Книга Сен-Жермен - Михаил Ишков

Граф вновь прервал диктовку и сгоряча заявил.

— Мало того, что маршал Бель-Иль согласился поддержать Шуазеля в его претензиях, он ещё прислал мне депешу, в которой холодно и вежливо благодарил меня за проявленное рвение и расторопность и в то же время напоминал, что в Гааге уже есть посол, которому французский король всецело доверяет и всегда посвящает в свои планы по соблюдению государственных интересов. Даже генерал Йорк при случайной встрече позволил себе улыбнуться и намекнуть мне, что, похоже, в этой схватке герцог Шуазель выходит победителем.

«Мне кажется, он может доставить нам много хлопот. Я получил эти письма во вторник и тут же послал за господином Сен-Жерменом с приглашением посетить мой дом в среду утром — он не пришел. А позавчера, в четверг, утром господин Брунсвик в присутствии господ Райшеха и Головкина, выслушав заявление о том, что французская сторона никогда не уполномочивала некоего господина, называющего себя графом Сен-Жерменом, на ведение сепаратных переговоров, — сказал, что он извещен о желании его величества Людовика XV отослать ко мне в Гаагу письма, которые вышеупомянутый Сен-Жермен отправлял в Версаль. Он также уверил меня в том, что в скором времени мне будет предоставлена и другая корреспонденция, так как господин Сен-Жермен вел обширную переписку с разными лицами с тех пор, как я отказал ему от дома. И наконец, добавил он, что не желает видеть этого проходимца. Ему, оказывается и в голову не приходило, что этот господин мог встречаться ещё с кем-то за его спиной и заниматься всевозможными интригами и заговорами! Если нам не удастся хотя бы в чем-то дискредитировать его, он будет для нас весьма опасен, особенно в сложившейся обстановке. Такой человек одним только своим появлением способен повернуть вспять или приостановить любые переговоры. Наконец я высказал свое мнение принцу Людовику Брунсвикскому. Я заявил, что уполномочен сообщить ему и господам Райшеху и Головкину, что господин Сен-Жермен нами абсолютно дискредитирован, и следовательно, нельзя ни в коем случае полагаться на его слова, относящиеся к состоянию наших дел и положению в правительстве. Затем я попросил господина Брунсвика при первой же возможности передать генералу Йорку мои соображения по этому вопросу. Примерно то же самое я заявил вчера главе и секретарю правительства Соединенных Провинций.

Возвратившись вчера вечером из Рисвика, я вновь послал Сен-Жермену записку с приглашением посетить мой дом. Его однако не оказалось на месте. Как бы то ни было, карточку с приглашением я все же оставил, а через некоторое время вновь послал за ним, и он, наконец, явился. Я не стал передавать ему письма господина Бель-Иля, опасаясь, что он попросту их уничтожит. Я лишь сказал, что маршал от имени его величества уполномочил меня выслушать все, что он имеет мне сообщить. На мой прямой вопрос, касаются ли его инициативы нашей армии, флота или финансов, он ответил отрицательно. — В таком случае, — сказал я, — вы, по всей видимости, имели в виду политику?

Он не ответил, тогда я выложил господину Сен-Жермену, что ожидает его в случае возвращения во Францию. Сначала он словно не услышал, что я пытался ему внушить. Затем на его лице проявились удивление и досада. Однако, несмотря на нервозность, он не выглядел человеком, осознавшим свою вину и желающим расстаться со своими заблуждениями. Поэтому на прощание я очень серьезно предупредил его, что если он вновь попытается вмешиваться в дела и интересы его величества, то я не смогу скрыть этого, а также публично оповещу всех заинтересованных лиц, что его действия не находят ни малейшей поддержки со стороны его величества и министерства. Завершив дело, о котором я вам докладывал в моей депеше под номером 575, я сразу отправился на встречу с мистером Йорком. Я спросил, не встречался ли он ещё с Сен-Жерменом? Тот ответил, что даже дважды. Он опять рассуждал о мире, на что, по словам мистера Йорка, тот отвечал общими фразами о несомненном желании Англии завершить войну. Далее господин Йорк сообщил, что во время следующей встречи он — Йорк — был более уверен в себе, так как ему уже было известно, что официальный представитель — то есть, д'Аффри — не признал господина Сен-Жермена. Затем он добавил, что герцог Ньюкаслский в ответ на письмо мистера Йорка, содержащее отчет о самой первой встрече с Сен-Жерменом, просит уверить французское правительство, что мирные инициативы со стороны Франции всегда будут приветствоваться в Лондоне, из каких бы источников они не исходили.

Прошу вас, господин герцог, довести содержание этой депеши до маршала Бель-Иля, который, я уверен, прекратит всякую переписку с этим человеком, чье поведение выходит за рамки дипломатического этикета. Я пошлю с этой почтой пакет для господина Бель-Иля, где будут находиться вместе с этим отчетом, и те два письма, что он прислал мне для вразумления господина Сен-Жермена.

Осмелюсь доложить, что Сен-Жермен пытается уверить всех, в том числе и меня, в том, что его величество находится с ним в таких доверительных отношениях, что предоставил в его распоряжение замок Шамбор на тех же условиях, что в свое время и герцогу де Саксу, впрочем, без годового дохода с замка… от которого он, по его уверениям, сам отказался.

Наступила пауза. Затем граф, покопавшись в своем сундучке, вытащил несколько писем господина Колле, управляющего замками Шамбор и Блуа и ответы на них маркиза де Мариньи, генерального директора строений при дворе Людовика XV, и передал их Уиздому.

— Просмотрите их, Джонатан, выберите те, которые полностью опровергают последние слова д'Аффри, и перепишите.

Уиздом взял документы, потом некоторое время вопросительно смотрел на исписанные красивыми почерками с завитушками листы бумаги, наконец не выдержал и спросил.

— Почему же его величество и военный министр Бель-Иль не прервали его. Они смолчали, когда герцог Шуазель читал это дикое послание?

— Некий мой доброжелатель, сумевший во время заседания Государственного Совета скопировать письмо д'Аффри, мой лучший друг, никто не отважился перебить герцога Шуазеля. В конце тот добавил следующую фразу: «Что касается мирных переговоров, коих я всегда был горячим сторонником, то, если я не нашел времени, чтобы лично исполнить указание короля по установлению негласных контактов с Англией, то причиной тому моя уверенность, что ни один из вас, — он при этом обвел глазами присутствующих министров, — не осмелится сделать какие-то шаги в этом направлении без ведома на то королевского министра иностранных дел». Маршал Бель-Иль словом не откликнулся на это наглое заявление. А король?.. — Сен-Жермен вздохнул. — Луи отвел глаза, словно нашкодивший ребенок. Таким образом действия герцога Шуазеля были одобрены. Не теряя захваченных позиций, он тут же прочитал уже заготовленный ответ д'Аффри, в котором приказывал послу немедленного обратиться к правительству Соединенных Провинций с требованием моего непременного ареста и высылки во Францию, где меня, по его словам, ждет не дождется Бастилия. И на этот раз Бель-Иль не подал голос. Таким образом моя судьба была решена. Король и маршал тут же тайным порядком через графа Бентинка,[156]известили меня чтобы я не медлил ни минуты и как можно скорее покинул Голландию.