Книга Какого цвета ночь? - Светлана Успенская

— Вы помните, что с вами произошло?

«Неужели со мной наконец что-то произошло?» — подумала я и свела брови, напряженно вспоминая. Но память лишь услужливо рисовала луну на коньке крыши, лиловое небо и засыпанный снегом куст калины. Я отрицательно качнула головой.

— На вас напали. Вы помните лицо нападавшего?

— Откуда… — ответила я и просипела через силу: — Я пока не обзавелась глазами на спине…

Врач вновь склонился надо мной… Оказывается, мой крик и лай Стеффи услышали в соседнем доме. Вооружившись двустволкой, хозяин вышел на крыльцо, выстрелил в воздух и спугнул преступника, за что я была ему очень благодарна.

— У вас повреждена гортань, — сказал врач. — Ничего страшного. Мы наложим вам лангетку.

Через несколько минут на мою шею, которая отныне стала казаться мне такой беззащитной и хрупкой, наложили гипс. Я посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна — казалось, что на мне надет белый свитер под самый подбородок. Правда, вращать головой я отныне не могла, зато желающие могли бы меня душить совершенно безуспешно.

После этого меня отпустили с миром. Я села в милицейскую машину, и меня с помпой повезли домой, то есть домой к Чипанову.

— Вы первая, кому удалось выдержать нападение Шнурка, — с уважением произнес незнакомый мне темноволосый мужчина лет тридцати, сидевший на переднем сиденье.

— Это был Шнурок? — спросила я, как можно осторожнее вдыхая и выдыхая воздух.

— Да, мы так его прозвали, — отозвался тот. — Работает шнурком или чем-то вроде этого. Может быть, тонкой веревкой. На вашем горле осталась четкая странгуляционная полоса. Мы ее осмотрели, она полностью совпадает со странгуляционными полосами, оставленными на телах предыдущих жертв!

— Приятно слышать, — отозвалась я.

— Характер направления ворсинок и узор плетения говорит о том, что…

— Постойте! — перебила я его. — А где же моя папка?

— Какая папка?

— Ну, папка с компроматом… Протоколы слежки, кассета, мои идеи… Где она?

— Она была с вами?

— Естественно! Я с ней не расставалась ни на секунду!

— Рядом с вашим телом ничего не было обнаружено.

— Спасибо, что не сказали, что рядом с моим трупом, — мрачно пошутила я. — Может быть, кто-нибудь из ваших ребят взял?

— Нет! Мне бы немедленно доложили. Я следователь. Веду это дело.

— Приятно познакомиться, а я жертва… Значит, папку стащил Шнурок. Или тот, кто выдает себя за него. — Я задумалась. Потом захотела повернуть голову и посмотреть в окно, но не смогла, пришлось поворачиваться всем корпусом. Как рыцарь, закованный в латы. — Кажется, я догадываюсь, кто это…

Едва милиция оставила меня в покое, я набрала номер телефона Ненашева. Шеф был дома и наслаждался семейным миром и покоем.

— Можешь меня поздравить, — сказала я. — Он на меня напал.

— Кто?

— Шнурок! — Я лучилась гордостью. — То есть тот, кого называют Шнурком. Я же тебе говорила, что она (или он) метит в меня! Моя система подтвердилась! Один тонкий намек — и спровоцировано нападение.

— Ты жива? — В голосе шефа звучала неприкрытая озабоченность. Как же, потерять единственного ценного работника в фирме — это не шутка!

— А как бы иначе я тебе позвонила? Слушай, он (или она) похитил у меня папку со всеми сведениями. Она знает, что я что-то знаю! И она знает, что я знаю, что она знает! Как пить дать — еще раз попробует совершить на меня нападение!

— Слушай, поберегись, а? Ты же понимаешь, это не шутка!

— Какие уж тут шутки! Послушай, у меня есть один план!

Я вкратце изложила суть дела.

— Может, не надо? — осторожно спросил шеф. — Все-таки опасно… Пусть этим занимается милиция. Все-таки ты не профессионал…

— Я не профессионал?! — произнесла я со всем сарказмом, на который была способна. — Так ты что, отказываешься? Боишься?

— Я? — В голосе шефа звучала неуверенность. — Вообще-то… Но я знаю твое ослиное упрямство и знаю, что если не я, то кто же…

— Тогда жду тебя завтра… И не забудь свой газовый пистолет!

— О’кей, — сказал Михаил. — Буду.

На следующий день я до мельчайших подробностей повторила маршрут предыдущего дня. Мою загипсованную шею изящно прикрывал пушистый платок. Для разгона я посетила местный рынок, поболталась среди торговцев. Там ввязалась в разговор двух каких-то обалдуев, которым с таинственным видом заявила, что убийцу на днях или позже схватят. И что я лично знаю, кто он, то есть она, но никому не скажу! Два подозрительных типа с опаской покосились на меня и быстро зашагали по направлению к выходу.

Потом я еще чуток попетляла по городу, вступая в разговор с кем надо и с кем не надо. Заглянула к местной сплетнице номер 1, библиотекарше. С торжествующим видом сообщила, что никуда не уезжаю, потому что следствие заинтересовано в моей помощи и на сегодняшний вечер мне назначено рандеву со следователем.

— Утром у них какая-то оперативка, — таинственно поведала я.

— Неужели вы действительно что-то знаете? — удивилась старушка.

— И очень много! — бодро ответила я. — Иногда мне даже кажется, что слишком много!

Потом я позвонила Чипанову. Трубку взяла Александра.

— А, это вы! — прошипела она.

— Я! И причем в полном здравии, — дерзко отрапортовала я. — Слышали последние новости?

Жалко, я не видела ее лица, когда рассказывала о произошедшем, зато ее голос открыл мне много. Очень много!

— Его нашли? — напряженно спросила она. В голосе Александры сквозила тревога, только не знаю за кого — за собственную персону или за своего возлюбленного.

— Нет! Но мы с милицией трудимся рука об руку. Скоро мы его поймаем! — И я положила трубку.

Потом я наведалась в местную больничку, покрасовалась там своей гипсовой шеей, пожаловалась на то, что трудно глотать.

— Пройдет! — успокоил меня доктор. — Меньше гулять по ночам надо!

В довершение всего я заглянула в отделение милиции с вопросом, как дела и не нашли ли мою папку. Дела были на том же уровне, а папку не нашли.

— Забегу к вам еще вечером! — пообещала я и двинулась в обратный путь.

Возвращаясь, я заметила неподалеку от дома белую «семерку», припорошенную снегом, — мой верный друг уже занял свой пост.

— Отлично! — прошептала я и вошла в дом.

Наталья Ивановна хлопотала на кухне.

— Вас вчера не было дома, — сказала я, — а меня чуть не убили!

— Неужели? — вежливо осведомилась она, но ее голос не выражал ни удивления, ни сочувствия. — И кто же это был?