Книга Слуга праха - Энн Райс

Молодая женщина поставила ведерко и вынула бутылку. Кубики льда, ударяясь друг о друга, раскалываясь и переливаясь, с восхитительным грохотом посыпались на дно ведра.

Бутылка была сделана не из стекла, а из легкого мягкого пластика. Опустошив, ее не составляло труда расплющить. Она напомнила мне тонкий бурдюк для молока, который навьючивают на спину осла.

Женщина наполнила водой стеклянные бокалы.

В салон вошел Риччи и, склонившись к уху Рашели, что-то прошептал. Насколько я мог догадаться, речь шла о Грегори и о том, что он в ярости.

«Нас включили в полетный план, — громко сообщил он и, указывая на журналы, добавил: — Есть кое-что…»

Рашель не дала ему закончить.

«Брось, — сказала она. — Меня это не интересует. Я уже все читала. Ничего нового. Утешает лишь, что я вижу ее на всех обложках».

Риччи хотел возразить, но она велела ему уйти. Самолет вот-вот должен был оторваться от земли. Кто-то позвал водителя, и тому пришлось ретироваться.

Самолет наконец взлетел. Я пил с жадностью, так же, как в твоем доме. Рашель это позабавило.

«Выпей хоть всю бутылку, — сказала она. — Воды на борту полно».

Поймав ее на слове, я прикончил бутылку. Однако мне показалось мало: организм требовал еще, и это был хороший признак.

Что делал в тот момент Грегори? Кипел от злости, глядя на мои кости? Я терялся в догадках. Впрочем, это не имело значения. Или все же имело?

Неожиданно мне пришла в голову мысль, что всеми моими действиями в прошлом неизменно руководили маги. Даже если мне нужна была женщина, я мог взять ее только с их позволения, причем всегда неохотного. Сам я лишь восставал из праха, убивал и вновь исчезал. В этом не было ничего сложного. Но усиливавшаяся страсть к этой женщине, крепость тела, возраставшая благодаря выпитой воде… Ничего подобного я прежде не испытывал.

Я вдруг отчетливо осознал, что должен был давно проверить собственную силу и почему-то даже не попытался сделать это. Сексуальное влечение Рашели придавало мне сил точно так же, как нескрываемое восхищение Грегори.

Опуская бутылку обратно в ведро, я заметил, что уронил несколько капель на газеты.

Только теперь я понял причину беспокойства Риччи и остальных: во всех журналах были фотографии Эстер, запечатлевшие ее предсмертные мгновения.

Один из журналов поместил фото Эстер на носилках в окружении толпы.

Чей-то голос сообщил, что мы держим курс на Майами и получили разрешение на немедленную посадку, как только достигнем цели.

«Майами…»

Слово показалось мне таким забавным, что я рассмеялся. Оно словно пришло из веселого детского стишка.

Самолет, покачиваясь и время от времени подпрыгивая, мчался вперед. В салоне вновь появилась светлоглазая женщина с бутылкой воды — такой холодной, что не требовалось держать ее во льду. Взяв бутылку, я принялся пить большими размеренными глотками.

Для удобства я откинулся на спинку кресла. О, это были поистине восхитительные мгновения, сравнимые разве что с поцелуем Рашели! Я чувствовал, как вода стекает в горло и продолжает свой путь по телу, созданному с помощью магии, но по моей воле. Я смежил веки и постарался дышать как можно глубже.

Открыв глаза, я увидел, что Рашель пристально наблюдает за мной. Светлоглазая женщина ушла, стаканы исчезли, осталась только бутылка с водой, которую я крепко сжимал в руках.

И тут я ощутил мощнейшее давление. Неведомая сила медленно вжимала меня в кресло, словно предлагая потягаться с ней при помощи магии.

Самолет стремительно набирал высоту. По мере того как он взлетал все выше, давление усиливалось. У меня даже заболела голова, однако я быстро прогнал это ощущение.

Рашель сидела прямо, как на службе, и не изменила позы, пока самолет не выровнялся. За все это время она не проронила ни слова.

Я отсек этот момент по звуку моторов и по тому, как облегченно расслабилась Рашель. Должен признаться, полет не доставлял мне удовольствия, хотя, конечно, приключение было захватывающим.

«Ты живой, Азриэль! Живой!» — мысленно твердил я, не то смеясь, не то рыдая от счастья.

Мне нужно было выпить воды. Нет, не так. Я выпил бы еще воды. А нужды я ни в чем не испытывал.

Но мне следовало узнать, что делает Грегори с моими костями. Пытается ли призвать меня обратно? Я не ощущал никаких отголосков его действий, однако был уверен, что он не сидел сложа руки, и очень хотел выяснить, чем же он занят. А еще я жаждал понять, могу ли заставить свое окрепшее тело раствориться, а потом восстановить его в прежнем виде. Пожалуй, это было главным моим желанием.

Я провел языком по губам, влажным и холодным от воды. Влечение, которое я испытывал к этой бледной женщине, крайне смущало и одновременно раздражало меня. Пора было отбросить все сомнения и наконец стать себе хозяином. Вот что мне следовало сделать. Я желал обладать этой женщиной. Во мне бушевали обыкновенные человеческие эмоции: плотская страсть, вожделение и в то же время стремление одержать верх над Грегори, доказать себе, что, даже владея шкатулкой с прахом, он не имеет власти надо мной.

«Ты испуган, — сказала Рашель. — Не стоит бояться самолета. Полет проходит нормально. Хотя… — добавила она с озорной улыбкой. — Он, конечно, может взорваться и рухнуть в любую минуту. Впрочем, ничего подобного до сих пор не случалось».

Она горько усмехнулась.

«Ты, конечно, знаешь поговорку „убить двух зайцев одним выстрелом“? — спросил я. — Так вот, я собираюсь сделать именно это. Я намерен исчезнуть, а потом появиться вновь. Ты получишь доказательство, что я дух, и перестанешь думать, что вынуждена делиться горем с умалишенным, а я выясню, чем занимается Грегори. Ты же помнишь, что шкатулка с моим прахом осталась у него, а он непредсказуем. Неизвестно, что придет ему в голову».

«Ты хочешь исчезнуть прямо отсюда, из самолета?» — удивилась она.

«Да. А теперь скажи мне, куда мы направляемся в Майами. И где это — Майами? Я встречу тебя у порога дома», — сказал я.

«Не стоит, даже не пытайся», — уговаривала меня Рашель.

«Я должен, — возразил я. — Пора прояснить ситуацию. Эстер для меня словно бриллиант в центре замысловато сплетенного ожерелья. Так куда мы летим? Как мне отыскать Майами? Где это?»

«На самой оконечности восточного побережья Соединенных Штатов. Я живу в высотном доме на краю города, который называется Майами-Бич. Моя квартира очень высоко, на последнем этаже. Над ней ты увидишь розовый маяк. А дальше, за городом, острова Флорида-Кис и Карибское море».

«Достаточно, я понял. Увидимся», — сказал я.

Бросив взгляд на закапанную водой обложку журнала, на фото, запечатлевшее последние минуты жизни Эстер, я вдруг увидел… себя! Да-да, себя! Я не мог оправиться от шока. Рядом с носилками, на которых лежала Эстер, я, схватившись за голову, горько оплакивал ее безвременную смерть. Все происходило за минуту до того, как носилки погрузили в «скорую помощь».