Книга Проходимец по контракту - Илья Бердников

Мужчины разного возраста, сидевшие за стойкой и в зале, поначалу подозрительно уставившиеся на меня и Ками, постепенно перенесли все свое внимание только на девушку, что играло нам на руку.

Ками заказала что-то из арсенала коктейлей у тощего бармена, узкое лицо которого, казалось, не покидала кислая гримаса, словно он только что съел лимон величиной с хорошую тыкву и эта кислота выжгла все мягкие ткани в его организме, как, впрочем, и улыбку. Я спустил Маню на пол, заказал себе кофе со сливками, а Мане — бифштекс и, ожидая заказ, начал с показной ленцой оглядывать бар, констатируя внешнее спокойствие, царившее здесь, никоим образом не говорившее о том, куда же мог исчезнуть Нэко, вошедший сюда полчаса назад.

Ками, потягивая коктейль, довольно шустро приготовленный ей барменом, начала спрашивать что-то вполголоса у этого тощего кислорожего типа, что никак не торопился нести мне заказанный кофе. Наконец бармен соизволил вспомнить обо мне и подал мне тарелку с бифштексом и внушительную чашку, в которой кроме кофе и сливок плавали еще и желто-красные кусочки каких-то фруктов. Впрочем, пахло от чашки довольно сносно, и я смело сделал глоток, ощущая привкус апельсина, корицы и еще чего-то, что не смог определить. Неплохой вкус, надо признать…

Я поставил тарелку с бифштексом на пол рядом с Маней, и гивера незамедлительно начала жевать мясо. Бармен недовольно покосился на меня, но ничего не сказал: прихоти клиентов, как видно, были здесь на первом месте. И угрожающего в этом баре ничего пока я не видел. Только вот что здесь с Нэко могло произойти — непонятно. С виду это заведение было обыкновеннейшим баром при Дороге, и никакой опасностью, кроме мелких пьяных недоразумений, здесь и не пахло…

Накаркал, блин…

Отхлебывая кофе, я заметил, что из одной из кабинок поднялся довольно крупный мужик в бежевом пуловере и вразвалочку пошел к барной стойке. Почему-то я сразу заподозрил, что ему не просто захотелось взять еще одну бутылку у бармена, что гораздо легче было бы сделать, попросту заказав ее у скучающего возле окошка раздачи официанта. Ну не могло все так обыденно произойти, тем более что из покинутой им кабинки за действием своего собутыльника заинтересованно наблюдала пара-тройка мужских физиономий, причем трезвым видом они явно не отличались. Мужик облокотился о стойку рядом с Ками и, совершенно не обращая внимания на меня, слегка улыбаясь и приподняв густую бровь, обратился к девушке. Говорил он тихо, но смысл был и так понятен: он приглашал девушку в свою компанию и в свою кабинку. Ками улыбнулась ему в ответ и отрицательно покачала головой. Мужик настаивал. До меня донеслись такие фразы, как: «Такая красивая», «Разделить радость события», «Ты что, с этим пришла? Да он же…»

Последняя фраза мне совсем не понравилась, и я, с мерзким ожиданием драки, решил вмешаться в этот водопад уговоров, принимающий угрожающий вид.

— Извини, приятель, — обратился я к мужику, который недовольно и удивленно повернулся ко мне. — Ты же видишь: девушка не хочет, тем более что она не одна сюда пришла.

Мужик посмотрел на меня так, как будто с ним заговорила одна из Маниных блох, если, конечно, у Мани они были.

— Это твой шофер? — снова обратился он к Ками, абсолютно игнорируя меня. — Или он только твою крысу носит и кормит?

Ками пожала плечами и быстро шепнула мне, наклонившись к самому лицу:

— Бармен сказал, что Нэко прошел наверх, в комнаты, и назад не спускался.

Сильная рука опустилась мне на плечо и развернула к мужику в пуловере, что бешено посмотрел мне в лицо сверху вниз, будучи почти на голову выше меня.

— Щенок, забирай свою крысу и вали из бара! — Он вдруг презрительно улыбнулся и похлопал меня по щеке, что мне показалось крайне оскорбительным: — Предоставь девушке проводить время с более достойными, понял?

Я понял, что надо бить, сразу и жестко. Чтобы не пропустить самому удар.

Как я оказался на полу, я сам не понял: просто — бац! — и звон в ушах. И я смотрю расплывающимся взглядом на бежевый свитер из положения лежа на спине. Рельефная подошва стильного ботинка надавила мне на грудь, не давая подняться. Я повел глазами в бок: совсем недалеко от моего лица находилась удивленная морда Мани, дожевывающей остаток бифштекса, — гивера, казалось, мучительно пыталась понять смысл происходящего и то, как ей в этой ситуации поступать. Кто знает, может, она посчитала, что мое падение является лишь частью странных человеческих игр?

— Сопляк, — спокойно и размеренно произнес мужик, продолжая давить ногой на мою грудную клетку. — Тебе пипеткой своей под одеялом играться, а не девушек по барам водить… Что ж, придется…

Что же такое ему придется сделать, мужик так и не договорил: его бежевый пуловер вдруг взорвался на груди красными брызгами, и он, с удивленной гримасой, рухнул со всего своего роста на меня, придавливая к полу.

Маня, наконец осознав, что происходит что-то нехорошее, рванулась куда-то вбок, над моей головой загрохотали выстрелы, что-то рвалось и ломалось, я чувствовал по сотрясению пола, как пули ударяются в барную стойку, летят щепки, пыль…

Наконец я скинул с себя мертвое тело и, откатившись вбок, рискнул приподнять голову. Взгляд мой уперся в изящные спортивные ботиночки.

Ками.

Девушка стояла надо мной, расставив стройные, обтянутые брючками ножки, и снисходительно поглядывая вниз. То есть на меня. В руках она сжимала уже знакомое мне подобие маузера и еще небольшой пистолет-пулемет с зализанными формами, какими-то светящимися линзами возле ствола явно шебекского происхождения.

— Цел? — спросила она, тут же перекидывая взгляд на что-то, что ее явно больше интересовало, чем моя скромная особа.

Я осторожно поднялся. Оглядел помещение. Посмотреть было на что: вся барная стойка зияла свежими пробоинами, сверху на ней, окрашивая только недавно протертую столешницу красным, лежал тот самый тощий официант, сжимающий в руке дробовик, и его лицо было совсем кислым. Помещение бара было заполнено какой-то пылью, валялись опрокинутые стулья возле опустевших столов, сиротливо лежали на зеленом сукне покинутые игроками бильярдные шары… Поначалу могло создаться впечатление, что все посетители бара куда-то внезапно исчезли, испарились, оставив после себя легкую пыль. Потом то тут, то там начало что-то шевелиться, послышались сдавленные проклятия, стоны… Из той самой кабинки, из которой нас почтил визитом молодец в пуловере, уже сменившем свой бежевый цвет на темно-бордовый, высунулось бледное, перекошенное страхом лицо.

— Ребята, — забормотало лицо, — мы тут ни при чем! Ганс же не знал, что вы такие крутые… черт, не стреляйте больше, ладно?

— Идиоты, — раздраженно буркнула Ками.

Я ошарашенно таращился на мужика под ногами, на официанта, рука которого, свисая со стойки, медленно разжималась под тяжестью дробовика…

Неужели Ками настолько ненавидела мужчин? Или только тех, кто на нее каким-то образом посягал?

— Не понимаю, — наконец сказал я. — Или ты вконец рехнулась?.. Можно же было просто припугнуть!