Книга Лэйси из Ливерпул - Маурин Ли

— Не теряйся, девочка, — не раз нашептывала она ей. — Даже если из этого ничего не выйдет, ты, по крайней мере, пыталась что-то сделать. Тебе предоставляется такой шанс! Ты не проведешь жизнь в терзаниях о том, что напрасно тратишь отпущенное тебе время, что где-то там тебя ждет миллион всяких вещей, а ты сидишь здесь и ничего не можешь поделать.

— У нас все обязательно получится, — уверяла ее Лулу, и ее чистые глаза блестели. — Я люблю Гарета, а он любит меня. Не могу дождаться момента, когда мы окажемся вместе.

И вот теперь дело было сделано. Лулу стала миссис Гарет Джексон и вскоре отправится в свое великое странствие.

— Могу я пригласить родителей жениха и невесты? — крикнул фотограф.

Микки коротко кивнул Орле, и они все стали рядом: новобрачные, подружки и родители невесты и мать Гарета, Сьюзен, — восторженная и причудливо одетая дама, которая сама была кем-то вроде художницы, если верить быстро подружившейся с ней Фионе.

Орла поддерживала светскую беседу со Сьюзен, надеясь, что та не заметит напряжения между родителями невесты, как вдруг увидела мужчину средних лет, ослепительно красивого, который тайком выглядывал из-за угла церкви. Он улыбнулся, когда глаза их встретились, а потом отступил на шаг и скрылся. «Господи, что он делает здесь? — со страхом подумала она. — Откуда он узнал о свадьбе? Как, черт возьми, ей отделаться от него, изгнать его не только отсюда, из церкви, но и из своей жизни?»

— Я хочу сфотографироваться с прадедушкой, — объявила Лулу.

— Давай, милый. — Бернадетта подтолкнула Дэнни вперед. — Она хочет сняться с тобой, а не со мной, — возразила она, когда он попытался потянуть ее за собой.

Бернадетта смотрела, как ее муж, неестественно прямой и седовласый, встал между женихом и невестой. Невооруженным глазом было заметно, что он всеми силами старается сохранить осанку, и в сердце у нее возникла ноющая грусть. В недалеком будущем она потеряет его. Он не сказал ей, в чем дело. Она не спрашивала. Но в последние пару месяцев он стал есть, как воробышек, а к пиву, которое когда-то так любил, не притрагивался вовсе. По ночам в постели он крепко обнимал ее, словно боясь, что больше никогда не сможет сделать этого.

К ней подошла Элис. Кивнув на молодоженов и отца, она спросила:

— Как он?

— Не очень хорошо, Элли. Сегодня утром ему снова стало плохо. Мне казалось, что его не перестанет тошнить.

— Может быть, еще не слишком поздно показаться врачу. — Яблоком раздора для женщин стал вопрос о том, стоит ли Дэнни прибегать к врачебной помощи.

Бернадетта решительно покачала головой.

— Дэнни — самый разумный человек из всех, кого я знаю. Ему известна дорога к врачу, но он скорее умрет, чем согласится на операцию и длительное лечение. Он возненавидит и меня, и детей, если будет выглядеть инвалидом в наших глазах.

— Тебе виднее, Берни. — Элис постаралась, чтобы голос звучал не слишком прохладно. Она так же, как и Бернадетта, боялась потерять Дэнни, и ей очень хотелось вмешаться. Но она чувствовала себя лишней в отношениях отца и своей лучшей подруги.

— Девушка твоего Кормака выглядит очень правильной и строгой, — заметила Берни, чтобы сменить тему. — Как ее зовут?

— Викки. И она не его девушка, а просто коллега по работе. Он начинает с ней свое дело. — Элис перевела взгляд с сына на Полу и Мориса Лэйси. Пола ждала третьего ребенка. Элис все еще не могла смириться с тем, как быстро Пола после рождения Шарон перенесла свою привязанность с Кормака на Мориса, хотя Кормак воспринял это на удивление спокойно, и между двоюродными братьями не было и следа неприязни. Разумеется, такое событие породило в свое время массу сплетен. Людям ее поколения трудно привыкнуть к тому, как ведет себя нынешняя молодежь. Такое впечатление, что последние остатки морали испарились в шестидесятые годы. Элис считала, что все началось с рок-н-ролла, когда мужчины стали отращивать длинные волосы и носить серьги.

— Как только они закончат фотографироваться, я покажу тебе три салона Лэйси, — сказал Кормак Викки. — Нам повезло, что мы начинаем с готового рынка сбыта, пусть даже он очень маленький.

— Ты уже говорил об этом со своей матерью? — поинтересовалась Викки. Она была очень серьезной молодой женщиной: в мешковатом коричневом костюме, туфлях без каблука и круглых очках в роговой оправе. Ее темные кудрявые волосы были подстрижены коротко, по-мальчишески.

— Элис обеими руками проголосовала за эту идею. Мы — семейка предпринимателей, Вик. У моего отца было свое дело. У моего двоюродного брата Мориса тоже. Правда, он пока топчется на месте.

— Почему ты называешь свою мать Элис?

— Я так привык, — коротко сказал Кормак.

— Не так давно я превратила свой дом в приют для женщин, образно говоря потерпевших кораблекрушение, — втолковывала Фиона Сьюзен Джексон, матери жениха. — Отчего бы вам не заглянуть ко мне после окончания церемонии? Вы даже можете остаться на ночь, если хотите. Дом большой, в нем полно места.

— А соседи ничего не имеют против, я имею в виду — приюта? — спросила Сьюзен.

— О да. Они все время жалуются, и мне, и в муниципалитет. Я просто не обращаю внимания.

— Вам хорошо. Я с удовольствием останусь на ночь, чтобы не ехать домой последним поездом. А когда вы в следующий раз будете в Лондоне, обязательно остановитесь у меня.

«Как много детей», — думала Маив Адамс, наблюдая, как они, словно птички, наклонялись к земле, подбирая конфетти, раскачивались на перилах, пачкая новую одежду. Дети постарше старались походить на взрослых в своих костюмах, приобретенных специально по случаю свадебной церемонии. В следующем году Орла непременно станет бабушкой, а она сама… Ей исполнилось уже тридцать пять, подумать только! Но ведь столько всего еще нужно было сделать в доме — например, приобрести приличный холодильник, и они с Мартином дали себе слово, что рядом с домом у них обязательно будет гараж, кроме того, Мартин не хочет садиться за руль старой машины, боясь, что она окажется ненадежной. И кухня начинала выглядеть старомодной, не мешало бы заменить всю мебель и утварь, а пока рабочие были под рукой, заодно сменить и плитку на полу; терракотовое покрытие было бы очень кстати.

Но все окажется невыполнимым, если она оставит работу, чтобы обзавестись детьми.

Подошел Мартин и взял ее под руку.

— О чем задумалась, милая?

— Я смотрела на детей, — с тоской отозвалась Маив. Внезапно кухня и новый холодильник перестали казаться ей такими уж важными.

— Нам не нужны дети, у нас с тобой есть мы.

— Ты думаешь?

— Да, они нам совершенно не нужны, — твердо сказал Мартин, а потом несколько смягчил тон. — Я надеюсь, у тебя не появилось никаких ненужных мыслей, Маив. Наш образ жизни изменится самым кардинальным образом, если придется жить только на мою зарплату и отказывать себе во всем.