Книга Книга о шпионах для пытливых умов - Мурат Йеткин

его основателей были Фетхи Теветоглу (двоюродный дед эстрадного исполнителя Таркана), Ильхан Даренделиоглу и один из учеников Саида Нурси Бекир Берк[454]. Реджаи Куртан, соратник Неджметтина Эрбакана, был одним из создателей отделения Общества в Диярбакыре, а Фетхуллах Гюлен, еще один последователь Нурси – в Эрзуруме.

В 1951 году, когда в Адане началось строительство авиабазы НАТО Инджирлик, также прошла большая полицейская операция, направленная на разгром Коммунистической партии Турции. Через год после переворота в Иране, в 1954 году, президент Турции Джеляль Баяр совершил визит в Соединенные Штаты, встретился с президентом Эйзенхауэром и выступил в Конгрессе; в том же году между Турцией и США был подписан договор о военных базах. Тогда же открылась авиабаза Инджирлик, в НСБ был создан отдел по борьбе с коммунизмом, и в ЦРУ на обучение были отправлены четыре офицера разведки, в том числе и Фуат Догу.

В 1955 году Турция, Ирак, Иран, Пакистан и Великобритания при поддержке США подписали «Багдадский пакт», направленный против «коммунистической угрозы». В том же году был подписан Варшавский договор и проведена Бандунгская конференция неприсоединившихся стран. В 1957 году президент Эйзенхауэр пообещал военную и экономическую помощь для борьбы с советским влиянием всем странам Ближнего Востока, которые пожелают таковую помощь получить («доктрина Эйзенхауэра»), а СССР запустил в космос спутник, дав старт одновременно «космической гонке» и борьбе за создание лучших межконтинентальных баллистических ракет. НАТО приняло решение разместить в Турции и Италии ракеты «Юпитер», способные ударить по Москве.

Первую прямую помощь оружием Америка оказала Турции в 1958 году, передав ей эскадрилью истребителей F-100 и подводную лодку, которые использовались в Корейской войне. Тогда же Турция подписала секретный договор с Израилем и Ираном, предусматривающий сотрудничество в оборонительной и разведывательной сферах.

1959 год, в последний месяц которого Рузи Назар начал работать в Турции, тоже вместил в себя много событий. Поскольку Багдадский пакт развалился после государственного переворота, случившегося в Ираке в предыдущем году, Турция подписала новый договор с Ираном, Пакистаном и Великобританией; так был создан блок СЕНТО (Организация Центрального Договора). Кроме того, состоялся обмен письмами относительно размещения в Турции ракет «Юпитер» с ядерными боеголовками, а также ракет «Найк» и «Честный Джон».

Да-да, вы прочитали правильно: это был даже не договор. В документах министерства иностранных дел так и написано: «Обмен письмами между МИД Турции и посольством США».

По итогам этой переписки, не тратя времени на такие мелочи, как заключение договора между правительствами двух стран, на авиабазах в Инджирлике, Мюртеде и Эскишехире разместили ядерные боеголовки (теперь они остаются только на базе Инджирлик). Ракеты, способные нести эти боеголовки, нельзя было запускать с самолетов старых моделей, находившихся в распоряжении Турции. Так что в результате переписки было установлено, что контроль над указанными авиабазами с началом конфликта между Западом и Востоком переходит к американцам.

В соответствии с договоренностями, достигнутыми в ходе переписки, американцы, размещая ракеты «Юпитер» близ Измира на базе «Чигли», откуда они могли достать до Москвы, не попросили на это отдельного разрешения у правительства Турции. Радар, установленный в Пиринчлике (провинция Диярбакыр), фиксировал запуски советских космических ракет с космодрома «Байконур», а с помощью мощного сейсмографа в Белбаши Анкара измеряла мощность подземных ядерных испытаний в Сибири[455].

Радар в Карамюрселе отслеживал и маневры советского флота в Черном море, и испытания баллистических ракет. Радар базы «Диоген» в Синопе был построен для того, чтобы прослушивать морские и воздушные переговоры русских на высоких и сверхвысоких частотах и, опять-таки, фиксировать испытания ракет. Радар в Самсуне был предназначен для наблюдения за пусками ракет средней дальности с афганской границы в направлении Средней Азии и ракет большой дальности на восток, в направлении Сибири и Тихого океана[456].

Все это, возможно, и было полезно для общих нужд обороны, однако не было обусловлено никаким мало-мальски формальным договором; к тому же турецкое правительство не проявляло никакой инициативы в том, что касалось эксплуатации этих баз. Иными словами, сотрудничество не было построено на прочном фундаменте.

И уже в самом начале стали возникать проблемы.

В 1958 году Ливан, ссылаясь на доктрину Эйзенхауэра, попросил у США помощи, поскольку опасался своих соседей – Египта и Сирии. Это должно было стать первым случаем осуществления принципов доктрины на практике. Однако американцы отправляли войска в Ливан с базы Инджирлик, даже не посоветовавшись с турецким правительством – при том, что эта операция несомненно выходила за рамки договора НАТО. Получалось, что государственный суверенитет Турецкой республики не распространялся на расположенные на ее территории базы, что вызывало недовольство в обществе[457]. В 1958 году имел место еще один случай, почти не освещавшийся прессой. 2 сентября самолет-разведчик С-130А, взлетевший с авиабазы Инджирлик, совершал полет вдоль советской границы, но сбился с пути из-за погодных условий и пересек ее. Вблизи Еревана его сбили четыре советских истребителя МиГ-17. Все семнадцать человек, находившиеся на борту, погибли.

Вот такова была ситуация в сфере дипломатии и безопасности в Турции, когда туда приехал Рузи Назар, чтобы координировать деятельность ЦРУ на пространстве от Афганистана и Уйгурского автономного округа на востоке до Кавказа и Крыма на западе.

В такой обстановке требовалось не дать ослабнуть накалу борьбы с коммунизмом и, конечно, смягчить недовольство в отношении военных баз.

Иными словами, хотя Рузи Назар во время нашей встречи в доме для престарелых высокопоставленных государственных служащих (государство, естественно, имеется в виду американское), и сказал мне, что не очень интересовался в тот период внутренними делами Турции, это прозвучало не слишком убедительно.

Согласно документам турецкой разведки, Назар на протяжении одиннадцати лет был самым высокопоставленным сотрудником ЦРУ на территории Турции и, возможно, ему были подотчетны руководители резидентур в некоторых соседних странах[458].

Первый кризис: самолет-шпион U-2

С тех пор как Назар приехал в Анкару, прошло несколько месяцев.

5 мая 1960 года город был взбудоражен антиправительственной студенческой демонстрацией на площади Кызылай, получившей название 555К (5 часов вечера пятого числа пятого месяца, Кызылай), ставшей одним из ключевых моментов, предшествовавших перевороту 27 мая, поэтому на следующий день газеты не уделили особого внимания заявлению, сделанному 5 мая в Москве и во многом имевшему отношение к Турции.

Заявление сделал советский лидер Хрущев, сообщивший, что 1 мая, в День международной солидарности трудящихся, над территорией СССР был сбит американский самолет, проникший в советское воздушное пространство с юга – то есть, возможно, с территории союзников США, членов СЕНТО – Турции, Ирана или Пакистана.

Это заявление заставляло вспомнить другое, сделанное