Книга Сплетающий Души - Кэрол Берг

— Где моя жена?

— Ваша жена и юный друг пока находятся в безопасности — от ваших врагов и от вас. Уберите оружие, государь. Поверьте мне. Если я не смогу рассказать вам ничего интересного, у вас будет еще достаточно возможностей прикончить меня.

И он, словно безумец, шагнул прямо под мой клинок и положил руку мне на плечо, как делал уже столько раз прежде. И впервые с того времени, как Паоло сбежал из палатки Вен'Дара, гнев ушел, оставив меня опустошенным, иссохшим и невообразимо усталым. Моя рубаха и штаны были коричневыми от крови. Я пах ею. Она была под ногтями, в каждой поре кожи, и мне не верилось, что когда-нибудь я смогу смыть ее. Я опустил меч, осел на пол и откинулся спиной на грубый деревянный стул.

— Проклятый глупый колдун. Что ты натворил?

— Лучше спросите Мен'Тора и его сына, отчего они так боятся вашей жены?

— Я слишком устал для игры в загадки. Ты не сможешь убедить меня в том, что болезнь Сейри — дело рук Мен'Тора или Раделя. Им нечего меня бояться. Я делаю ровно то, чего Они хотят… и не потому, что они так говорят, а потому, что у меня нет выбора.

— Они не уверены в вашем решении, касающемся сына, а сомнения таких людей еще страшнее, чем зло, против которого они сражаются. Это может подвигнуть их нарушить закон, который они должны защищать, и помочь врагу, ради поражения которого они готовы отдать жизнь.

— Нет здесь никаких сомнений. Я знаю, как должен поступить с Гериком. И это не то, чего я хочу. И не из-за того, что он сделал с Сейри, а из-за того, что, сделав это, он проявил свою истинную суть. Он — не мой сын с тех пор, как шагнул в око во дворце Зев'На. И не имеет значения то, что я не вспомню об этом, когда буду его убивать, и не важно, что станется со мной после этого. Он должен умереть. Другого выхода нет.

Вен'Дар снял с крюка на стене потертую кожаную сумку. Потом склонился над глубоким деревянным сундуком и достал несколько инструментов — киянку, маленький молоточек с металлической головкой, тесло, струг, — заворачивая их в лоскуты из груды, лежащей на полу, и при этом не переставая говорить.

— Я не могу дать вам столь желанный для вас ответ, государь. Но могу сказать следующее: Мен'Тор и Радель отняли разум вашей супруги и намеревались отнять ее жизнь, поскольку боятся, что она может поколебать вас в исполнении долга. Еще день назад я бы счел глупыми их сомнения в вашей решимости; я был убежден, что вы действительно убьете мальчика. Но сегодня я могу представить еще одну точку зрения на ваше затруднение — способную заставить ваше сердце искать иной путь. Если это не так, тогда наше положение ничуть не хуже прежнего. Но прежде чем я расскажу вам суть дела, я должен убедиться, что вы выслушаете историю Паоло и мою собственную, будучи самим собой — настоящим собой.

— Ты знаешь, я не могу выбирать, кем мне быть. Больше не могу. Равновесие утеряно. Д'Натель победил.

— Но вы, мой добрый друг Кейрон, все еще с нами. Даже сейчас я слышу ваш голос.

Взяв несколько книг и свитков с маленького письменного стола, он осторожно уложил их в сумку, поверх инструментов.

Я снова вскочил на ноги.

— Тогда скажи, почему мне шесть дней тому назад пришлось покинуть Нентао из-за того, что я готов был пытать Паоло до тех пор, пока он не ответит на мои вопросы. Скажи, почему мои руки, даже теперь, требуют держать этот клинок у твоего горла, пока ты не скажешь мне, где Сейри. Слишком поздно, Вен'Дар. Все, о чем я могу думать, — это смерть. Мне не найти дороги назад.

— Возможно, я смогу привести вас обратно.

Мои пальцы скользили по лозам, выгравированным на рукояти меча. Я не позволял себе смотреть на человека, бывшего моим ближайшим другом в этом расколотом мире, пока не уверюсь в том, что в следующий же миг не отрублю ему голову. Грудь словно сжимали полосы расплавленной стали, челюсть казалась запертой клеткой, и голос стал грубым и хриплым.

— Я, не скупясь, заплатил бы за такой подарок. Но чем продолжать бесплодные рассуждения о том, что мы некогда признали необратимым, скажи мне, где моя жена и мой пленник!

Вен'Дар по-прежнему был безмятежен.

— Как я уже сказал, сейчас они в безопасности. Вы не сможете найти их сами. Я отправил их через портал, разрушив его за их спинами, чтобы вы не оказались слишком поспешны в своем гневе, а Мен'Тор — в своем честолюбии. А теперь предупреждаю честно: я больше ни слова не скажу ни о вашей супруге, ни о мальчике, пока вы не убедите меня, что спокойно выслушаете юного Паоло. И одного лишь вашего слова для этого недостаточно.

— Как ты смеешь торговаться со мной?

Он постучал пальцем по писчим перьям, лежавшим на письменном столе, но только махнул рукой и, поставив сумку на подоконник, принялся затягивать ремешки, плотно закрывая ее.

— Как я смею? Поскольку вы — это вы. Я верю вам, государь, и все, чего я прошу в ответ, — это вашего доверия.

— Ты просишь невозможного.

Тогда он повернулся ко мне, и его лицо сияло, словно он сам был заклинанием, сплетением веры и надежды, оставленным здесь, в башне, чтобы лишить меня сил и решимости.

— Но, знаете ли, мой добрый друг, как раз в это самое утро я обнаружил новое подтверждение тому, что невозможное возможно. Не сомневайтесь. Вот она, та возможность, по которой вы так томились, когда шесть дней назад сидели у постели Паоло, — да, я видел это в вас. Верьте мне. Это первый шаг. А все остальное случится так, как тому суждено…

— Я не могу допустить, чтобы мое сердце вмешивалось во все это. На мне лежит ответственность.

— … мне нужны лишь три дня…

— Невозможно.

— … лишь малое промедление в этой пагубной войне. Вы же говорите себе, что совершили множество грехов — так позвольте себе еще один. Тот, который может что-то изменить.

— Война…

— … три дня обойдется и без вас. Итак… для начала нам потребуется немного крови…

Я злился и угрожал, но он лишь вздыхал и обещал, что я больше никогда не увижу Сейри, если не последую его указаниям. Я плевался и сыпал проклятиями, а он улыбался и говорил, что безумная ярость — это как раз то, что мне нужно. И он объяснил мне, что я должен был сделать…

Верить ему. Когда он не сказал мне ничего важного. Определенно, я был безумен.

* * *

— Сжечь это проклятое место! — орал я. — Пусть огонь разрушит стены, выжжет этот кусок земли, пока он не станет выглядеть как Пустыни. Только посмейте ослушаться — и на моих руках будет еще и ваша кровь!

Я не верил словам Вен'Дара о Мен'Торе и Раделе, но другого выхода у меня не было. Спускаясь из башни по лестнице, я держал окровавленные меч и кинжал так, чтобы защитить ими самые уязвимые части своего тела. Хотя, даже если Мен'Тор и его сын намеревались мне повредить, я полагал, что мучительные крики, все еще отдающиеся эхом над поляной, могут их отвлечь.