Книга Дом, в котором пекут круассаны - Лана Фиселлис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Женя сокрушённо выдыхает, пока её пальцы скользят по её плечам, заключая Аду в тёплые, но не крепкие объятия.
— Я всегда рядом, если тебе нужно будет подставить плечо, Ада. Ты же знаешь, — тихо шепчет Женя. — И я не боюсь твоего ёбнутого папашку, так что разбирай свой чёртов чемодан и помогай мне собираться на ваш благотворительный вечер. Пусть твой отец увидит, что у тебя есть друзья, готовые дать ему отпор. Я и Кирилла позову! — воодушевленно выдыхает она, и тут же замирает. — Если ты не против, конечно…
Адалин улыбается самыми уголками губ, обнимая Женю в ответ.
— Ну куда же ты без своего рыцаря на зелёном мотоцикле?
Павлецкая тихо взвизгивает, кладя руки на плечи Адалин, чтобы отстранить её от себя и взглянуть горящими зелёными глазами. Ада же её радости… не разделяла. Она вяло улыбнулась увела глаза в сторону, и Женя, словно почувствовав скверное настроение подруги, тут же притихла.
— Ты скрываешь от меня что-то ещё?
— С чего ты это решила?
Женя щурится, жмёт губы, и Адалин понимает, что попалась. Снова. На простом!
— Мы с моим дядей… Томасом. Ты же помнишь его? — Адалин замялась, всё ещё не рискуя поднять глаза на подругу. — И с моей бабушкой… Женевьевой… вы не встречались, но она знает про те…
— Давай короче, принцесса Ада.
— В общем, мы нашли лазейку. В моём наследстве.
Женя нахмурилась, медленно опустилась на диван позади Адалин, и всё ещё не спускала своих пронзительных зелёных глаз с подруги.
— Ты сейчас начнёшь кидаться крутыми и сложными словами, поэтому я сразу попрошу тебя быть более точной в своих выражениях, Ада. Я поджелудочной чувствую, что это что-то важное и… тебя пугает это?
Адалин не говорила ей — конечно, она никому не сказала о том разговоре. И о всех последующих разговорах. Медленно ступила в сторону, обессиленно падая рядом с Женей, и уставившись в белые потолки.
— Мой дед завещал мне сорок девять процентов управления компанией. После того, как мне исполнилось бы двадцать два года. А так как мне двадцать четыре…, — Адалин глубоко вздыхает, переводя взгляд на Павлецкую. — Я могу вступить в это наследство. И тогда отец больше не будет иметь надо мной власти, как над дочерью. Как над своей наследницей. Я смогу бросить силы на то, чтобы перебраться в наш филиал здесь, в Санкт-Петербурге. На самом деле, это может занять какое-то время… чуть больше, чем я планировала, на самом деле, — Ада поджимает губы. — Мы с дядей и бабушкой делали всё тайно. Он нашёл юристов, которые оформили все документы на вступления меня в наследство, прошерстили всё так, чтобы никаких проблем не было… и если мой отец узнает… если он… Боже.
Адалин прикрывает глаза.
Она не хотела думать, какие санкции он мог предпринять.
Энтони мог бы сделать жизнь близких для Адалин людей просто невыносимой. Просто отвратительной. И это могло коснуться не только Жени Павлецкой. Это могло коснуться и Ильи. Его бизнеса, который он с таким трепетом взращивал, его сестры… не в чем неповинных людей.
В игре всегда страдают пешки — но никто из них пешками не был. Никто из них вообще никакими шахматными фигурами не был. Для Адалин они были живыми людьми. Её друзьями. И она готова была приложить все усилия, чтобы никто из них не повторил судьбу Дафны
— Так. Понятно, — Женя коротко кивнула. — И как сейчас обстоят дела с этим… наследством? За два года должны быть какое-нибудь движение.
— Когда я уезжала, оставались какие-то незначительные детали, но Томас не беспокоил меня все те дни, что я тут… в любом случае, чтобы вступить в это наследство, мне нужно уволиться, написать отказ от наследства отца и вручить ему всё это в руки. Только потом я смогу получить свою часть наследства от дедушки. А это уже звучит, как броситься под машину.
Женя коротко кивнула снова, словно соглашаясь с каким-то своим гениальным планом.
— Ты сказала, что твой дядя тоже завтра будет, да? — получив от Ады кивок, Женя прикусила щёку изнутри. — В любом случае, мы пойдём вместе с тобой. Будем действовать по мере наступления проблем. Возможно, твой отец до сих пор не догадывается о вашем маленьком сговоре. И тогда никаких проблем не будет, мы спокойно проведём этот вечер, выпьем шампанского, попрощаемся, и вы дальше будете творить свои делишки. Но вот если Энтони-херов-Вуд знает гораздо больше… мы хотя бы сможем отстоять тебя.
— Втроём отстоять меня у одного из самых влиятельных и богатых людей Франции? Иногда мне кажется, что у тебя отсутствует инстинкт самосохранения, Павлецкая, — тихо выдыхает Ада. — Я не могу позволить вам рисковать и…
— Ну. Начнём с того, что нас будет не трое, а четверо… ты забыла про Стрелецкого. Уж в его пыльном шкафу точно какой-нибудь смокинг должен быть…
— Нет. Женя, нет! — Адалин чуть ли не подскакивает на диване, уставившись на подругу, как на полоумную. — Я точно не хочу вмешивать в эти дела Илью. У него есть сестра, есть бизнес, и я боюсь, что…
— Ада-Ада, — Женя едва улыбается, качает головой. — Я сама спрошу его об этом, и если он согласится…. ты должна понимать, что это будет только его решение.
— Мы общаемся чуть больше недели… я не думаю, что ему стоит…
— Да, Ада! Вы общаетесь чуть больше недели, но знаете друг о друге столько, сколько люди за годы общения не узнают. Вы же, блин, созданы друг для друга. И если ему захочется столкнуться лицом к лицу с твоим полоумным батей и защитить тебя, подставить тебе плечо, руку, или что там обычно подставляют, он решит это сам.
Конечно она была, чёрт возьми, против. Более того, Адалин вообще не хотела вмешивать Илью в маленький личный скандал их семьи. Он знал всю предысторию, и этого было более чем достаточно. Просто потому что, Адалин предпочла бы, чтобы её отец и Стрелецкий держались друг от друга как можно дальше. Желательно, в разных странах.
Но сопротивляться Жене… в её словах была правда. Отрезвляющая и честная — если Илья хотел продолжать отношения с ней, ему следует знать всё, что происходит в её жизни. Ему следовало увидит самый страшный ночной кошмар Адалин воочую. Увидит всю её жизнь, её мир.
— Я… всё равно не смогу переубедить тебя. Как бы сильно против этой встречи не была.
— Ты не сможешь бегать от отца вечно, Адалин, — Женя с мягким сочувствием посмотрела на Адалин. — И если ты не
