Книга Тайны Морлескина - Наталия Викторовна Шитова

– Лен, ну и что теперь?

– Так, всё, забудь, – деловито отмахнулась она. – Это не трагедия, это жизнь и даже, если подумать, не так уж плохо. Мне ж тридцать скоро, пора…

– А?..

– Давай, сестричка, пока! Я побежала, а то бабушка заставит твоего рыбака снова наверх её тащить…

Она решительно забросила длинный конец палантина через плечо, чмокнула меня в щёку и, забыв про лифт, побежала вниз по лестнице.

Глава 4

Когда я уснула, наконец, мне приснилось бурное норвежское море. Будто бы я стою на пустом пирсе, вокруг меня мяукают голодные кошки, а я смотрю вдаль и жду траулер, на котором Дайра должен вернуться с лова. Но впереди только шторм, темнота и дождь, и мне тоскливо, одиноко и страшновато. Таких ощущений и наяву хватало, обидно ещё и во сне всё это переживать… Но, к счастью, я как только осознаю, что сплю, сразу же просыпаюсь. Когда снится что-то приятное, это так обидно, но сейчас оказалось очень даже кстати.

Норвежское море растворилось, осталась лишь моя постель в загородке да окно с полосатыми шторами. А кошки тем временем продолжали мяукать. Точнее, одна. Маська, собрав лапы в одну точку и с трудом удерживая равновесие, стояла на тонкой гипсокартонной перегородке прямо у меня над головой. Её глаза отсвечивали тусклой зеленью, а поза говорила о том, что она вот-вот сиганёт сверху прямо на меня.

– Только попробуй, – сказала я как можно строже. – Ремень возьму!

Что такое ремень, Маська ни разу не видела. Не было в доме ремней. С прокачанных бёдер Дайры штаны не падали, с моих округлостей тем более. Но Маська правильно подозревала, что ремень – это нечто нехорошее, потому что вскоре после его упоминания частенько что-нибудь прилетало, в переносном, а иногда и в прямом смысле. Только подозрения Маську редко останавливали. Ещё немного покачавшись на перегородке, она прыгнула вниз, спасибо, хоть не на голову, а на колени. Будто из-за неё там мало синяков! Я зашипела, кошка бросилась прочь с кровати.

На половине Дайры всё ещё горел тусклый свет.

Я встала с постели и заглянула за край загородки. Оттуда сквозь арку было прекрасно видно княжеское ложе на постаменте. Дайра сидел, спустив ноги с кровати и понурив голову. Спать голышом он теперь стеснялся, поэтому был в полосатых пижамных штанах.

Я прошла к нему и села рядом.

– Почему не спишь?

– Видимо, не устал, – усмехнулся Дайра, не разгибаясь. – А ты почему?

– По мне Маська скачет.

Он коротко вздохнул и, чуть сморщив нос, украдкой потёр висок.

– Голова болит?

Дайра промычал что-то и отмахнулся:

– Да, пустяки. Пройдёт.

– Дай, я посмотрю! – я потянулась к его вихрастому затылку, но Дайра резко отстранился от моей руки и глянул сердито.

– Не надо! – твёрдо сказал он. – Говорил же: никогда не вглядывайся в меня больше и не лечи! Говорил?

– Что ты заводишься?

– Я не завожусь. Я хочу, чтобы ты вспомнила, о чём я тебя просил.

– Да я помню. Только…

– Что? – с досадой уточнил Дайра.

– Только я так и не поняла, почему?! Почему ты отказываешься? Мне же это совсем не трудно!..

– Просто не хочу, – ответил он уже спокойно. – Надоело. Брат всю жизнь в моей душе ковырялся, читал, что чувствую, о чём думаю. Я ему запретил, разумеется, но даже проверить не могу, послушался он или нет. И ты теперь ещё будешь в моих кишках копаться и разглядывать их? Не хочу.

– При чём тут кишки?! Почему «копаться»?! Ты не понимаешь, это не так происходит!..

– Да не важно, как это происходит! Просто не делай этого!

– А если?!..

– Алиша! – строго оборвал меня Дайра и, поймав мою воздетую к потолку ладонь, положил её себе на колено и уверенно прижал. – Что ты так волнуешься? На свете существует множество простых способов вылечить головную боль.

– Да и чёрт с ней, с твоей головой! – буркнула я. – А если будет что-то посерьёзнее головы?

– Серьёзнее головы, Аля, ничего быть не может! – засмеялся он. – Так что давай уж, как договорились, хорошо?

– Как скажешь, – кивнул я, так ничего и не поняв. – Мне кажется, что ты не был таким упрямым даже, когда был котом.

– Вот именно, тебе лишь кажется, – нервно усмехнулся он. – Я просто не успел тебя по-настоящему достать. Другим повезло меньше.

Я ничего не ответила.

Он по-прежнему прижимал мою руку к колену, словно боялся, что она убежит. Я смотрела на его огромную ладонь, на заметные выпуклые вены, и невольно вспомнила, как я любовалась его руками, когда он три дня возился с перепланировкой в квартире, делая замеры, отпиливая, приклеивая и приколачивая. Его руки