Книга Невеста - Карина Демина

Ветер пробует на прочность что виноград, что камень, что меня. Он выкручивает руки, повисает на ногах, норовя подставить подножку.

Удержусь.

Доползу.

И сбегу… во что бы то ни стало сбегу. А дальше… дальше будет видно.

У меня почти получилось, но тугая виноградная плеть лопнула под моим весом. И руки обожгло внезапной болью. А ветер толкнул в плечо, опрокидывая навзничь.

Я не успела испугаться.

Упала.

Закричала от боли, но крик погас в громовом раскате. Второй же я подавила, прикусив губу. Мне снова повезло. Свалилась? Ничего. Лежу. Поскуливаю. Глотаю ледяную воду. Но ведь жива. Цела. Кажется. Настолько цела, что сумела повернуться на бок, а потом и сесть. Гроза вытерла слезы: потом поплачешь, Эйо, убираться надо.

Башня в темноте выглядела… жутко. Каменный стакан, вершина которого терялась в черноте.

Снаружи мой план выглядел куда более безумным, чем изнутри, но я же выбралась! Почти.

Встать на колени, отдышаться.

Глотнуть воды, которой здесь потоки. И тошноту унять. Подняться, убеждаясь, что руки и ноги целы… бок ободрала о камни? Переживу. Найду место поспокойней и отлежусь. Надо только уйти отсюда.

Как?

Как-нибудь…

Гроза-сообщница пришла на помощь, и вспышка молнии на мгновение осветила двор.

Стена. Высокая с виду. И никакого винограда, да и я вряд ли смогла бы вскарабкаться по нему. Низкое строение караулки. Сторожевые башенки, от которых, правда, толку нет: вряд ли охрана способна увидеть дальше собственной руки. Длинное здание неясного назначения.

Вдалеке — ворота… естественно, заперты, но… ворота нужны для карет, а вот людям достаточно калитки. Небольшой. Неприметной. Ее, конечно, тоже охраняют. И на что мне надеяться? На себя, на грозу и удачу.

Гроза не подвела. Удача — тоже. У самых ворот, дожидаясь завершения осмотра, стоял экипаж. Обыкновенная карета, запряженная четверкой битюгов. Лошади мокли, кучер сгорбился на козлах. Других слуг нет. Или хозяин кареты отказался от сопровождения, или был в достаточной мере добр, чтобы впустить лакея в экипаж.

Охранник, обойдя карету, заглянул под днище, постучал палкой по крыше и приподнял крышку дорожного сундука… у меня будет несколько секунд.

Он уйдет. Слишком уж разгулялась гроза, чтобы ждать, когда откроются ворота, как того требуют правила. Это ведь небольшое нарушение, несерьезное…

Створки ворот медленно поползли в стороны.

Охранник не уходил.

Ну пожалуйста…

Щель между створками ширилась, лошади пританцовывали, готовые пуститься вскачь безо понукания, а он все не уходил.

Думай, Эйо… силы еще есть, хватит, чтобы пустить белую змею под ноги охраннику. Он не увидит, но почувствует.

Почувствовал.

Отпрянул. Оглянулся и отступил. Всего на шаг, но гроза, поддавшись искушению, бросилась по следу моей силы. Сухо щелкнула молния. Близко. Еще ближе… и белая гроздь расцвела в воздухе на расстоянии вытянутой руки.

Завизжали лошади. И кучер, матерясь так, что я услышала сквозь громовые раскаты, натянул поводья. На долю секунды воцарилась тишина, а мир стал медленным, размытым. Я видела, как охранник разворачивается, поскальзываясь на камнях, падая на четвереньки, подымается, бежит прочь… Трясут мокрыми гривами кони, грозя порвать тонкую нить поводьев. Карета покачивается. Ворота почти открыты… и у меня есть несколько секунд.

Бегу.

Под прицелом ледяных капель. Уже не думая ни о чем, кроме этой кареты, моего единственного шанса на спасение. Успеть… я должна успеть… и на последнем шаге падаю, сбивая ушибленные ребра в кровь, ныряю под дно и цепляюсь руками и ногами за опорную раму.

Мне снова повезло, что она есть.

С протяжным скрипом проворачиваются колеса. Днище экипажа покачивается. Рама скользкая, но я сжимаю пальцы, понимая, что стоит отпустить — и все…

Лошади берут с места в галоп.

Держаться. Во что бы то ни стало держаться.

Иначе — смерть.

Подо мной — горбатая мостовая, омытая дождем. Колеса выбивают искры, заставляя подтягиваться, жаться к шаткому днищу. Я не знаю, куда еду и как долго поездка продлится, но просто держусь. Цепляюсь. И умоляю себя же потерпеть. Немного… и еще немного… и секунда к секунде… дорога становится лучше. Кони замедляют бег.

Карета останавливается.

Я слышу голоса и еще плотнее вжимаюсь в днище, хотя не чувствую ни рук, ни ног. Сколько вишу? Самой кажется, что долго, возможно, целую вечность, но на деле вряд ли больше нескольких минут. Падаю в лужу, и холод заставляет двигаться дальше.

Я выползла из-под кареты и обнаружила, что стою на заднем дворе особняка, который, несмотря на несколько непривычный ракурс, весьма неплохо мне знаком: меня вернули к дому наместника.

Двор заполнен экипажами.

Сквозь пелену дождя — гроза отступила, бросив тучи, — желтели окна дома и редкие цветы газовых фонарей, защищенных от воды стеклянными колпаками. Все это выглядело таким мирным… Наверное, если подойти ближе, я услышу музыку. А вдруг среди теней, что мелькают за витражными стенами, узнаю знакомую? И не потому ли стою, уставившись на этот растреклятый дом, вместо того чтобы сбежать?

Оцепенение длится недолго. Я отступаю, прячась среди карет. Лошади меня не боятся, а люди, спрятавшиеся от дождя под безразмерными плащами, не замечают.

Даже хорошо, что я сюда попала. Если королевские ищейки сумеют взять след от тюрьмы, то здесь, на этом дворе, наверняка его потеряют.

Очередной экипаж перегораживает путь. Я замираю.

Он похож на остальных, брат-близнец в черной лаковой шкуре, по которой стекают потоки воды, грозя смыть и позолоту. И герб на двери — что клеймо. Я не верю собственным глазам и, забыв про осторожность, тяну руку, касаюсь этого клейма. Белое поле, разделенное на четыре части. Алая звезда. Черный полумесяц. И разрезанное пополам древо.

Я видела этот герб.

Над дверями старого особняка.

И на посуде.

На фамильных портретах.

На старом перстне, который дед носил, не снимая… я видела этот герб столько раз. И, увидев снова, испугалась: вдруг я придумала его? Вот именно здесь, от отчаяния и страха?

Пальцы говорили, что глаза не лгут.

Решение следовало принимать быстро, пока меня не заметили. Забраться внутрь? Там тепло, теплее, чем на улице. Нет. Герб рода еще ничего не значит, любой из сородичей может воспользоваться экипажем. Да и в карете, вполне вероятно, укрылся лакей… камердинер… паж…

Не важно кто, но он закричит и…

Нет, я не готова потерять этот шанс.