Книга Игра в послушание, или Невероятные приключения Пети Огонькова на Земле и на Марсе - Борис Карлов

В отделении Карл просидел до утра, просыпаясь и снова засыпая, когда в «обезьянник» заталкивали нового пьяницу или дебошира. Начиналось курение и громкие разговоры. Здесь с Карла сняли носки.

В милиции понимали, что имеют дело с иностранцем, но поскольку в городе в эти дни находилось иностранцев никак не меньше, чем русских, да и закладывали они за воротник никак не меньше, ни о каком консуле или переводчике не могло идти речи. Милиционеры попросту ждали, когда немец очухается, чтобы послать в гостиницу за одеждой и документами.

Утром Карл заговорил. Он назвал свое имя, имя своего подопечного и название гостиницы. Не прошло и часа как мальчишка коридорный принес ему шорты, футболку с яркими губами и словом «ХОЧУ», а также кеды неподходящего размера. Эти вещи и деньги на такси дал ему «господин Шикельгрубер, который ист кранк», то есть болен.

— Варум ист кранк?!! — возопил Карл, изменившись в лице настолько, насколько это было еще возможно. — Дас ист катастрофе!!!

Забыв про свой клоунский вид, он выскочил на улицу и бросился к поджидавшему его такси.

* * *

Курт лежал в окружении врачей. У него было бледно-зеленое лицо, покрытое крупными пятнами пота, испуганные и удивленные глаза.

— Кто… кто это сделал!?. — Карл упал перед ним на колени.

— Не знаю… — прошептал Курт. — Я ничьего не знаю…

Карлу показалось, что за приоткрытой дверью в коридоре мелькнуло рыхлое лицо Мракобесова.

— Это она! — выкрикнул Карл, плохо понимая, что делает, и выскочил в коридор, расталкивая врачей. Но злодейка будто растворилась, только одна очень пожилая дама, которая будто что-то видела (а на самом деле хотела разузнать, что случилось), заговорила с Карлом по-немецки. Потратив время на ее уклончивые ответы и многочисленные вопросы, Карл заплакал и вернулся в номер.

— Я найду его, найду… — клялся он, уткнувшись в матрас и рыдая.

Но кровать была пуста: Курт находился в туалете, пытаясь в очередной раз облегчить свои страдания.

К полудню Карл отвез несостоявшегося чемпиона в Пулково, где его ждал специально зафрахтованный самолет. Едва носилки скрылись в салоне, а Карл в скорбной задумчивости остановился на трапе, как сзади его решительно подтолкнули. Он влетел внутрь, его толкнули еще раз, сильнее, и он растянулся на полу в проходе. Его подняли за шиворот, протащили по салону и затолкали в одну из тесных туалетных комнат. Только когда его руки защелкнулись наручниками на трубе умывальника, Карл сумел разглядеть своих мучителей. Еще вчера эти двое громил работали в его отделе внутренних дознаний и были его трепетными подчиненными.

Карл раскрыл рот, чтобы с ними заговорить, но тут же получил по зубам. «Наверное, скоро я увижу Шульца, — подумал он почти с безразличием. — Все его ножнички и щипчики. И он тоже сделает вид, что мы не знакомы…»

Перед тем, как закрыть дверь снаружи, Карла немного попинали, и он потерял сознание.

2

Никому ни слова… — Рассказывать долго и подробно

Мракобесов никоим образом не был причастен к болезни Курта. Он появился в гостинице лишь для того, чтобы выяснить причину недомогания спортсмена и затем доложить Потапову о результатах своего расследования.

Немцы уехали в аэропорт, а Мракобесов все еще не мог понять, что же на самом деле произошло. Но вот за дверью послышались голоса, и он спрятался за штору.

В номер зашли Славик Подберезкин и Маринка Корзинкина. У них были испуганные, озабоченные лица.

— Никого нет, — сказал Славик. — Уже увезли.

— Знаешь, а меня тоже немножко того… вчера вечером, — стыдливо пожаловалась Маринка.

— Немножко! Это для нас немножко; привыкли, закалились на школьных завтраках. А у него знаешь, какая диета? Все стерильное, отмеренное по миллиграммам.

— Официант сказал, что рекомендует…

— Конечно рекомендует. Потому что неделю из одной тарелки в другую переливал.

— Но ведь другие тоже ели…

— Они не ели, они водку пили. А с водкой можно хоть дохлую кошку стрескать, ничего не будет.

— Ой, мне, кажется, опять нехорошо…

— Короче, — Славик заговорил шепотом. — Про то, что были в ресторане, никому ни слова. Гуляли, мосты смотрели, а потом — по домам. Даже мороженого нигде не покупали, понятно?

— Ладно, только ты сам не проговорись. И Катю свою предупреди.

Славик хотел возразить, что Катя не его, но в это мгновение штора распахнулась словно театральный занавес, к ребятам шагнул одетый в штатское майор Мракобесов и крепко взял обоих за уши.

— А! — закричал Славик.

— Ой! — взвизгнула Маринка. — Вы что, дядя, с ума сошли?!

— Молчать! — рявкнул Мракобесов. — Вы оба арестованы, поедете со мной.

— За что? Куда?!

— Арестованы за участие в отравлении немецкого спортсмена. Едем в милицию, к генералу Потапову. Будете рассказывать долго и подробно, как все было, со всеми междометиями.

И Мракобесов, крутанув напоследок уши подозреваемых так, что они взвыли, отпустил и подтолкнул их к дверям. В сущности он был доволен, что расследование завершилось так быстро. Судя по всему, Курт стал жертвой нелепой случайности.

* * *

Вчерашним воскресным утром Славик Подберезкин и Маринка Корзинкина застали Курта за завтраком в его гостиничном номере. Атлет не спеша съел два ломтика подсушенного хлеба из цельного зерна и отрубей, запил стаканчиком свежеотжатого морковного сока. На предложение присоединиться дети только поблагодарили, сообщив, что успели позавтракать дома. (Маринка ела сырники и какао со сгущенкой, а Славик — котлеты с макаронами и чай с вафлями.)

Потом вместе с другими спортсменами они уселись в большой автобус и поехали на стадион. Время было раннее, движение на улицах еще не превратилось в праздничное столпотворение, поэтому минут через пятнадцать автобус остановился у служебного входа в спорткомплекс.

Когда начала прибывать публика, Славик и Маринка заняли свои места на трибунах. Места оказались очень хорошие: над проходом, рядом с правительственной ложей. За несколько минут до торжественных фанфар в ложе появились Президент и губернатор с семьями и многочисленной свитой. Славик моментально разглядел губернаторскую дочку и навел на нее с десяти шагов бинокль. Однако дочка упрямо его не замечала, а Маринка, обидевшись, что ее не слушают, поджала губы и отвернулась.

Но вот началось шумное, красочное действие, и все обратились к арене.

Во время перерыва, разделявшего дневную и вечернюю части программы, Славику удалось настигнуть предмет своего интереса. Все содержимое правительственной ложи где-то пообедало и прогуливалось по прибрежной аллее западной оконечности острова. Охрана еще раньше запомнила Славика Подберезкина и не обращала на него внимания.