Книга Маги Клевера - Максим Волосатый

– А что? Слушай, здорово. А, черт… – испанец настолько заслушался, что не заметил, как из наклонившегося бокала выливается вино. – Я думаю, это можно сделать. Напряжем Ляо Юя со Строцци, пусть вспоминают, как рисовали. Глеммов потрясем. Чуть там, чуть сям, глядишь – получится. Давай.

Дон Антонио возбужденно спрыгнул с перил, на которых сидел. И споткнулся об усталый голос Точилинова.

– Зачем? – Семен сидел глядя в пол. Трубка опять погасла, но он этого не замечал. – Опять привести сюда людей, которые нам поверят, чтобы подставить их под ассасинов? Куда привести? В три баронства? В Территории? Придут, мы им скажем «здрассьте», и что? Добавить вольдам еще балбесов, бессистемно и бестолково мечущихся по Территориям и прожигающих жизнь в Трёх Баронствах?

– А ты за них не решай, – одной из сильнейших черт характера Сибейры было отсутствие рефлексий. Если он загорался каким-то делом, то сомнения типа «а что из этого получится?» или «а может, ничего и не выйдет» – это было уже не про него. Семен ему иногда жутко завидовал. Вот сейчас, например. Идея легла на подготовленную почву, испанец поверил в нее мгновенно, и с этой секунды слово «невозможно» для него не существовало. – Не много ты на себя берешь? Ты ведь хорошо придумал. Дай людям выбор.

– Какой выбор, Антонио? Они придут (это если ещё придут) в абсолютно неизвестный мир, из которого обратно уже не вернуться никак. Придут не просто обустраиваться, а драться – драться не на жизнь, а на смерть. Их каждый день кто-то будет хотеть убить.

– Ой, не надо, – покривился испанец. – Нас тоже каждый день кто-нибудь да хочет убить. Ничего, все живы. Почти. Тут вероятность погибнуть не выше, чем на Земле под машину попасть. Зато, подумай, кто сюда придет?

– Еще один Вася, – хмыкнул Семен.

– Вряд ли нам так повезет. Придет совершенно другой тип людей. Ну напряги мозг, кто поверит в какую-то легенду настолько, что в нормальной земной жизни – ты уже, наверное, и забыл, какая она, Земля, – сможет построить портал в другой мир?

– Еще шизофреников нам тут не хватало, – испугался Семен. – Ты прав, об этом я не подумал.

– Дятел ты, с красным клювом, – обозлился Сибейра. – Романтики придут. Мятущиеся души. Люди, способные влюбиться в чужой мир даже на расстоянии. Те, кого не испугать какими-то там ассасинами. Им еще и понравится. Как же, опасности, приключения. И это наша будет задача их сберечь, научить и всё объяснить.

– Ты теперь мне предлагаешь взять ответственность ещё и за них? – набычился Семен.

– Нет, тебя аталь точно крепко приложили, – вздохнул дон Антонио. – Снаружи не видно, а внутри беда. А что ты тут сейчас делаешь? Не то же самое? То, что ты сбежал в Территории, ничего не значит. Все равно все к тебе бегут чуть что.

– Что ты, в итоге, хочешь? – У Точилинова совершенно не осталось сил идти против бешеного напора испанца. – Чтобы я на себя всё это взвалил? Увольте. Как-нибудь позже. Вот разберусь с головой, тогда и попробуем.

– Не надо на себя всё брать. Я уже вижу, что толку от тебя не будет. Мы с Клаусом сами, как обычно, всё сделаем, я ему объясню. Ты формулу только сочини. Тебе как раз под настроение будет. Душа на перепутье миров, смятение духа и все такое. Мы, как ты, не сможем сделать.

– Это почему это? – удивился Семен.

– А потому, что это ты у нас главный. Харизма, друг мой. Это не измерить и не посчитать. Мы с Клаусом – исполнители. Мы всё правильно сделаем, не сомневайся, но зажечь людей – это к тебе. Ни он, ни я сюда никого бы не привели и Братство бы не придумали. Так что пиши формулу, а я буду Клауса соблазнять и придумывать, как половчее твое творение на Землю забросить, чтобы все увидели. Ты, кстати, в программировании не силен? А то было бы здорово написать какую-нибудь программку и в Интернет выложить. Что-нибудь по теме. Наша целевая аудитория частенько по разным сайтам лазит. Фантастика там или игрушки, а?

– Не силен, – вздохнул Точилинов. – Сколько раз уже сокрушался, что у нас компьютерщика нет. Придется, как обычно, на коленке делать. Э-э, стоп, – спохватился он. – Какая формула? Ты знаешь, сколько времени на это потребуется? Не-ет, не годится. У меня выход на носу. Завтра двигаемся. Подожди немного, вернусь, тогда подумаем, что да как.

– Никаких «подумаем». В задницу твой выход. Сначала делай, а потом иди. Только так.

– А еще чего Ваше Магичество изволит? Всенепременно-с. Бегу, спешу и падаю. – С Семеном не следовало так говорить – уперся он мгновенно. И если бы его собеседником был кто-то другой, то на этом бы все и кончилось, но перед ним сидел дон Антонио.

– Бежишь? – Таким, наверное, видит бык матадора. Сибейре очень шло. – А с Клаусом поговорить не хочешь? Как ты думаешь, что он по этому поводу скажет?

– Мне по фигу, что там Клаус скажет, – Точилинов сунул в карман непотушенную трубку и пошел к выходу. Чуть быстрее, чем следовало. Он что, и правда бежит?

– Куда? – в спину ему крикнул Сибейра, но дверь уже закрылась.

Ввалившись в дом, Точилинов все еще крутил в голове разговор с доном Антонио. Что-то было в словах испанца. Что-то дергало за душу. Но нет, – страшно, не буду, пошло оно всё…

Отмахнувшись от встревоженных расспросов Муритая, который явно озадачился видом Мастера, Семен пошел в свою комнату, закрылся и свалился на кровать, едва успев снять одежду. Благо время было далеко за полночь, можно было не беспокоиться об оправданиях.

Стук в дверь вырвал Семена из неглубокого сна.

– Что там? – сварливо поинтересовался Точилинов.

– Дело есть, Мастер, – донесся из-за двери голос Муритая. – Теренс просит спуститься. Без вас не решим.

– Иду, – Семен, кряхтя, спустил ноги на пол. Серенький рассвет заливал комнату сонным прозрачным светом, говоря о том, что поспать получилось всего ничего. – Не рано?

– Не знаю, – пожал плечами вошедший в комнату торк. – Теренсу виднее.

– Совести у вас нет, – пожаловался Семен, натягивая штаны. – Только лег.

– Как это нет? – удивился Муритай. – Есть, в надежном месте хранится. А ты что, с собой её таскаешь? Не дело, потеряешь ещё. Давай мне, я спрячу.

– Не дам, – сонно ухмыльнулся Точилинов, – сломаешь.

Он встал, подтянул штаны, сунул ноги в сапоги, накинул куртку. Поёжился – утренняя свежесть пробиралась сквозь одежду – и повернулся к торку:

– Ну пошли. Чего там случилось?

В зале оказалось на удивление много народу. Теренс сидел спиной к лестнице и с кем-то разговаривал. Угол скрывал его собеседника, по голосу не разобрать кто. Через несколько ступеней Точилинов увидел:

– Какого черта вы тут делаете?

Сибейра с ван Брюккеном, уютно устроившиеся напротив глемма, приветливо улыбнулись.

– Доброе утро, Мастер, – поздоровался Теренс. – Присоединяйтесь.

Безмятежный вид всех троих явственно показывал, что единодушие меж ними уже достигнуто.