Книга Отвергнуть короля - Элизабет Чедвик

– Обладание Лондоном и поддержка лондонских жителей – сильный козырь, – кивнул его отец. – Не стану отрицать, неудача с Нортгемптоном – тяжелый удар, но мы захватили Бедфорд.

Ранульф поболтал вино в бокале.

– Иные могут подумать, что это не столько козырь, сколько незаконный захват. Площадка, с которой можно предложить французам власть над Англией.

– Несомненно, – ответил граф Роджер, – но мы подождем реакции Иоанна. Меня не слишком радует мысль о французском принце на английском троне… Иоанн – помазанник Божий, но его необходимо обуздать и призвать к ответу. – Он мрачно посмотрел на Гуго и Ранульфа. – Мой отец восстал против власти того, кого считал тираном, но потерпел поражение, и тогда у нас отняли Фрамлингем, сровняв его с землей. После смерти отца я двенадцать лет пытался вернуть родовые земли и получить разрешение отстроить Фрамлингем. Я всегда вел игру осторожно, поскольку знал: плоды долгих лет можно уничтожить за один день. Достаточно единственного ложного шага.

– И это ложный шаг? – спросил Гуго.

– Это ты мне скажи, сын мой, – устало произнес граф.

* * *

Длинный Меч поджал губы, когда разведчик натянул поводья. Новость плохая, понял он, прежде чем тот успел заговорить.

– Сир, мятежники вошли в Лондон! Горожане открыли им ворота.

Длинный Меч взглянул на пятнышко городских стен вдалеке. Он скакал как проклятый, чтобы перерезать мятежникам путь, и отправил в город посланцев, защищая его интересы, но тщетно. Его опередили и перехитрили более быстрые противники.

– Что будем делать? – спросил капитан наемников Иоанна Савари де Молеон.

Он был коренаст, широкоплеч и покрыт шрамами, как испытанный в медвежьей травле пес. Кольчуга его с каждым вдохом переливалась, словно змеиная чешуя.

Длинный Меч погрыз костяшку большого пальца.

– Оставим отряд, чтобы наблюдать за их передвижениями и перехватывать гонцов. Нет смысла оставаться здесь всем. Мы вернемся к королю, и пусть он решает, что делать дальше.

– Он будет в ярости, – предупредил де Молеон.

– А что еще мы можем сделать? – пожал плечами Длинный Меч. – Нельзя же осадить такой большой город такими малыми силами.

– Тогда сами с ним объясняйтесь, – покосился на него де Молеон. – В конце концов, вы кровные родственники.

* * *

Махелт ахнула, когда Гуго заключил ее в объятия и крепко поцеловал, царапая щетиной. За время военной кампании его мышцы окрепли, а кожа загорела, и сердце Махелт переполняли любовь и желание. Время от времени она получала письма от мужа, но понятия не имела, когда он вернется во Фрамлингем. В детстве отец часто отсутствовал все лето, и она заранее смирилась, что Гуго будет поступать так же, поэтому его возвращение было чудесным сюрпризом… и облегчением.

Гуго отстранил жену, чтобы защититься от маленького Роджера, желавшего продемонстрировать отцу свое умение обращаться с мечом, которое он совершенствовал все лето. Гуго со смехом уклонялся, нагибался и наконец позволил себя пленить и зарубить.

– Я сдаюсь, сдаюсь! – вопил он, пока сыновья молотили его. – Храни меня Господь, когда на меня станут наскакивать все трое! – Он состроил Махелт притворно беспокойную мину.

– Это будет еще не скоро! – Смеясь, Махелт положила руку на растущий живот. – У вас как минимум несколько лет в запасе.

Когда Гуго удалось унять кровожадных наследников и натравить их на своих оруженосцев, Махелт спросила, где его отец.

– Все еще в Лондоне, решает юридические вопросы. – Лицо Гуго стало серьезным, когда первая радость от возвращения домой схлынула. Он снял котту и, сев на кровать, закатал рукава. – Ранульф отправился домой в Миддлхем, чтобы подготовиться к противостоянию.

– Противостоянию? Но почему? – Радость Махелт быстро улетучилась, она в тревоге посмотрела на мужа.

– Король подписал хартию вольностей. Он встретился с нами на лугу под стенами Виндзора и поставил свою печать под условиями. Я был свидетелем, а также мой отец, ваш отец, Уилл и Длинный Меч.

– Это хорошая новость? Разве не на это вы все надеялись?

– Должна бы быть хорошей, но все тщетно, – глубоко вздохнул Гуго. – Едва приняв хартию, Иоанн бросился писать Папе, умоляя освободить его от клятвы. Он считает хартию чем-то, что можно обойти или втихаря растоптать и бросить в выгребную яму. С тем же успехом король мог вообще ее не подписывать. Раздоры лишь усилились.

– И что теперь?

Гуго покачал головой и без энтузиазма произнес:

– Принц Людовик согласился прислать нам французские подкрепления, пока он решает, явиться лично или нет. Ваш отец и архиепископ Лэнгтон делают все возможное со своей стороны, поскольку нам необходим хотя бы худой мир… Но пока это кажется маловероятным. Иоанн подписал хартию, не собираясь держать свое слово, и умеренные в наших рядах дрогнули. Де Весси и ему подобные говорят, что, если мы не можем обуздать короля, его необходимо сокрушить.

– И если Людовик явится лично…

– Ему предложат трон.

– И это означает войну…

– Война – свершившийся факт, – мрачно ответил Гуго. – Она уже началась. Я вернулся домой не отдыхать, а готовиться к неизбежному, как и Ранульф.

* * *

Более года не был Длинный Меч дома. И теперь стоял в своей комнате в солсберийском дворце и наслаждался видом жены. Он полагал, что в жизни не видел ничего столь прекрасного. На Эле было облегающее зеленое платье, мягкое, словно шерстка котенка. Под вимплом из тонкого, как паутинка, льна блестели темно-золотые волосы. Солнце, струившееся в окно, осветило ее с ног до головы, и казалось, будто она отлита из редкостного сияющего стекла.

Длинный Меч щелчком пальцев отослал кланяющегося камергера, подождал, пока лязгнет защелка, и обвил жену руками, поцеловав ее в лоб, обе щеки и, наконец, в теплые розовые губы. Затем отстранил от себя, чтобы еще раз насладиться ее красотой.

– Я мечтал о вас каждый день заключения. Думал о вас и наших детях, и это поднимало мой дух, когда я погружался в пучину отчаяния. – Длинный Меч взял руку Элы, потер большим пальцем обручальное кольцо и поцеловал золотой ободок, всецело наслаждаясь мгновением, играя в куртуазную любовь, чтобы сделать его еще прекраснее. – Я прибыл к вам обновленным, моя госпожа и жена, чтобы молить вас благосклонно принять меня обратно.

Эла несчастным взглядом смотрела на мужа. Он заметил, как дернулась ее тонкая шейка, когда Эла сглотнула, и начал беспокоиться.

– Что случилось, дорогая? Я так сильно изменился? Я вам неприятен? – Он встревожился еще больше, когда жена закрыла лицо свободной рукой и зарыдала.

– Вовсе нет, муж мой, – прошептала она. – Просто я вас больше недостойна. Хуже того, мне никогда не стать достойной вас.

Длинного Меча начало подташнивать.