Книга Высшая лига убийц - Александр Романовский

Двадцать... десять... пять... Одна.

Субпространство выплюнуло корабль без сожалений. Оное событие сопроводил толчок, каковой не смог бы сбить с ног даже ребенка (но занять противоперегрузочные кресла следовало отнюдь не поэтому) и означающий, что двигатель заглушили без проведения предписанных процедур.

На одно неуловимое мгновение «сферы безопасности» соприкоснулись, произвели не фиксируемое приборами взаимопроникновение, благодаря чему феномен субпространства «утратил место БЫТЬ». В определенном промежутке пространства, парой сотен миль ранее. Два корабля вырвали один другого в привычное пространство, где им предстояло помериться силами.

— Тормоза!.. — возопил Макбраун.

ИскИн включила маневровые двигатели. Обратная тяга вступила в конфронтацию с инерцией, по воле которой, собственно, тягач продолжал полет. На сей раз, толчок оказался несоизмеримо сильнее. Троих пассажиров тряхнуло в ремнях. «Тысячелетний кондор» начал торможение.

Экраны в подробностях демонстрировали происходящее. Звездолеты неслись навстречу друг другу, но если флибустьеры не успели сбросить скорость, то грузовое судно продвигалось все медленнее. Момент X был упущен. Пираты промчались мимо, не успев «присосаться» к добыче магнитами. Возможность перейти напрямую к абордажу, минуя артиллерийскую прелюдию, канула в Лету несбыточной мечтой. Значит, придется по старинке.

Корабль корсаров также притормозил и, заложив вираж, полетел к танкеру. Прежде всего, следовало не допустить, чтобы жертва нырнула в субпространство. Но, учитывая минимальную дистанцию противника, это было непросто. И, в сущности, не имело особого смысла. Все повторится вновь: погоня, взаимопроникновение полей, вот только на этот раз флибустьеры не попадутся на тот же фокус. К тому же события грозили принять еще худший оборот.

Теперь датчики могли ощупать пирата от носа до кормы. Мониторы высветили тактические схемы. Поскольку голографические проекторы из рубки пришлось демонтировать, ничего, кроме двухмерных картин, предложено не было.

Неприятелем оказался эсминец класса «С», потрепанный, в заплатах, но еще довольно внушительный. Согласно справке, выведенной Кэтрин на один из дисплеев, производство таких звездолетов прекратилось более двадцати стандартных лет назад. В кое-каких системах они числились в военных реестрах, но прогрессивные подразделения Флота давно списали их на лом (предварительно демонтировав вооружение и ценное оборудование). Очевидно, именно таким способом этот самый эсминец и был приобретен. Капитальный ремонт, плюс новые орудия, и в преступном бизнесе новая боевая единица. Окруженное вакуумом судно выглядело очень эффектно.

В памяти ИскИна обнаружились все необходимые схемы, мониторы препарировали эсминец на отсеки и палубы, просчитали толщину брони, вымерили объемы топлива, а также — самое главное — провели переучет стационарного вооружения. В числе оного оказались семь торпедных аппаратов, четыре плазменных турели, около двадцати излучателей, а также орудия различного калибра, общим числом двенадцать штук. Оставалось догадываться, что из этого многообразия находилось в рабочем состоянии, что вышло из строя и подлежало ремонту, а что — бесполезный муляж, на замену которого чем-либо стоящим у пиратов элементарно не хватало средств.

Просканировать на предмет работоспособности такие грубые железяки, как артиллерия, не представлялось возможным. Ввиду же того, что был задействован отражающий слой, пришлось довольствоваться сугубо внешним видом противника. Число головорезов, засевших внутри, могло колебаться от смехотворно малого до неимоверно большого. Те же категории касались горючего, оставшегося в цистернах. Навряд ли меньше, чем у «Кондора».

Торпедные люки эсминца, все до единого, были открыты и являли собой зияющие черные кратеры. Кое-какие орудия демонстративно наводились на цель. Маневровые двигатели изрыгнули снопы пламени, и судно «бросило якорь», выдержав дистанцию в десяток километров. Практически вплотную.

Те мониторы, что транслировали сигнал с внешних камер, увеличили изображение: громадная рыба с серебристой чешуей, ощетинившаяся рядами орудий. Торпедные люки заменяли ей глаза, а радары — усы. Обводы наводили на мысль об акулах, убийственных тружениках придонных районов.

Внезапно по всей протяженности корпуса включились прожекторы, они взрывались ослепительными вспышками и тут же гасли, образуя полосу бегущего света. Сперва по горизонтали, затем по вертикали. В Открытом Космосе этот сигнал повсеместно означал добрые намерения. Вот только неясно, как с ними вязались отражающий слой, открытые люки и артиллерия.

— Хотят трепаться, — сказал Волынщик. — Ублюдки...

Отстегнув ремни, он поднялся на ноги и подошел к приборам. В динамиках зашипела статика, после чего чей-то сипловатый баритон нагло заявил:

— Есть кто живой?! Неизвестный борт, назовите себя. Поторопитесь, тысяча чертей.

— Вот уроды, — буркнул дальнобойщик. Потянулся к транслятору. — А с чего бы нам называть себя?! Я что-то не приметил у вас на носу эмблемы Патруля.

— Это потому, умник, — последовал ответ, — что ее там НЕТ. Зато есть вот ЭТО...

На дисплее всплыл Веселый Роджер — зловеще скалящийся череп и пара скрещенных кинжалов. Подобные вещи непреходящи. Добро пожаловать в информационную эпоху. Пиратский флаг жизнерадостно пялился на людей и Волка. Пучок данных, переданный по радиоволне, подходящая замена черному стягу, реющему на флагштоке. Ведь смысл послания остался прежним.

— Все ясно, портовые крысы?! — просипел баритон. — А теперь назовите себя.

— Флаг — не просто устрашение, — сообщила Кэт. — Они предприняли попытку взломать нашу систему. В послании содержался троян, который должен был вывести из строя терминалы обороны. Жалкие потуги дилетантов.

Блэйз усмехнулся. Ну, разумеется. И все же он был доволен помощницей.

— Говорит «Тысячелетний кондор». Капитан — Том Макбраун по прозвищу Волынщик.

— Волынщик?! Слыхал о тебе. — Корсар коротко рассмеялся. — Как-то раз ты оставил с носом моего кореша, Одноухого Кука. Но меня провести не удастся!..

— С кем имею честь?.. — сухо осведомился Томас.

Голос флибустьера сразу же преобразился, став почти торжественным:

— Многоликий Янус, чтоб тебя. Слыхал о таком?

Троуп вздрогнул. На какое-то мгновение ему показалось, что он ослышался. Услышал то, что в глубине души надеялся услышать. Многоликий. Этого не может быть. Не может быть, чтобы так просто. Однако пират произнес именно это. Янус. Грозное имя, покрытое страхом, болью и мрачной славой (подобно тому, как сшитые воедино тела покрывали переборки), эхом прокатилось под сводом черепной коробки Громобоя. Нет, невозможно...

На какое-то мгновение он вновь оказался в кровоточащем, стенающем Аду, затерянный среди пространства и времени, в месте, где страдание возвысилось над самим бытием. Кошмарные образы с готовностью хлынули в сознание, словно кровь в поднесенную чашу. Но кошмар отступил так же быстро, как и нахлынул. Скользнул в неприметную нишу и захлопнул дверь.