века назад мой Брат оставил на этой Земле все, в чем я нуждаюсь сегодня.

Он изобрел туризм.

Он изобрел радиоактивные изотопы.

Он изобрел толпу.

И он изобрел высококонтагиозные бациллы.

Я не оставлю вас в неведении надолго. Вы забудете в конце концов единичности, умирающие в местах, которые никогда не найдут, поскольку отныне, как я вам и обещал, участниками игры станете вы сами.

Я прошу вас, не паникуйте. В том, что я говорю «вы», нет ничего личного, я просто этим хочу сказать, что вы все, толпа, будете теперь играть со мной.

Но я – не один из многочисленных союзников моего Брата, я вам это продемонстрировал. Если я говорю «со мной», это значит – со мной.

На моей стороне.

Я не буду делать из вас жертву моих ловушек.

Я сделаю из вас помощников великого Мастерового, ожидая, пока мой Брат начнет вас мастерить.

Коммюнике номер двадцать два

Я уверен, что многие из вас совершенно ничего не знают о точных корнях и особой истории слова «стратагема».

Сегодня слово «стратагема» означает «ловушка», оно присоединилось к миру механики («mekanes» по-гречески, что также переводится как «ловушка»).