Книга Красная королева - Хуан Гомес-Хурадо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Карла кусает, грызет, раздирает зубами ленту. Один из клыков ломается в продольном направлении. Боль настигает Карлу в тот момент, когда лента наконец разрывается.
– Беги, – говорит она мальчику. – Беги и не оглядывайся.
Малыш поднимается на ноги, пробегает мимо человека с ножом (теперь он склонился над полицейским, пытаясь его задушить, как до этого пытался задушить Карлу), пересекает порог комнаты и исчезает в темноте коридора.
Платформа
Притаившаяся на лестнице Антония слышит, как Сандра бежит обратно. Она планировала сначала обмануть ее с помощью телефона, а затем устроить ей засаду, когда она будет спускаться по другой лестнице. Но план провалился. Сандра спускается тем же путем и возвращается на платформу. Она явно почуяла ловушку.
Антония встает и пытается идти за ней следом, но ее мозг уже на пределе. Когда ее взгляду открывается слабоосвещенная платформа, в голове Антонии тут же сходятся воедино все элементы и за десятую долю секунды рисуют мрачную, чудовищную картину.
Стол, на котором умер Хайме Видаль, – подросток, которого похитили по ошибке вместо Альваро Труэбы.
Периодически мигающая газовая лампа, у которой почти не осталось топлива.
Обрывки одежды, коробки с консервными банками, примитивно устроенный быт жестоких преступников.
Древние и угрожающе глубокие трещины на стенах.
Скопившаяся по углам пыль, таракан, убегающий прямо у нее из-под ног.
Тюфяк, орудияпытокоставленныенаполу…
Антонии трудно дышать. Она не выдерживает такого объема информации, ей необходимо отфильтровать те внешние стимулы, что вырисовывают в ее сознании картину произошедшего здесь ужаса, причем вырисовывают во всех красках, во всех подробностях, словно Антония смотрит видео высокой четкости, затмевающее образы реального мира.
Мне нужно идти дальше. Мне нужно идти дальше.
И она, спотыкаясь, идет вперед по платформе. Сандра целится куда-то в сторону коридора, и Антония понимает, что должна ей помешать, во что бы то ни было. Она достает свой пистолет, трет глаза, пытаясь получше прицелиться. Мозг дает пальцам команду выстрелить, но из-за непрерывного потока информации команда доходит спустя вечность.
Сандра выстреливает два раза.
Антония – один.
Пуля пролетает мимо Сандры, и выстрел Антонии лишь выдает ее местоположение. Сандра тут же прячется за одним из сейфов. Антония растерянно моргает несколько раз, пытаясь успокоиться, и укрывается за другим.
Пробежав мимо Николаса и лежащего на полу Джона, Хорхе мчится по коридору в сторону платформы.
И попадает прямо в руки Сандры.
Она обхватывает его за пояс и резко отрывает от земли. Мальчик брыкается, отчаянно пытаясь вырваться, но Сандра подносит к его голове пистолет.
– Только дернись еще, и я пристрелю тебя, гаденыш, – шепчет она ему на ухо.
Сандра выглядывает из-за сейфа.
– У меня твой сын, – говорит она. – Не смей приближаться.
– Хорхе! – кричит Антония.
Мальчик узнает голос матери и тут же принимается кричать, вновь пытаясь вырваться из сильных рук своей похитительницы. Но вырваться не получается, и Сандра, используя его в качестве щита, спрыгивает вместе с ним с платформы и исчезает в темноте туннеля.
Карла ощущает странное спокойствие. Потеря крови, асфиксия и обезвоживание дают о себе знать. Она медленно сползает по стенке и закрывает глаза.
Теперь я могу отдохнуть, думает она.
Но сначала нужно сделать кое-что еще. Правда, она никак не может вспомнить, что именно. Только смутно припоминает, что это нечто важное.
Она вновь открывает глаза. Полицейский все еще лежит на полу. Карла видит, что его убивают, и понимает, что должна что-то с этим сделать. Понимает, что должна спасти его, как он спас ее. Но Карла слишком слаба. И тем не менее…
Она приподнимается и из последних сил ползет в сторону человека с ножом.
Она думает о Кармело, которого тот зарезал на пустыре.
Он был частью нашей семьи.
В левой руке у нее по-прежнему зажата плитка. Остроконечный обломок. Она заносит руку над человеком с ножом и уже собирается вонзить ему плитку в затылок, словно кинжал.
Он как будто что-то чувствует в последний момент и резко поворачивается к ней лицом. В ту же секунду Карла наносит удар, и острие плитки впивается ему в сонную артерию. Он с изумлением смотрит на Карлу, словно не веря своим глазам, стараясь осознать, что сейчас происходит, и одновременно с этим разжимает пальцы на горле полицейского и пытается вытащить непонятный предмет из собственной шеи. Кровь хлещет из его артерии пульсирующим фонтаном, и он падает на пол, в теплую расползающуюся лужу, от которой у Карлы уже намокли колени.
Он умирает не сразу, и Карла не упускает ни единой детали его агонии, его жалких попыток остановить кровотечение. Она смотрит в его выпученные застывшие глаза. Пустые, словно кукольные. Карла могла бы отправить его прямиком в ад, как это делают героини фильмов, когда расправляются с каким-нибудь злодеем, но она не чувствует в этом потребности. Она не испытывает абсолютно никаких эмоций. Она просто только что избавилась от ничтожества. Словно раздавила слизняка, не более того.
Теперь все? Теперь можно отдохнуть?
Ее тело само дает ответ. Она падает на грудь полицейского. Сердцебиения не слышно. На секунду Карлу охватывает смутное чувство сожаления, что она не успела его спасти, а затем ее сознание тут же погружается в темноту.
Платформа
Антония уже чуть ли не падает в обморок. Она это понимает. Ее измененный, мутированный мозг запрограммирован на максимально эффективную работу в спокойной обстановке. Но в ситуации стресса гистамин выходит из-под контроля, Антония становится восприимчивой ко всей поступающей из внешнего мира информации, и ее особенный ум тут же пытается всю эту информацию обработать. А когда психопатка-убийца направляет пистолет на голову твоего сына и, прикрываясь ребенком, словно щитом, убегает в начиненный взрывчаткой туннель… Более стрессовой ситуации Антония Скотт (да и кто угодно) не может и представить.
Антония замечает каждую деталь в своем окружении, начиная от старой рекламной листовки на стене
Порошок «Персил» стирает сам
и заканчивая жестяной банкой из-под кока-колы,
(Попробуй… Почувствуй)
стоящей рядом с ножкой стола, меньше, чем в полуметре от высохшей кровяной лужи. Антония поднимается на ноги. Зажатое в руке оружие тянет ее вперед, в сторону чернеющего полукруга, поглотившего Сандру и ее сына. Она кое-как спускается с платформы, спотыкается, падает. Ей кажется, еще чуть-чуть и ее голова расколется надвое.
