Книга Несущие Свет. Противостояние - Дмитрий Воронин

Им сказали, что Орден и не подозревает об ударе с тыла… им сказали, что никто не окажет сопротивления.

Солдат, шедший последним в головной группе, был не опытнее всех остальных. В отряде вообще не было знатоков гор, кроме двух-трех десятков инструкторов, учивших привыкших к равнинам пехотинцев ходить по горным тропам. Солдат устал, его ноги были сбиты в кровь, а сапоги нуждались в замене или хотя бы в ремонте. Он сделал очередной шаг, и острый обломок камня, пронзивший прохудившуюся подметку, глубоко вошел в многострадальную ступню. Солдат отдернул ногу — и потерял равновесие, тяжелый мешок потянул его вправо, он дернулся, стараясь устоять на ногах, ухватился за веревку…

Тот, кто шел впереди, тоже не был достаточно опытен. Рывок веревки оказался для него полнейшей неожиданностью…

Два тела, рухнувшие в пропасть, оказались слишком тяжким грузом для остальных… Бывалые знатоки гор в подобной ситуации сумели бы удержать товарищей — эти не смогли. Один за другим срывались солдаты с тропы, скользили к обрыву, бессильно ломая ногти о камни, в последнее мгновение пытаясь сбросить лямки мешков, не понимая, что не этот груз тянет их к смерти.

Лишь офицер успел… выхватил меч и с размаху рубанул по уже натянувшейся веревке.

Он мгновение смотрел на кромку карниза, за которым только что скрылось девять живых душ… да они и были еще живыми, еще звенели над скалами вопли летящих вниз людей. А затем офицер отвернулся и снова зашагал по тропе уже без страховки, выпрямив спину, насколько позволял груз за плечами, и чуть ли не чеканя шаг, всем своим видом выражая презрение к смерти.

Эта тропа еще соберет кровавую дань с гуранской армии… и к безопасным местам из трех тысяч, вышедших из лагеря подготовки горного отряда, не дойдут почти семь десятков человек. Шестеро насмерть замерзнут во время ночлега на продуваемых ледяными ветрами скалах, пятеро поломают себе ноги, и придется выделить носильщиков, дабы вернуть их обратно в Империю, почти пятнадцать человек попадут под удар сошедшей не вовремя лавины — она могла бы смести много больше, но камнепад зацепит лишь хвост колонны… Остальные встретят смерть на дне того или иного из многочисленных ущелий. Если подумать — не такая уж высокая плата за неожиданный удар, нанесенный в самое сердце Инталии.

— Гент, я все еще думаю, что ты преувеличиваешь опасность.

Лейра с трудом поднялась с кресла. Боль, ставшая за прошедший год уже привычной, опять кольнула исхудавшее тело. Волшебница даже не поморщилась, давно приучив себя не обращать внимания на эти спазмы. Метиус обещал, что со временем боль будет становиться все глуше и глуше, пока не исчезнет вовсе, но произойдет это еще не скоро. Снова, в который уже раз, мелькнула мысль, что если бы Делора Неккер тогда не бросилась к ней со своей исцеляющей магией, то… то все могло сложиться иначе. Но что произошло — то произошло, и злиться было не на кого… Делора сделала лишь то, что должна была сделать.

— Лейра, пойми, если информация, доставленная леди Рейвен, соответствует действительности, то школе угрожает серьезная опасность.

Она помолчала, кутаясь в теплую толстую шаль. Теперь ей все время было холодно — несмотря и на то, что солнце сегодня светило не по-весеннему жарко, нагревая даже эти старые каменные стены. АрВельдер по такому случаю ограничился кожаной безрукавкой — наедине со своей подругой он не придерживался официоза. А ей было морозно даже смотреть на него и отчаянно хотелось придвинуться поближе к камину… только жар пылающих дров помогал мало.

— Гент, мне кажется странным, что ты предлагаешь мне перебраться в Торнгарт и в то же время не думаешь о мальчишках и девчонках, что останутся здесь… Если ты прав, если имперцы и в самом деле двинут солдат через горы, то школа окажется на их пути.

— Мы не можем вывезти всех. Да и куда? В столицу? Или еще дальше… — пожал он плечами. — Лейра, никто в здравом уме не нападет на школу, здесь четыре десятка солдат, из них — десять опытных рыцарей… которые, кстати, были бы нужнее в долине. Но Метиус настоял на том, чтобы охрана школы не уменьшалась ни на одного человека. К тому же здесь более сотни детей, каждый из которых — каждый, Лейра, — может представлять собой угрозу для воина. Пусть многие ничего, кроме ледяной стрелы, создать не сумеют.

— Тогда чего же ты боишься?

— Пойми, сами по себе эти дети никого не интересуют. Солдаты — даже имперские — не воюют с детьми. К тому же, хотя от старых стен не осталось и следа, донжон способен выдержать осаду — по крайней мере не слишком долгую. Но если они узнают, что здесь, в школе, находится Вершительница… Да любой командир с радостью положит половину своих солдат — лишь бы добраться до тебя.

— Ты хочешь сказать, — прищурилась Лейра, — что сейчас я угрожаю школе своим присутствием?

— Можешь понимать и так.

Этот спор длился уже несколько дней. С того момента, как почти все ученики, сдавшие экзамен, отправились вместе с арХорном, дабы присоединиться к войскам Ордена, Лейра под тем или иным предлогом старалась оттянуть свой отъезд. Метиус умчался на следующий же день, прихватив с собой Ташу Рейвен, едва успевшую найти время, чтобы перемолвиться с Лейрой несколькими словами. Попечительница выслушала просьбу девушки и, подумав, согласилась, что для Альты вряд ли найдется лучшее занятие… Со временем, возможно, удастся выдать ее замуж за какого-нибудь приличного молодого человека… но война — не лучшее время, чтобы строить матримониальные планы. Как бы ни повернулись события, как бы ни закончилось столкновение двух великих государств, все равно и по одну, и по другую сторону от горного хребта зарыдают вдовы. И желающих найти кормильца будет больше, чем тех, кто хотел бы подобрать себе жену. А в библиотеке школы жизнь Альты пройдет спокойно. Это не так уж мало — просто спокойная жизнь без волнений, без мыслей о куске хлеба или крыше над головой, без страха.

Об отъезде Гент впервые заговорил сразу после того, как арХорн в компании новоиспеченных боевых магов отбыл в Торнгарт. Больной Вершительнице здесь определенно было нечего делать, и все же Лейра испытывала странное ощущение, что как только она покинет эти старые стены, то утратит всяческую связь со школой. Эта связь и так ослабла донельзя… с Лейрой по-прежнему раскланивались, ее почитали так же, как и раньше, — но она чувствовала, что Делора Неккер, тихая, старая, глуховатая Делора, уже стала настоящей хозяйкой школы. Она принимала решения — и именно к ней обращались с вопросами о делах насущных, даже когда Лейра Лон стояла рядом. Ее терзала ревность… ревность, вызванная не мужчиной, которого она упрямо продолжала считать своим спутником на время. Шаг за шагом у нее отбирали самое дорогое — ее школу.

«Может, ты все знала, Делора, а? Может, знала и постаралась как можно скорее пустить в дело магию? Признайся, Делора, лучшая и опытнейшая целительница Ордена, ты ведь сразу узнала потеки яда на клинке. Судьба повредила твои уши, но не отняла глаза…»

Обвинения были беспочвенны, и Лейра прекрасно знала об этом. Но проклятые мысли посещали ее каждый раз, когда Мара, как обычно величественная и сосредоточенная, с пергаментом в руках шла не в ее покои, а в комнаты Делоры.