Книга Внешняя разведка СССР – России. 1946–2020 годы. История, структура и кадры - Валентин Мзареулов

Поскольку дело было очень серьезное, то я как руководитель подразделения вел его лично. Я мог его кому-то передать, но какое-то интуитивное ощущение, профессиональное чутье, что ли, подсказывало мне: здесь не все так просто, как кажется на первый взгляд. И вот к нам с инспекторской проверкой приехал генерал П., он был тогда руководителем подразделения украинской разведки. Очень опытный работник, прошел очень серьезную подготовку, работал в Вашингтоне и Нью-Йорке, но попал в серьезный переплет, его едва оттуда вывезли. И вот он приехал к нам проверять дела, оперативные подборки. Долго читал дело „Эльза», несмотря на то что и раньше был с ним знаком, изучал последние материалы. Потом наклонился, поискал под столом корзину для бумаги и по-дружески посоветовал: „Сожги это дело, чтоб никто его не читал, и выкинь пепел. Это мой тебе совет».

Понятное дело, мне этот совет пришелся не по душе. И не только потому, что было обидно, что вся работа, которую мы с моим предшественником проделали, пойдет насмарку. Я просто почувствовал: советы сверху — это, конечно, хорошо и полезно, но генерал судил о деле по бумагам. А я знал душу этого человека. И потому, вопреки рекомендациям, дело в архив не сдал. А потом наш объект так устроил свою жизнь за границей, что этим делом заинтересовались не только в Киеве, но и в ПГУ СССР. Дело затребовали в Москву. Так и не знаю, чем все закончилось, но это была редчайшая удача для разведки»[201].

Маленькая незнаменитая разведка: 3-й отдел 3-го Главка

Еще с начала войны Особые отделы НКВД вели зафронтовую разведку, забрасывая агентуру в тыл противника. В 1943 г. в составе ГУКР СМЕРШ было создано специализированное подразделение — 4-й отдел ГУКР СМЕРШ. Однако в 1948 г. из-за межведомственных разногласий он был расформирован, личный состав был разбросан по другим подразделениям.

После событий 1953 г. в Германии и ареста Берия и его сподвижников, новое руководство страны поручило КГБ усилить работу на немецком направлении. Необходимо отметить, что хотя в этот момент граница двух Германий являлась ареной наиболее острого противостояния двух систем, позиции советских спецслужб в Западной Германии были, пожалуй, наиболее слабыми за всю историю «Холодной войны»: из-за отсутствия дипломатических отношений между двумя странами в Бонне невозможно было создать легальную резидентуру политической разведки, а разведки союзников — в первую очередь Министерства госбезопасности ГДР, которому в будущем предстояло играть основную роль в проникновении в западногерманские структуры — находилась в стадии формирования. Вся работа велась с территории дружественной ГДР — аппаратом Уполномоченного МВД — КГБ в Германии и сотрудниками ГРУ при союзной военной миссии. В то же время в дополнение к американским, английским и французским спецслужбам в американской оккупационной зоне уже в июне 1946 г. (то есть еще до основания новой западногерманской государственности) командование Армии США сформировало первую спецслужбу — «Организацию Гелена», нацеленную на разведывательную и подрывную работу против Советской зоны. Сам начальник новой службы бывший генерал-майор вермахта Рейнхард Гелен был одним из главных экспертов по Советской Армии, в прошлом возглавляя один из главных аналитических центров отдел «Иностранные армии — Восток» Генштаба ОКХ, при этом сама организация формировалась не только из сотрудников этого органа, но и профессионалами из абвера и РСХА.

Мощное Управление особых отделов КГБ по ГСВГ располагало значительным кадровым потенциалом и прочными агентурно-оперативными позициями в Восточной Германии, которые могли быть обращены на развертывание закордонной деятельности на Западе. Руководители только что сформированного КГБ — председатель И. А. Серов и его заместитель — куратор военной контрразведки П. И. Ивашутин — были хорошо знакомы с немецкими реалиями по прежней службе. Поэтому в 1954 г. в штат УОО было включено подразделение внешней контрразведки, получившее название 3-й отдел. Его первым начальником был назначен кадровый военный контрразведчик М. М. Зимбулатов. В декабре того же года его сменил секретарь парткома Управления И. Л. Устинов — также опытный профессионал с 13-летним чекистским стажем в Особых отделах, а Зимбулатов был перемещен на должность его заместителя. Под руководством Устинова был разработан штат отдела в количестве 47 человек, сформированы его структурные отделения и аналогичные 3-е отделения Особых отделов КГБ по армиям ГСВГ. Для работы в отделе со всей страны привлекались сотрудники со знанием английского и немецкого языков, были созданы языковые курсы. Для оказания помощи к отделу была прикомандирована группа опытных работников Центра во главе с заместителем начальника 3-го Главного управления КГБ полковником Н. Р. Мироновым.

И. Л. Устинов руководил отделом до января 1957 г.

Деятельность отдела быстро начала приносить практические результаты.5-му отделению отдела, ведавшему работой с перебежчиками и проникновением в эмигрантские центры, удалось завербовать бывшего офицера Советской Армии бежавшего на Запад. Этот офицер по заданию военных контрразведчиков устроился на работу в закрытый сектор антисоветского Народно-трудового союза (НТС), под прикрытием которого действовала разведшкола ЦРУ. Он снабжал КГБ словесными портретами, биографическими и установочными данными на забрасываемых боевиков, информацией о времени и месте заброски. Его успешная деятельность продлилась несколько лет, пока в результате предательства связника он не был арестован западногерманской контрразведкой БФФ.

Еще одному агенту удалось сфотографировать и передать в Потсдам шифрованный документ с секретного американского объекта в Баварии, ФРГ. Первоначально этот шифр не вызвал в отделе интереса и был признан дезинформацией. Однако в октябре 1956 года чекисты вынуждены были пересмотреть эту оценку. Дело в том, что агенту посчастливилось добыть не один из рутинных шифров, а код, предназначенный для связи с агентурой в предвоенный и военный период. Вспыхнувшее в эти дни в Венгрии антисоветское восстание положило начало именно такому периоду и ЦРУ перешло на пользование этим шифром. Разумеется, важнейшая переписка немедленно стала доступной радиоконтрразведывательному 4-му спецотделу КГБ.

В эти дни спецслужбы НАТО планировали повторить беспорядки, произошедшие 17 июня 1953 г. В лагерях беженцев из ГДР в Западном Берлине формировались крупные группы погромщиков, которым предстояло перейти границу и, попутно вовлекая граждан ГДР, организовать стихийные массовые беспорядки «в поддержку событий в Венгрии». Колоннам этих «беженцев» придавались фотокорреспонденты западных изданий, которым предстояло фиксировать картины «бесчинств на Востоке». Однако, благодаря перехваченным сообщениям, вся подготовка провокации изначально находилась под контролем КГБ. В день готовящегося выступления 6 ноября 1956 г. маршруты выдвижения боевиков были заблаговременно блокированы Советской Армией и Немецкой народной полицией ГДР, а сенату Западного Берлина и военным комендантам западных держав был предъявлен ультиматум: в течение двух часов принять все зависящие от них меры для предотвращения беспорядков. В противном случае советская сторона оставляла за собой право применить силу. В результате западные командования и полиция ФРГ были вынуждены самостоятельно выставить заслоны на пути уже выступивших провокаторов, чтобы не допустить их соприкосновения с советскими войсками.