Книга Возвращение танцмейстера - Хеннинг Манкелль

– Мы последние дни воевали сразу на десяток фронтов. Надеюсь, что один можем закрыть.

– Как ты думаешь, почему она решила все рассказать именно сегодня?

– Не знаю… наверное, мне нужно было ее спросить. Возможно, просто созрела. Может быть, прониклась к нам уважением и решила, что мы рано или поздно ее возьмем.

– А ты как считаешь? Взяли бы?

Джузеппе скорчил гримасу:

– Кто знает. Иногда даже шведская полиция ловит преступников.

В полуоткрытую дверь постучали. Мальчик принес картонную коробку с пиццей. Джузеппе расплатился и сунул квитанцию в карман. Мальчик исчез.

– Видишь, я теперь не кидаю счета в пепельницы. Ты по-прежнему считаешь, что мою записку подобрал Херейра?

– Очень может быть.

Джузеппе разорвал картон.

– В Свеге теперь все как в Европе. Пиццерия. Вообще говоря, они не доставляют по адресам, но если у тебя есть связи, то все можно. Хочешь? Я так и не успел поесть – свалился, как сноп.

Джузеппе разрезал пиццу линейкой.

– Полицейские быстро жиреют, – сказал Джузеппе. – Стрессы, неправильное питание. Но самоубийства встречаются довольно редко. Врачи по этой части нас опережают. А полицейские мрут от инфаркта. Что, вообще говоря, не удивительно.

– Я составляю исключение, – сказал Стефан. – У меня рак.

Джузеппе замер с куском пиццы в руке. Потом сказал:

– Боулинг. Увидишь, боулинг тебя вылечит.

Стефан не мог удержаться от смеха.

– Не успею я произнести слово «боулинг», ты начинаешь смеяться, – сказал Джузеппе. – Тебе не идет быть серьезным.

– Как она меня назвала? «Бледный полицейский из Буроса»?

– Единственный светлый образ в ее высказываниях. Жуткая ведьма. Я рад, что она не моя мать.

Они молча поели. Джузеппе поставил картонку с остатками пиццы на корзинку для бумаг.

– То и дело поступают какие-то сведения, – сказал Джузеппе, вытирая рот, – в основном идиотские. Интерпол в Буэнос-Айресе, к примеру, обрадовал нас сообщением, что есть такой человек – Фернандо Херейра. Он сидит в тюрьме, пожизненное заключение за изготовление фальшивых денег. Старое доброе преступление. Фальшивомонетчик, – повторил он. – Они спрашивают, не он ли это. Ну что на это скажешь? Клонирование вроде бы так далеко не зашло, чтобы их слова принять всерьез.

– Что, и вправду было такое сообщение?

– К сожалению. Но надо набраться терпения, может быть, они пришлют что-нибудь путное. Никогда не знаешь.

– А красный «Форд»?

– Исчез. Как и водитель. Мы к тому же и хозяина не нашли, Харнера. Он, по-видимому, переехал жить в Португалию. Что довольно странно, поскольку за ним числится в Швеции машина. Мы подключили центр к этому делу. Объявлен розыск в масштабах страны. Рано или поздно найдется что-нибудь. Рундстрём – настойчивый парень.

Стефан попытался мысленно выстроить факты. Его роль в этом расследовании, если у него вообще была какая-то роль, заключалась в том, что он задавал полезные для Джузеппе вопросы.

– Ты, наверное, хочешь, чтобы журналисты как можно скорее опубликовали новость – найден убийца Авраама Андерссона?

Джузеппе посмотрел на него, не скрывая удивления:

– Почему я должен это хотеть? Если мы рассуждаем одинаково, то это приведет к тому, что Херейра немедленно исчезнет. Его возвращение было связано исключительно с убийством Андерссона. Не забудь, как он давил на Эльзу Берггрен. Думаю, здесь-то она не врет. Конечно, надо еще покопаться во всей этой истории, но первое, чем мы займемся с утра – постараемся найти оружие в реке.

– Авраама Андерссона мог убить и кто-то другой. Из оружия, которое либо он, либо она потом бросили в реку. «Уронили», как она выразилась.

– Ты имеешь в виду, что она созналась из страха? Чтобы быть под защитой полиции?

– Я сам не знаю, что я имею в виду. Просто ставлю вопросы.

Потом он вспомнил еще одну удивившую его вещь.

– А что прокурор? – спросил он. – Я ни разу не слышал имени прокурора.

– Лёвандер, – сказал Джузеппе. – Альберт Лёвандер. Говорят, в молодости был замечательным прыгуном в высоту. Сейчас в основном прытает со своими внуками. Конечно же прокурор есть. Мы все делаем в строгом согласовании с юридическими нормами. Но Лёвандер и Рундстрём – как две лошади в упряжке. Каждое утро и каждый вечер они долго говорят по телефону, после чего Лёвандер в наши дела не вмешивается.

– Но он же дает какие-то указания?

– Говорит – продолжайте расследование.

В четверть десятого Джузеппе позвонил домой. Стефан вышел в вестибюль и немного постоял, разглядывая чучело медведя. Потом позвонил Елене.

– Ты где?

– У медведя.

– Я сегодня в школе разглядывала карту, пыталась понять, где ты находишься.

– Мы сегодня получили признание. Одно из убийств можно считать раскрытым. Это была женщина.

– И что она сделала?

– Убила шантажиста. Застрелила.

– Это тот, кто был привязан к дереву?

– Да.

– Женщина такого не сделает.

– Почему нет?

– Женщины не нападают. Женщины защищаются.

– Это не так просто, как ты думаешь.

– А как?

Он был не в состоянии объяснять.

– Когда ты приедешь?

– Я же уже сказал.

– Ты думал о поездке в Лондон?

Про Лондон Стефан начисто забыл.

– Нет еще, – сказал он. – Но я подумаю. Мне кажется, это хорошая мысль.

– А чем ты сейчас занимаешься?

– Разговариваю с Джузеппе.

– У него нет семьи?

– Почему такой странный вопрос? Он сейчас как раз говорит с женой по телефону.

– Можешь честно ответить на один вопрос?

– Думаю, да.

– Джузеппе знает, что я существую?

– Думаю, да.

– Думаешь?

– Я, как мне кажется, называл твое имя. Или он слышал, как я с тобой разговариваю.

– Как бы то ни было, спасибо, что позвонил. Но сегодня больше не звони – я хочу лечь пораньше.

Стефан вернулся в кабинет. Джузеппе закончил разговор. Он сидел за столом и расправленной скрепкой чистил ногти.

– Приоткрытое окно, – сказал Джузеппе. – Я все думаю про то, что ты сказал. Довольно навязчивая мысль – кто-то стоит за окном и подслушивает. Пытаюсь вспомнить, когда оно было открыто, а когда – закрыто, но попробуй вспомни.