Книга Ключ - Саймон Тойн

Охранник тотчас вышел снова в эфир и вызвал майора Хайда.

— Они здесь, босс, — доложил он. — Выехали на нас из песков с поднятыми руками. — Он выслушал распоряжения начальства и махнул часовому у ворот: — Пропусти их. Разоружи и постереги, пока я спущусь.

Джон Манн предварительно связал Габриелю и Лив руки за спиной, легонько, а с Лив снял туфли, оставив ее босой. Все, что ей нужно было сделать, дабы исполнилось пророчество, — это сойти с коня и ступить на землю.

К ним уже спешили охранники — отобрали оружие, потом провели через ворота внутрь лагеря. Прожектора ярко, словно днем, освещали большую яму, но что в ней находилось, они отсюда не видели. Из пустыни послышался нарастающий рокот винтов вертолета. Один из охранников сделал пленникам знак спешиться. Габриель спрыгнул с седла и обнял Лив, помогая ей сойти с коня.

Она упала в его объятия, и он быстро опустил ее на землю. Лив чувствовала, как холодит босую ступню остывшая за ночь почва, но ступила на нее твердо.

Ничего не произошло. Все вокруг осталось таким же, как было до этого.

Шум «вертушки» продолжал нарастать. Охранник указал пленникам на клочок голой земли у одного из сборных домиков. Они пошли по лагерю, у самой кромки раскопа. А когда приблизились к нему почти вплотную, Джон Манн увидел допущенную ошибку и понял, какими ужасными последствиями она обернется. Это — не то место, куда они надеялись попасть. То, что когда-то оказалось погребенным в пустыне, вовсе не было грудой сокровищ, зарытых великими царями древности. Не было оно и остатками первобытного леса или сада. Здесь покоились обломки «Морского дракона», вертолета Сикорского. Борт был разорван по всей длине, и от этого вертолет напоминал чудище со вспоротым брюхом. Вокруг обломков сновали рабочие, похожие в своих белых комбинезонах на жирных червей. Они вынимали ценные находки из лежавших внутри разбитых ящиков. Джон смотрел в раскоп, на свое погибшее прошлое, а тот, кто руководил работой, в этот самый момент поднял голову, и глаза их встретились. Джон уже видел его в бинокль, когда вертолет только нашли. Но теперь они были близко друг от друга, и он узнал этого человека.

— Харзан!

Тот улыбнулся и вылез из ямы.

— Джон Манн, — проговорил он. — А я, признаться, частенько думал, а не ты ли этот самый Призрак. Похоже, тебя не так-то легко убить.

— Интересно, эти люди знают, как ты поступаешь со своими сотрудниками? — Джон кивнул на сгрудившихся в яме рабочих.

— Эти люди, — безмятежно улыбнулся Харзан, — не стремятся использовать прошлое для того, чтобы омрачить будущее Церкви.

— Никто из моих людей тоже к этому не стремился, однако же вы их всех перебили.

— Да брось ты. — Харзан пожал плечами. — Тебе не хуже меня известно, сколько в истории было людей, оказавшихся в неподходящем месте в неподходящее время. Некоторые превратили это в привычку. — Он взглянул на Габриеля. — Твой сын весь в тебя, и не только внешне, к сожалению. Порадуйтесь тому, что вы вместе. Отцу и сыну так важно иногда побыть вместе, верно? Пусть и недолго.

108

«Кобра» опускалась на лагерь, и Хайд сразу заметил Призрака. У него так и чесались руки дать очередь из крупнокалиберного пулемета — просто чтобы полюбоваться, как брызнут во все стороны кровавые ошметки, — но сомнительно, чтобы военный пилот поддался на уговоры. Да и девушку надо доставить по назначению невредимой, нельзя тут играть такой штукой, как пулемет. Кроме того, он не хотел попасть в доктора Харзана — во всяком случае, пока тот не заплатил ему все, что причиталось за работу.

Вертолет опустился на землю, охранники стали подталкивать к нему пленников. С особым наслаждением Хайд убьет Призрака. Ему всегда казалось, что мятежник поглядывает на него свысока. Интересно, а как он будет смотреть, когда Хайд бросит его посреди Сирийской пустыни, прострелив обе ноги? Габриелю он просто выстрелит в затылок: к нему Хайд не питал личной вражды, нужно только выполнить свою работу.

Троих пленников пригнали к вертолету и затолкали внутрь два охранника, державшие их под прицелом своих автоматов. Хайд показал пилоту два поднятых вверх больших пальца, и они снова поднялись в воздух. «Кобра» доставит их назад, в поселок, а сама вернется на базу. Дальше они полетят на вертолете компании, и его пилот, которому платит компания, не станет проявлять излишнюю щепетильность в отношении тех незапланированных посадок, которые хотел сделать Хайд. В Турцию они полетят через самые безлюдные и негостеприимные районы пустыни, и там можно будет раз и навсегда сделать так, чтобы Призрак оправдал наконец свое прозвище.

109

Когда вертолет взмыл ввысь и взял курс на восток, к поселку, Лив начала быстро угасать. Она испугалась скорости, с которой это происходило. И в пещере, и верхом на коне она чувствовала себя превосходно. Теперь же у нее появилось ощущение, будто кто-то выдернул некую пробку, и жизненные силы стали стремительно покидать ее тело. Она посмотрела на Габриеля, сидевшего напротив в переполненной кабине. Судя по выражению его лица, выглядела Лив ничуть не лучше, чем чувствовала себя.

В иллюминаторе за его спиной было видно, что небо начало светлеть, тонкий серпик луны на нем бледнел и угасал, как и сама Лив. Она не сомневалась, что к восходу солнца их обоих уже не будет на этом свете. Со своей судьбой девушка смирилась. Ее немного утешала мысль о том, что она во всяком случае не долетит до Руна и не попадет снова в нескончаемый круг пыток и боли, не будет заперта во тьме горы.

Лив ощущала ту магию, что жила теперь в ней. Эта сила сжалась, сосредоточилась под ложечкой и давила на Лив мертвым грузом, словно звезда, готовая взорваться и образовать «черную дыру», которая всасывает в себя все, что ее окружает. Может быть, с ней так и случится. Может, это и будет конец света.

Под ними расстилались бесконечные пески глухой пустыни, а в сознании Лив стали всплывать картины памяти — не ее памяти. То были воспоминания о юном мире, когда эта земля внизу была плодородной, когда она зеленела, а Лив (или та, что поселилась в ней) ходила по этой земле и была свободна. С ней рядом тогда был мужчина — она поднимала на него взор и ощущала исходившее от него тепло, надежность обнимавшей ее сильной руки. Да он и сейчас был с ней, улыбался ей. Габриель.

— Прости меня, — проговорил он, но за шумом винтов она не расслышала его слов, только догадалась.

Лив покачала головой, и слезы застлали ей глаза, затуманивая образ Габриеля. За что прощать? Ему ведь была хорошо знакома боль расставания, а скоро Лив причинит ему эту боль снова. Любовь пришла к ней слишком поздно и длилась слишком мало, но Лив была не властна изменить свою судьбу.

Вертолет завис в воздухе и начал садиться на площадку среди песков. Небо и земля в иллюминаторе стали крениться то влево, то вправо, словно и впрямь наступал конец света.

Потом она увидела его. Он присел на песок, как будто перед прыжком; длинная черная шея торчала из покрытого шипами и толстыми пластинами туловища, а из пасти шел огонь.