Книга Ступень Пятая - Инди Видум

попустительстве генерал-майора Ефремова, — бодро ответил тот и нагло улыбнулся.

— Вы думали, я вас не узнаю по голосу? Вы не особо старались его скрыть.

— А мы с вами разговаривали? — вытаращился он на меня. — У вас есть хоть какие-нибудь доказательства?

— Владимир Петрович, вы, кажется, не осознаете своего положения. Мне не нужны никакие доказательства. Вы нанесли ущерб здоровью моей сестры. — Я сказал это так, что Шувалов побледнел и завозился на земле, еще больше пачкая дорогой костюм в пыли. — Поправимый или нет, еще неизвестно. И после этого вы считаете, что вам все сойдет с рук? Да я вас в асфальт сейчас вкатаю и скажу, что так нашел. А Дмитрий Максимович подтвердит.

— Подтвержу, — согласился тот. — Потому что вы вот где уже у меня со своими мечтами о власти.

Ефремов провел ребром ладони по горлу с таким видом, как будто не показывал уровень своего превышенного терпения, а угрожал, намекая на неминуемую смерть преступника.

— Но это незаконно, — возмутился Шувалов.

— А то, что вы сейчас делаете, законно? — удивился я. — Да и не все ли равно будет вашему трупу, законно он получился или не очень. Повторяю, вы тронули моих близких и за это ответите.

— И мы с вас Владимир Петрович получим все нужные нам сведения, — почти ласково сказал Ефремов. — И только от вас зависит, в каком состоянии вы будете после допроса: пригодном для суда или пригодном для захоронения. Разумеется, не заживо, мы же не садисты какие-нибудь. Ради удовольствия людей не мучим.

И эта ефремовская ласковость напугала Шувалова до дрожи, которую он не сумел скрыть. Он смотрел то на меня, то на генерала, пытаясь понять, насколько серьезно мы настроены, потом решил, что терять ему нечего и выпалил:

— Это не я. То есть меня заставили вам позвонить, Ярослав… эээ… Кириллович, — обрадованно вспомнил он мое отчество. — Это все он.

— Кто он?

— Не могу сказать, под клятвой.

— Если вы не можете сказать, что глава вашей организации Мальцев, — насмешливо бросил Ефремов, — то должен вас разочаровать. Не он это, а некто под его личиной. Сам же Мальцев к делам вашей шайки отношения не имеет. В отличие от Сысоева.

Стало понятно, почему на нападение на Сысоевых посмотрели сквозь пальцы: один из заговорщиков был ликвидирован, и даже без помощи государства. Скорее всего, Мальцевы за это ответят, но чуть позже, когда Императорская гвардия разгребет назревший заговор. В первую очередь разберется с толпой, которая пытается взять штурмом дворец.

— А я должен вас разочаровать тем, что тот, кто выдавал себя за Мальцева, мертв и никак не мог вам приказать напасть на мою семью, — продолжил я.

— Мы не нападали. Жданов уверял, что вашей семье ничего не грозит, — перевел стрелки на соратника Шувалов. — Неужели вы думали, что мы хотели заиметь врага в вашем лице?

— Вы его заимели. Откуда у вас мой телефон?

— Дал тот, кого вы объявили покойным, — неохотно ответил Шувалов. Он явно прислушивался к себе на предмет, не сработает ли клятва. Очень уж выразительной была смерть Воронцова-старшего. — Сказал, что при необходимости по этому телефону можно будет позвонить вам. При этом звонок невозможно отследить.

Оставалось непонятным, зачем Накреху было передавать телефон. Собирался использовать его чужими руками? Сейчас уже сложно ответить на этот вопрос, потому что ловушка Дамиана сработала так, как он рассчитывал: уничтожила всех вовлеченных людей. Хаос, который у нас возник в результате, для него был всего лишь приятным бонусом. Кстати, успокаиваться Дамиан не собирался, время от времени я чувствовал его желание пообщаться, которое теперь вызывало лишь глухое раздражение. Раздражал и Шувалов.

Потому что время шло, а ничего полезного не было сказано. Чтобы мне пройти через защиту дворца, нужно атакующую толпу хоть ненадолго отвлечь. Или выяснить, где у них стоит блокиратор телепортаций, и вырубить. Второе не слишком реально: плотность артефактов у нападавших слишком велика, а времени вычислить нужное нет.

— Кто приказал нападать на дворец⁈ — рявкнул я. — У кого подавитель телепортов?

— Про подавитель ничего не знаю. И вообще, мы не нападали. Мы решили убедить Тумановых, что существующее правление несовременно и ущербно и должно быть пересмотрено, — заюлил Шувалов.

— То есть когда поняли, что через племянника управлять не получится, решили свергнуть действующую власть, — подытожил Ефремов. — Одного я в толк не возьму. Неужели вам оказалось мало обвинений в убийстве императора и цесаревича?

— Их мы не трогали. Они сами.

— Сами взорвались? — проворчал Ефремов. — Радуйтесь, что на тот момент о вашей причастности говорили только косвенные улики. Но не сейчас, когда вас поймали на горячем. Кто еще в вашей организации? Давайте уж, начали рассказывать — продолжайте, чтобы у нас не появился соблазн списать вас в жертвы мятежа.

— Вы не посмеете.

— С чего бы вдруг? — уже без всякой мягкости сказал Ефремов. — Вы пытались убить меня, нанесли ущерб семье Елисеева, сейчас пытаетесь убить Тумановых, а я с вами должен миндальничать? Не хотите говорить — перейдем к Воронцову, да только вас, Владимир Петрович, придется устранить.

Шувалов испуганно икнул и слова из него полились, как вода из дырявой трубы под напором. Он перечислял всех, кто хоть как-то был задействован в заговоре, причем клятвой закрыта оказалась только фамилия главаря. На все остальное Накреху было плевать, а вот нанести ущерб Мальцевым на тот момент уже ему не позволяла клятва. Но собирал он народ не для того, чтобы менять власть, а для того, чтобы точно знать всех нелояльных и прихлопнуть одним ударом. Это только такие идиоты, как Шуваловы, могли думать, что их привлекут к коллективному правлению.

Тем временем пропажу нашего пленника заметили, заозирались недоуменно, начали посылать своих дружинников, не иначе как искать.

— А ведь думают, что вы сбежали, Владимир Петрович, — задумчиво сказал Ефремов.

— Можно подумать, вам это не на руку, Дмитрий Максимович, — огрызнулся тот. — Большинство гвардейцев не в городе. Вы нам ничего противопоставить не можете.

— Неужели? — усмехнулся Ефремов. — Ярослав, ты мне обещал Воронцова.

Ауры я мониторил не переставая, поэтому еще одну знакомую обнаружил на подходе.

— Дмитрий Максимович, в нашу сторону двигается капитан Рябов, — обрадовал я генерала. — Может, вначале его привести?

— Разумеется, Ярослав,