Книга Сын Сумерек и Света - Олег Авраменко

— Я… Нет, ничего.

— Так пойдём же.

Весь путь мы прошли молча. Дана покорно следовала за мной, не пытаясь догнать меня, а я, в свою очередь, и не думал замедлить шаг, чтобы подождать её. Я не хотел, чтобы она видела моё лицо — зеркало моей души, которое в те тягостные минуты было слишком красноречивым. Я испытывал злость, досаду, раздражение, обиду и много других чувств из негативного спектра человеческих эмоций — но над всем этим довлела горечь. Я чувствовал себя круглым идиотом, последним дураком, которого обвели вокруг пальца, как несмышлёныша. Мне было больно и стыдно при мысли о том, что когда я засыпал, с нежностью думая о Дане, сама она засыпала в объятиях моего брата…

«Ему снилась Дана».

Ха! Ха-ха-ха!

Совсем не смешно…

Только на прогалине, возле окружённого мраморным парапетом водоёма, я немного успокоился, взял себя в руки и повернулся к Дане.

— Это Источник, — сказал я будничным тоном. — Точнее, его физическое проявление. Подойди ближе, не бойся.

Дана подступила к парапету вплотную и устремила взгляд на бьющий из центра водоёма фонтан голубых искр.

— Он волнуется из-за моего присутствия?

— Да, верно. Откуда ты знаешь?

— Бренда рассказывала. Она довольно точно описала мне и Безвременье, и сам Источник.

— Гм… А Бренда не рассказывала тебе о роли контакта с материальным миром?

— Я знаю, что он необходим для успешного посвящения. И щё он порождает влечение — это я знала и раньше. Но до сих пор думала, что моим связующим звеном будет Дейдра. А раз она женщина, это бы только укрепило нашу дружбу и положило конец ссорам.

Мне оставалось только подивиться её наивности.

— Дружба бывает разной, Дана.

— Что ты имеешь в виду?

— Да так, ничего. Сейчас это неактуально, поскольку ты держишь контакт с Брендоном.

Она пожала плечами:

— Тем лучше. Мы всё равно…

Я не хотел слышать продолжения, поэтому торопливо перебил её:

— Не всё так просто. Последствия контакта для Входящего совсем другие, чем для его Отворяющего. Прежде всего скажи: что для тебя важнее — любить или быть любимой?

Во взгляде Даны появилось странное выражение — то ли сочувствия, то ли раскаяния. Очевидно, она решила, что известие о её отношениях с Брендоном слегка расстроило мой рассудок. Вполне возможно, что она была недалека от истины.

— И то, и другое, Артур, — мягко ответила Дана. — Я хочу взаимности.

— Естественное желание, — согласился я. — Но всё-таки, если взаимность исключена, что ты выберешь?

Взгляд Даны переменился, в нём появилась тревога.

— Ты серьёзно?

— Очень серьёзно. Видишь ли, Источник не жалует взаимность. Почему, не знаю; но знаю, что это так. Может быть, в этом скрыт какой-то глубокий смысл, которого я не понимаю, а может, Источник просто издевается над нами, подобно языческим богам требуя от нас жертвоприношения… — Так, слово за словом, я рассказал Дане о крайне неприятных последствиях купания в Источнике. Она перебивала меня, уточняла, спрашивала, переспрашивала, пока я не выложил ей всё, что имело отношение к делу, и лишь каким-то чудом не проболтался, что Хозяйка — Бронвен.

К концу нашей беседы мы как-то незаметно отошли от Источника на приличное расстояние. Когда я исчерпался, а у Даны уже не оставалось вопросов, она присела на траву и задумалась. Я продолжал стоять, докуривая очередную (пятую или шестую) сигарету, и откровенно любовался ею. Теперь мне нечего было скрывать: она знала, что я люблю её, и знала, что моя любовь безнадёжна. Она могла только посочувствовать мне… и себе тоже.

— Это унизительно, — наконец произнесла Дана. — Получается, что так можно заставить полюбить кого угодно.

— Вовсе нет, — возразил я. — Никто никого не заставляет. Человек может войти в Источник, а может и не входить в него. И он сам выбирает своего Отворяющего. К тому же контакт по своей природе предполагает родство душ. Ты не смогла бы войти во Врата, если бы Брендон был неприятен тебе.

— Всё равно это неправильно. Если сейчас я искупаюсь в Источнике, то Брендону придётся искать себе другого Отворяющего. Я буду любить его, а он меня — нет. Я не хочу этого. Я хочу, чтобы мой муж любил меня.

— Он уже просил тебя стать его женой?

Дана утвердительно кивнула:

— Да. Я согласилась.

— Ещё бы! — невольно вырвалось у меня. — Ты на многое согласилась… — Я смутился и опустил глаза. — Извини…

Дана встала и подошла ко мне.

— Артур, я должна объяснить тебе…

— Ты ничего не должна. Я не имею права вмешиваться в твою личную жизнь.

— Нет, имеешь. Ты сам признался, что любишь меня. А я… люблю тебя.

Я робко поднял взгляд и всмотрелся в манящую глубину её прекрасных изумрудных глаз.

— Не так давно ты говорила, что я просто нравлюсь тебе.

— Я солгала. Ты вынудил меня солгать. Нельзя требовать от женщины признания в любви, если она не уверена в твоих чувствах.

— Тогда я тоже не был уверен, — ответил я и привлёк её к себе. — А теперь уверен. Я люблю тебя.

Некоторое время мы стояли обнявшись и молчали, не находя слов, чтобы выразить свои чувства. Мы думали о будущем, которое не сулило нам обоим ничего хорошего.

— Артур, — отозвалась Дана. — Хочешь знать, почему я…

— Нет, — быстро сказал я. — Не хочу.

— Тебе больно об этом слышать?

— Да.

— Мне тоже было больно. От того, что ты с Дейдрой… Все эти полгода, с тех пор как встретила тебя, я просто сходила с ума от ревности. И чем дальше, тем становилось хуже… А потом появился Брендон. Я думала, что смогу полюбить его… тебе на зло. Я очень хотела — но не смогла…

— Ещё не вечер, — сказал я.

— Ты про Источник? — спросила Дана, крепче прижимаясь ко мне.

— Да. Это твой шанс забыть меня.

Она подняла голову и наши взгляды встретились. В её глазах я прочёл желание, которое полностью совпадало с моим. Мы поцеловались — без страсти, а нежно и печально, так, как целуются перед вечной разлукой.

— Ты уже решила? — обречённо спросил я.

Вместо ответа Дана высвободилась из моих объятий и бегом бросилась к Источнику. Несмотря на тяжёлый праздничный наряд с пышным ворохом юбок, бежала она довольно резво, и мне удалось настичь её лишь в нескольких метрах от парапета. Я ухватил Дану за руку, она попыталась вырваться, и в результате мы оба оказались на траве под самым парапетом. Опрокинув её навзничь, я стал покрывать её лицо жаркими поцелуями.