Книга Обретённая 2. Выжить назло - Ниизла Холлей

Довспоминался до тошноты и невыносимой боли в голове, но так ничего конкретного вспомнить не получилось.

Что же со мной?

Неужели вчера меня снова взяли с собой к Матери-Правительнице?!

Я уже однажды сопровождал свою леди к её матери — нэре Алессандре. Но это было задолго до рождение моей второй дочери. Спасло меня тогда лишь то, что Правительнице нужны были внучки. И побольше. Но, всё равно — Советницы превратили меня в кусок мяса. Не тронули только репродуктивный орган. Девочки нужны были всем.

Общупал себя…

Нет… тело целое. Следов побоев нет.

Осторожно пошевелился. Кости целы.

Болит только голова.

Значит накачали наркотой.

Пощупал член. Им явно не воспользовались.

Грох! Тогда что со мной?! Зачем опоили, если не попользовали?

Ничего не понимаю.

С трудом открыв заплывшие глаза, увидел над собой обычный потолок. Такие могут быть и в медицинских центрах для бедных, и в камерах провинившихся, и заброшенных домах. Хотя — нет! Потолок чистый. Значит — дом обитаемый.

А вот то, что окон нет — это плохо.

Справа зашуршало, спертый воздух колыхнулся.

Ясно… открылась дверь.

— Как вы, нэр?! — Тихий, вкрадчиво-журчащий голосок прозвучал от двери.

Но мои чувства, почему-то, взбунтовались. И это дивный, по сути, голосок неизвестной нэры, моей второй ипостаси казался ручейком… нечистот, струящихся по загаженому бетону.

С трудом повернув голову, узрел обворожительную юную брюнетку с бледной кожей и ярко-голубыми глазами. Яркие, пухлые губы… лицо-сердечко… нежная шейка, перетекающая в высокую грудь, сейчас взволнованно вдымающуюся…

— Благодарю вас за заботу, прелестная нэра… — Выдавил я, борясь с бесящейся второй ипостасью.

Ей эта девушка не просто не нравилась, не просто вызывала отвращение, а приводила в безумную ярость.

— О… нэр… — Посетительница нервно оглянулась туда, откуда пришла… — Так приятно видеть столь обходительного красивого мужчину! — Она улыбнулась призывной улыбкой, обнажая мелкие белоснежные зубки.

Я почувствовал как в паху потяжелело.

"Зубы как у самок саффов!" — Зверела вторая ипостась, — "Порррвать! Убить! Опасность!"

— Я зайду?! — Мурлыкнула прелестница и не дожидаясь ответа, просочилась внутрь.

Присела рядом, обдавая странно-сладким ароматом.

И снова — ассоциации с гниющими, перезрелыми фруктами. А ведь мне нравился сладко-фруктовый аромат!

"Стоп! Почему я уверен в том, что мне нравится аромат сладких фруктов, с нотками влажного пряного дерева?!"

— Нэээррр… — Пока я выпал из реальности, непрошеная гостья уже рисовала тонким пальчиком по моей шее и груди узоры.

— Отттойдите! — Я собрал все силы, чтобы поднять руку и убрать ладонь девушки от себя.

На мгновение показалось, что в небесных глазах сверкнула… бешеная злость?!

"Да нет! Показалось!" — Отмахнулся я. Но мой Зверь утверждал — не показалось!

— Пппростите… — Прекрасные глаза наполнились хрустальными слезами. От чего сердце виновато заныло, — Я… я… вас оскорбила… прикоснувшись… Простите! Вы так красивы… тактичны… Ваша дочь… она подарила мне надежду… что вы… что я… что могу вам… понравиться…

Она порывисто вскочила, прижимая судорожно сжатые кулачки к взволнованно вдымающейся груди:

— Проссстите! Впредь я никогда не поступлю так…

Человеческая часть рвалась обнять и утешить милое дитя, едва перешагнувшее из отрочества в юность.

Но внутренний Зверь мог сорваться в любую секунду и тогда… он просто покалечит это небесное создание!

— Ну что вы, нэра… Вы меня простите за резкость. Я… мне не совсем хорошо…

— Ох… нэррр Моррриссс… — Вскочившая было девушка, снова присела на кровать, — Вы именно такой, как вас описала ваша дочь! Красивый, мужественный, галантный!

— Дочь..?! — Мозг никак не хотел нормально работать.

— Да! Ваша старшая дочь! Красавица, умница и так вас любит! Сей, ну где ты там!? Заходи! Видишь, твой отец пришел в себя!

В приоткрытую дверь проскользнул хрупкий силуэт.

— Папа… папочка…! — Ледяные, тонкие ладошки сжали мою руку, — Я так боялась… ты не приходил в себя?! — По лицу дочери текли крупные слёзы. И это просто разрывало моё сердце.

— Девочка моя… Как ты быстро повзрослела… Только сейчас заметил! Прости… не уберёг тебя от жестокого мира…

— Папочка, главое — что ты пришел в себя! И что мы — среди друзей! И теперь никто не будет давить на тебя, шантажируя нами с сестрой!

— Где Миа?!

И снова — как наваждение — мне показалось, что на лицах дочери и её "подруги" мелькнула злая растерянность.

— Папочка, Миа так плакала, когда тебя принесли… почти мёртвого! Её еле успокоили! Я приведу её к тебе, когда ты будешь себя хорошо чувствовать. — Затараторила Сейта, но снова её лицо на долю секунды исказила неприятная гримасса.

И в этот раз, я уверен, Зверь не навязывал мне свои эмоции!

"Что-то тут не так! И я должен с этим "не так" разобраться как можно быстрее!" — Решил я, а вторая ипостась заурчала одобрительно.

— Помоги мне сесть… — Прокряхтел я и дочь, с поразительной для хрупкой фигурки силой, усадила меня, подоткнув под спину большую подушку. — Где я?

Говоря, незаметно осмотрелся. Да, я в комнате без окон. Из мебели — только кровать, стол и кресло. Взгляд прикипел к руке, за которую держала дочь. Рука, от основания пальцев до плеча была закована в металлопластиковый панцирь.

— Ты…? Мы… в гостях… у моей подруги… Шанталь! Она и её семья дали нам кров.

— Дали кров? А от кого мы спасались? — Вопрос вызвал новую вспышку ярости Зверя, — И что с моей рукой?

— Нас едва не убили эти мерзкие пауки!

Я напрягся, пытаясь вспомнить — что за пауки?

— Арахниды?

— О — нет! Не приведи, Звёзды, встретиться с этими исчадиями! — Перепуганная Шанталь вцепилась в меня трясущимися руками.

— Тогда — что за пауки?! Почему я ничего не помню?! И что это за комната? Почему тут нет окон?! И ты так и не сказала — что у меня с рукой?

— Мы спрятали вас на цокольном этаже нашего поместья. Потому что не знали — есть ли на вас маячки. По которым они вас найдут! Рука ваша была серьёзно покалечена. На какое-то время её надо беречь. — Вместо замешкавшейся дочери ответила Шанталь, светясь очаровательной улыбкой.

— Благодарю вас, нэра, — Учтиво склонил голову, освобожаясь от цепкой хватки её тонких пальчиков. — Но я хотел бы, чтобы ответила моя дочь. Простите милосердно… но ннне могли бы вы оставить нас наедине?