Книга Три грустных тигра - Гильермо Инфанте Габрера

Она пребывала в трансе, под гипнозом чего-то, что я не видел и не увижу, не суждено. Марсиане на берегу. Приплыли на лодке? Черт, даже марсианин тут глаз выколет. Я и ее-то еле вижу. Я тряхнул ее за невидимые плечи. Но она не выходила из транса. Дать ей пощечину, что ли? Наотмашь. Женщин бить легко. К тому же так они всегда выходят из транса. В кино. А если она даст сдачи? Может, она не христианка. Я отказался от этой мысли, не люблю драки в потемках. Снова тряхнул за плечи.

— Что с тобой?

Она встрепенулась и тут же споткнулась и упала на какую-то темную кучу рядом с нами. Земля осталась с тех пор, как провели туннель. Земля и, может, еще ил. Река же совсем близко. Я слышал, как река бьется о ее дыхание, не очень логичный образ, но чего же вы хотите? В ту минуту все было нелогично. В такие мгновения логика от жары и куража испаряется через поры. Я схватил ее под руки и поднял, она все не смотрела на меня. Просто диву даешься, сколько всего видно в темноте, когда ты внутри ее. Она не смотрела на меня, но взгляд больше не казался потерянным, перестал искать ничто в нигде.

— Что стряслось?

Она взглянула на меня, Что могло случиться?

— Что случилось?

— Ничего.

Начала всхлипывать, закрыв лицо руками. Могла бы и не закрываться, темнота лучше всякого платка. Может, она не прятала глаза, а, наоборот, защищала их от мира. Я развел ее руки.

— Что с тобой?

Глаза закрыты, губы сжаты, все лицо — темная гримаса в ночи. Не выйдет, бля. У меня очки как у рыси. Точнее, как у филина. Я мудрая сова.

— Да что, еб твою мать, происходит?

Ругательства — это и есть волшебные слова? Вроде заклинания, точно, потому что она тут же начала говорить без умолку, безудержно, яростно, по всем статьям обставив нас с Куэ, ибо в ее голосе было внутреннее, горячее неистовство, она разметала слова в клочья.

— Не хочу Нет. нет. Не хочу туда. Не хочу возвращаться.

— Куда? Куда ты не хочешь? В «Джонни’с»?

— К Бебе. не хочу опять к ней. она меня бьет, запирает дома, не дает ни с кем говорить, вообще ни с кем. пожалуйста, не отдавай меня обратно. я не хочу обратно. она меня запирает в темной комнате и не дает ни воды ни еды только бьет когда открывает а если откроет и застукает что я в окно смотрю привязывает меня к ножке кровати и бьет меня сильно-пресильно и целыми днями ничего не дает поесть неделями. видишь как я исхудала. нет. не хочу обратно бля не хочу возвращаться к ней. стерва. пользуется мной и ему дает попользоваться а кто они мне чтобы смотреть на эту стервоту не хочу не хочу не хочу. пошли вон. не вернусь. с тобой останусь. правда ты мне разрешишь остаться. я не вернусь. не давай им меня забрать.

Она воззрилась на меня выпученными глазами, потом вывернулась и побежала, думаю, к реке. Я догнал ее и схватил. Я не очень крепкий, скорее, толстый, пришлось попотеть, но она тоже оказалась не силачка. Успокоилась, вроде пришла в себя и снова уставилась поверх моего плеча — это несложно, — на сей раз высматривая что-то конкретное, реальное. Высмотрела. Во тьме.

— Идут, — сказала она. Марсиане, чтоб их. Куэ и Беба. Один марсианин. Только Беба. С криком, что у вас там?

— Ничего. ничего.

— Все в порядке?

— Да, — сказал я. — Мы гуляли тут, вот Магалена и споткнулась в темноте. Ничего страшного.

Она подошла поближе и посмотрела на нее /на нас /на нее. Еще один ночной хищник. В ночи она могла бы разрубить вас взглядом напополам. Горгона чистой воды.

— Она тут ничего не плела? А то любит устраивать показательные выступления.

Бля буду. Показательные выступления. Нормальненькая терминология. Неповторимая мудрость.

— Нет, я ничего не говорила. Честное слово. Мы вообще не разговаривали. Спроси у него сама.

Как так, твою мать? Я свидетель. Вот говно. Так на чем остановимся? Хочешь или не хочешь?

— Что случилось, а?

Куэ. Спаситель. Куэ. Я узнал его голос, надежный, извечный.

— Ничего. Магалена упала.

— A quoi bon la force si la vaseline suffit[168], — сказал Куэ.

Девушки ничего не ответили, их будто не было, лишь молчание и мрак. Шекуеспир окончательно все перевел в хохму.

— Верните в ножны ваши шпаги, а то как бы им не заржаветь от ночной и речной росы, и вернемся в замок.

Мы вернулись в клуб. Так как там его, Мечта Хуанито? Щас. Полный кошмар без кондиционера. Пройдя мимо меня, она сказала (шепнула): пожалуйста. не давай ей меня забрать. пажалей — и взяла под ручку Бебу Мартинес или как там ее по-настоящему. Они отправились прямиком в сортир, а я тут же все рассказал Куэ.

— Поздравляю тебя, братишка, — сказал он. — И сочувствую. Повезло тебе. Ты нарвался на сумасшедшую. Тетка, потому что это ее тетка, можешь не верить, я лично верю, потому что это проще, чем выяснять, кем еще она может ей приходиться. Обычные люди — просты, барочность — удел культурных. С чего ей врать, что она ее тетка? Так вот тетка мне все рассказала, пока вас не было. Когда она заметила, что вы вышли, то забеспокоилась за тебя. Девица — буйно помешанная, она и на людей нападала и все прочее. Лечилась. Интенсивная терапия. Электрошок. Хоть в Масорре не была, да и то по чистой случайности. Галигарсия. Кабинет доктора Галигарсии, как ты выражаешься. Пару раз задерживали. Сбегает из дома и вытворяет все то, что ты сейчас наблюдаешь и наблюдал наверняка на улице. Откровения, брат, жизненный опыт. Бесценен для писателя, но на хрен не сдался по жизни. Я знаю.

— Говорю тебе, никакая она не тетка, эта сучка. Она агрессивная лесбиянка, а запугала ее и держит взаперти.

Запугала! Бред! А на что полиция нравов?

— А Магалена, ты думаешь, святая? Блаженная Ифигения? Черная Богоматерь? Ну, то есть, да. Они все такие. Но это, как говорит твой дружок Эрибо, когда думает, что подражает Артуро де Кордова, не имеет ни малейшего значения. Да кто мы с тобой такие, черт? Нравственные цензоры или что? Или ты сам не твердишь все время, что мораль — это взаимное соглашение, навязанное партнерами, обладающими большей свободой действий? Конечно же, разумеется, of course, bien sure, naturlich, тетка или — для тебя — предполагаемая тетка или тетка в любом смысле — лесбиянка или кто ей угодно в своем доме, в своей постели, в те полчаса, или час, или два, если уж с натяжкой, но она еще и человек, во все остальное время она личность, и эта личность рассказала мне, как мучается со своей этой племяшкой, или приемной дочкой, или содержанкой. Думаю, не врет. Я людей знаю.

Боже праведный. Его оболванили, высосали мозг, пока меня не было. Явились похитители тел и подменили его на гигантский стручок фасоли, и я сейчас разговариваю с двойником Арсенио Куэ, зомби, доппельгенгером[169]с Марса. Я так ему и сказал; он рассмеялся.