Книга Клан Ельциных - Анна Гранатова

Из Англии Таня приехала отдохнувшая и посвежевшая. С ощущением, что именно там, за границей и следует ей жить, а не в России. Летом 2001 года Татьяна узнала, что беременна. Времени на раздумья не было.

Таня медлительно ходила по комнате, грустно размышляя над тем, что ее дети не оправдали надежд. Борька, живущий в Англии и занимающийся маркетингом команды «Формула-1», связался с этим занятием, перепробовав множество других, и нигде себя так и не нашедший. Разбитной и веселый, черноглазый Борька, по отцу Хайтруллин, а по паспорту Дьяченко, не хотел заниматься ничем серьезным. Он считал, что вся жизнь — игра, и глаза его загорались, только когда что-то повышало уровень адреналина в крови.

А то, что «работа» и «отдых» вещи несовместимые, Борька и слышать не хотел. С детства он ни в чем себя не ограничивал, да и родители баловали его как могли. Таня была рада, что ее балбес нашел себя хоть в чем-то, в маркетинге спортивной команды (понятно, что не без родственных связей).

Впрочем, в Англию Бориса-младшего «вытащили из Москвы» не столько ради английского образования, сколько ради того, чтобы вызволить его из «тусовки» московской золотой молодежи с ночными клубами, дорогим алкоголем и красивыми девочками. Он в этих клубах готов был уже просадить все дедушкино состояние…

Ну а второй Танин ребенок, Глеб, — «не от мира сего». Его отец, Алексей Дьяченко, считает Глеба талантливым, но она, Татьяна, таких «талантов» не понимает. Если врачи поставили диагноз «аутизм», значит, это болезнь, а не гениальность. У нее нет возможности возиться с ним с утра до ночи, веря, что из Глеба получится что-то путное. Может, ее усилия и оправдаются — а если нет? Врачи же говорят: «не гробьте свое здоровье — проще нового родить». Вот она и думает….

Даже если из Глеба со временем получится гениальный художник, музыкант или еще какой творческий деятель — ну и что с того? Проблем не убавится. Главная из них будет: как же найти общий язык с этой подрастающей одаренностью, как и о чем говорить с творческой личностью?

Может быть, третий ребенок станет самым удачным? Деловым, энергичным, умными, образованным? И не важно, кем он родится, мальчиком или девочкой… Уж теперь-то Таня займется его воспитанием по-настоящему и выведет в люди…

Когда ему будет двадцать, ей уже исполнится шестьдесят. Ничего. У нее накопится к этому возрасту главное — жизненная мудрость. А сил и денег хватит.

Она приняла решение. И теперь уже все сомнения относительно того, стоит ли с Юмашевым оформлять брак или нет, отпали.

В сентябре 2001 года из Англии пришла весть о том, что у Полины Юмашевой-Дерипаски, дочери Валентина Юмашева, родился мальчик.

А спустя месяц, в октябре, состоялась свадьба самого Валентина и Татьяны Дьяченко. Прошла она скромно, в узком кругу семьи. Татьяна поразила всех своим нежеланием шить супердорогое подвенечное платье. «Это для молоденьких девочек интересно», — говорила она.

У Юмашева особого беспокойства беременность Татьяны не вызывала. Он по-деловому выбирал клинику для появления на свет своего ребенка. Выбрали престижную клинику в Англии. В апреле 2002 года здесь родился третий ребенок Татьяны Ельциной-Юмашевой, девочка, которую решили наречь Марией. Эта клиника была уже «обкатана» на семействе Ельциных. Именно здесь в сентября 2001 родила своего первого ребенка и Полина Юмашев а-Дерипаска. Средняя стоимость врачебной помощи будущей маме обходилась в 3–5 тыс. долларов.

Таня рожала сама, без всяких там «кесаревых» операций, несмотря на свой 42-летний возраст. Правда, решились на спинномозговую анестезию, в которой свои риски и неприятности, но такой болезненный процесс, как роды, всегда требует выбирать из нескольких зол наименьшее…

Маша появилась на свет в прекрасный весенний день 14 апреля, и свои первые в жизни слова она услышала на английском языке.

Такая вот, как сказал бы Борис Николаевич, «вышла загогулина».

Тем временем в Москве жизнь шла своим чередом. В семье Окуловых подрастал сынишка Иван, который в 2004 году пошел в школу. Елена Окулова возлагала на него самые радужные надежды. Она, как и Татьяна, считала, что ее третий ребенок должен «взять реванш» за не слишком счастливых ее предыдущих детей, дочек Катю и Машу.

С легкой руки нового президента олигархи стали «равноудаленными» от Кремля. Один уехал в Израиль, другой — в Лондон, третий мотался между Чукоткой и северным Альбионом.

И вся ельцинская «семья», еще недавно опутавшая своей паутиной страну, начала расползаться и разрываться на части…

Вместо эпилога

ИСХОД СЕМЬИ ИЗ РОССИИ. РУССКАЯ АТЛАНТИДА

Поздней осенью 2007 года на Осенней улице в невысоком доме из желтого кирпича горел свет. Этот шестиэтажный аккуратный домик вовсе не был маленьким, однако, окруженный многоэтажными зданиями, он казался неприметным. Высокие деревья и строгая металлическая ограда скрывали его от глаз редких прохожих, однако для жильцов всех окрестных домов жильцы желтого дома давно перестали быть тайной. Горожане, проживающие внутри «бермудского треугольника», очерченного Рублевским шоссе, Осенней улицей и Осенним бульваром, прекрасно знали, что здесь проживает «кремлевское семейство». Для него-то этот дом специально и строился.

Впрочем, все последнее время желтый «ельцинский» дом стоял каким-то потемневшим, одиноким и обезлюдевшим. Жильцы разлетелись из него кто куда, преимущественно в личные особняки на Рублевку, где они, окруженные охраной и домочадцами, имели возможность не сталкиваться на лестничной площадке нос к носу со своими политическими конкурентами.

Однако многие «высокие гости» были по-прежнему формально прописаны здесь же, в желтом домике на Осенней улице, как, например, и семейство Ельциных, которому отводился весь последний этаж.

И в этот удивительный, холодный день поздней осени в доме на Осенней, опустевшем и омертвелом, словно Летучий Голландец, зажегся свет.

Таня с Валентином ненадолго вернулась из Англии. Супруги привезли с собой и пятилетнюю дочку Машу, которая по-английски говорила бойчее, чем по-русски. В доме на Осенней было необычно жарко, и темные розы, стоявшие в большой вазе в прихожей, слегка подвяли.

Кремлевская семья переживала глубокую личную драму. В апреле 2007 года произошло неизбежное. То, чего все ожидали, но мучительно боялись. Экс-президент Борис Ельцин умер от сердечного приступа 23 апреля, всего на несколько часов пережив дату дня рождения Ленина. И в этом завершении круга власти было что-то роковое, глубоко символическое. Своей собственной смертью Ельцин как бы хоронил всю советскую эпоху, поминки по которой начались еще при его правлении.

На смену эпохе громких побед и тяжелых поражений, Великой Отечественной войны и полета человека в космос, освоения целины и подъема черной металлургии пришло время всеобщей компьютеризации и торгово-биржевых операций. Наступила эпоха демократических ценностей, когда покорителей космоса и океанических глубин вытеснили менеджеры и специалисты в области рекламы и маркетинга, когда не нужны стали герои, и когда морально-нравственные качества как мерило человеческой личности превратились в архаизм, а камертоном всего стал банковский счет.