Книга Эксплеты. Лебединая башня - Ирина Фуллер

Когда мальчики немного подросли и уже не требовали постоянного внимания Совы, а муж укрепился в своей должности Советника Короля, она стала частой гостьей в королевском дворце. Вскоре, благодаря своему дару, она оказалась в ближайшем кругу. Совалия умела нравиться, если хотела.

Все шло своим чередом.

Король и Королева несколько лет пытались зачать ребенка. Сова была из вторых семей, но вот муж ее – из первых. А это давало право их детям претендовать на роль супруга для королевского отпрыска. Сова безгранично обожала старшего сына и с любовью относилась ко второму, ей было довольно детей, но на случай, если у Короля Эйгира родится мальчик, она решилась еще на одного ребенка, надеясь, что это будет девочка. Ее планам не суждено было сбыться. Но вот Король и Королева объявили о скором появлении наследника – или наследницы – престола. Сова со страхом и трепетом ждала рождения этого малыша. Она присутствовала при родах. Услышав волшебное слово «девочка», Сова за секунды построила в своем воображении блестящее будущее для своего собственного первенца. С восторгом она взглянула на девочку… и в ужасе отшатнулась. Ей хватило нескольких мгновений, чтобы понять: новорожденная принцесса была эксплетом. Трудно передать, что испытала в тот момент эта женщина. Все ее мечты рухнули у нее на глазах. Сова не понаслышке знала, что означает ребенок-эксплет. На него не просто невозможно повлиять – он сам способен манипулировать другими. Все вокруг превращаются в марионеток в руках неразумного существа. Так, два брата Совы не смогли устроиться в жизни, поскольку всегда находились под влиянием своей сестры. А она во всем отстаивала только собственные интересы, бессовестно заставляя близких подчиняться своей воле. Привыкшая прокладывать себе дорогу своим даром, Сова не готова была лишиться всех надежд из-за наследницы-эксплета.

Ей хватило нескольких секунд, чтобы понять: девочку нужно изолировать. Она изобразила обморок, чтобы дать себе время подумать, а затем произнесла свое «пророчество». Оно должно было быть простым, лаконичным и не допускающим трактовок.

Люди верили в судьбоносные предсказания. «Просветленные», обладавшие способностью предвидеть будущее, всегда пользовались в Ордоре большим уважением. Внушив должный трепет при помощи дара, Сова сумела убедить всех в серьезности своих слов.

Горе Короля и Королевы не тронуло сердце Совалии, как никогда не трогали чужие чувства. Расчетливо и бессердечно она думала только о своих интересах. Принятое в напряженной ситуации решение оказалось непростым для исполнения, но вполне действенным. Королева не отходила от комнаты принцессы, умоляя дать ей возможность войти и подержать малышку на руках. Но все вокруг понимали – такой поступок мог быть приравнен к измене. Сова приложила немало сил, чтобы успокоить безутешных родителей, усилить чувство долга и страх перед предсказанием.

Совалия постаралась, чтобы новость как можно скорее попала в прессу, и вот уже все королевство с трепетом и страхом следило за развитием событий. Под пристальным вниманием публики Королю ничего не оставалось, кроме как смириться. Со временем ситуацию приняла и Королева.

Омарейл слушала историю Эддариона без эмоций. Она чувствовала себя опустошенной и потерянной. Но теперь многое стало понятно. То, что Сова была эксплетом, объясняло, почему родители во всем прислушивались к ней, как ей удавалось манипулировать всеми, кто ее окружал, и даже – в чем была суть этого глупого, безжалостного предсказания. Принцесса порой задавалась вопросом, почему это событие произошло в ее жизни. Должно же это было иметь какой-то смысл. Теперь она знала…

Неудивительно и то, как легко Сове удалось провернуть дело со свадьбой Севастьяны и Бериота. Госпожа Дольвейн просто заставляла всех думать, что они хотят этого. И Дан поддавался на уговоры лишь потому, что мать управляла его эмоциями.

– Я не могу поверить, что человек способен на такое, – произнесла, наконец, Омарейл. – Это так жестоко, запереть меня в башне на всю жизнь. И ради чего?

– Жажда власти, страх, любовь к детям, – ответил Мраморный человек спокойно, – три сильных мотива. Ты ворвалась туда, где она была полноправной хозяйкой…

Омарейл надолго замолчала, обдумывая услышанное.

– Когда она поняла, что я сбежала из замка, каков был ее план? Почему она ждала меня у моста?

Эддарион глотнул воды, затем ответил:

– Разумеется, она испугалась. Она испытала чувства, схожие с теми, что у нее были, когда она осознала, что ты эксплет. Но страх быстро прошел, и она начала искать пути решения.

Омарейл закусила губу, ожидая продолжения: ей важно было знать, правильно ли она сделала, когда ушла с Площади Салкан, не попытавшись вступить в диалог с Совой.

– Она надеялась, что ты не придешь. Ты шла домой, мечтая поскорее вернуться, но, увидев Сову, – испугалась. Именно на это она и рассчитывала. Но не нужно корить себя, дитя. Ты сейчас винишь себя в том, что совершила ошибку, но у нее был план и на случай, если ты решишься на разговор с ней. Ты все равно попала бы в ее ловушку, эта женщина обладает слишком большим опытом в манипулировании людьми.

Слова мужчины лишь немного облегчили груз на душе Омарейл. Впрочем, позже она призналась себе, что не хотела бы лишить себя настоящего знакомства с Дарритом, встречи с Маем и даже путешествия с Бурей и Пилигримом. Она чувствовала, что эти пару дней дали ей больше знаний о людях и мире, чем все двадцать два года жизни в башне.

– Позже тем вечером, – продолжил Эддарион, – Совалия «пришла к тебе с визитом» и «поняла», что тебя нет в комнатах. После чего по секрету рассказала об этом Королю и Королеве, и сделала все, чтобы они сочли ее своим союзником. Они сохранили все в тайне.

– И, видимо, она предложила сообщить прессе, что я заболела, чтобы избежать вопросов об отмененных встречах, – вздохнув, сказала Омарейл. – Родители ждут, что я вернусь, а пока, по официальной версии, я больна и могу болеть столько, сколько нужно. Да, мама и папа должны считать Сову гением.

Эддарион печально улыбнулся.

Омарейл не понимала, что за странное чувство поселилось внутри ее. Она не испытывала ненависти к Сове, хотя это было бы объяснимо. Она не чувствовала в себе сил бороться, сражаться за справедливость, отстаивать свое место в этой жизни. Но что-то саднило душу. Неприятное, ноющее чувство, как будто она потеряла что-то важное…

– Ты опустошена, – произнес Мраморный человек. – Это нормально. Это пройдет. Очень хорошо, что ты не одна, тебе помогут.

Омарейл вернулась за стол. Внимательно взглянув на белокожего мужчину, она сказала:

– Раз вы чувствуете других эксплетов, скажите, почему Даррит мне помогает?

Она не хотела, чтобы это прозвучало так требовательно, но мысль о том, что Мраморный человек мог рассказать ей все, что ее интересовало, пришла неожиданно. Ее собеседник чуть улыбнулся:

– Я чувствую, что будет неправильно рассказывать тебе о Норте.

– Почему? Вы рассказали мне о Сове все.