Книга Связанные - Алана Русс

— Чего тебе? — я глянула на Велора: лицо непроницаемо.

— Я хотел поговорить…

— Зато я не хочу. Пока! — и положила трубку. — Прости, — заморгала я, обращаясь к брюнету.

— Ничего.

«Мне показалось, или температура в кухне упала на пару-тройку градусов?» — поежилась я. Мобильник снова затрещал, но я старательно игнорировала его.

— Так о чем мы говорили? — попыталась беспечно улыбнуться я, но выглядело это так, словно я лимон съела.

— Ответь, Лиза.

— Не хочу.

Велор прищурился. Стало словно еще холоднее.

— Ответь!

Я со вздохом повиновалась.

— Чего тебе? — проворчала я Максиму.

— Лиза, не клади трубку, умоляю! — заплетающимся языком тараторил рыжий.

— Говори. Чего ты хочешь? У тебя десять секунд.

— Лиза, я такой идиот!

Я хохотнула. Неоспоримый факт.

— Это все? — почти расслабилась я.

— Нет, — Максим словно подыскивал слова. — Я не могу без тебя! Я думаю о тебе с тех пор, как мы встретились в торговом центре! Кажется, я снова хочу быть с тобой…

У меня словно голова взорвалась. Теперь я поняла смысл поговорки: то густо, то пусто.

Велор, слышащий каждое слово рыжего, я была в этом уверена, напрягся так, словно сейчас бросится на меня и придушит.

— Ты с ума сходишь, — безразличным голосом ответила я парню.

— Это все из-за тебя, — засмеялся Макс. — Лиза, вернись ко мне. Я люблю тебя!

Я задрожала всем телом. Такое внезапное признание практически выбило меня из состояния равновесия. Было горько, обидно и невероятно противно одновременно.

— Прости, но мне это уже не интересно, — голос плясал от едва сдерживаемых эмоций. — До свидания, — я положила мобильник на стол, но спустя пару секунд он снова завибрировал.

Я сбросила вызов.

— Сколько драматизма, — прошелестел брюнет, словно сотни змей спелись в клубок. — Бедный парень. Какой антураж, какая экспрессия.

— Я… — снова звонок и снова я нажала на красную трубочку. — Мне все равно, что он говорит. Я ему не верю.

— Жаль, — злобно процедил Велор. — Похоже, он говорил искренне.

Я пожала плечами. Мне и вправду было все равно. Было горько лишь оттого, что брюнет снова вернулся к исходной точке: холодный, злой прищур, ядовитые интонации и слова… и это все обращено ко мне.

— Повторяю, мне все равно. Месяц назад я, быть может, и попала бы в эту ловушку, но теперь…

— Разве что-то изменилось с тех пор? — устало посмотрел на меня Велор.

— Изменилось, — я внимательно в ответ смотрела на него.

— Я на твоем месте не был бы так в этом уверен.

«Велор Лайн-Этор, я тебя сейчас…!» — внутренне ругалась я, а брюнет словно превратился в мраморную статую, ведь мой мобильник все продолжал жужжать.

— Ответь, повесели меня, милая! — практически приказал мужчина, подавшись вперед и с ненавистью глядя, как пляшет по столу мой телефон. — Не вынуждай меня применять убеждение, — с превосходством в голосе проговорил он, и я, дернув плечом, подчинилась.

— Лиза! — Макс был в отчаянии. — Я люблю тебя! Не клади трубку!

Я устало поглядела на Велора и отняла мобильник от уха.

— Доволен? — спросила я. — Ну как? Весело тебе?

Мужчина злобно взирал на меня, а я, не сдержавшись, хлюпнула носом.

— Элиза…? — в его глазах застыл немой вопрос, а Макс хмельным голосом все кричал в трубку о своей любви.

Велор в мгновение ока выхватил у меня телефон и нажал на сброс. Я утерла ладошкой глаза.

«Ну вот. Вся работа Риты насмарку! — я снова хлюпнула носом. — Черт, я разревелась-таки… Какой стыд!»

— Элиза? — у брюнета брови практически слились с кромкой волос на лбу.

Максим все не сдавался. Он снова позвонил. Потом еще раз и еще.

Велор, виновато и обескураженно поглядев на меня, поднес наконец трубку к уху.

— Да, — говорил он жестко. — Нет, она не может подойти. И никогда не сможет.

Я едва слышала переливы возмущенного голоса Макса и все утирала глаза.

— Кто я? Я тот, кто шею тебе свернет, если ты еще раз позвонишь, — прошипел брюнет, окончательно выйдя из себя.

Я даже реветь перестала, так сильно удивилась. Я была уверена, ему это не составит ни малейшего труда, и испугалась. А Велор швырнул телефон на стол и, вскочив с места, подошел к окну.

— Элиза, прости, — успокоившись, проговорил он, не оборачиваясь. — Я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел обижать тебя.

— Да брось ты! Мы оба знаем, что ничего на тебя не находило, — резковато ответила я. — Ты такой от природы.

Мужчина резко обернулся, мои слова явно задели его. Я поняла, что сказанула лишнего, но извиняться за это не собиралась. Велор сделал пару шагов ко мне и замер. Я тоже замерла.

— Ты права. Это моя природа, — согласился он со мной. — Я злобный. Я высокомерный и холодный. Я опасный. Я убийца, Лиза. Таким меня создал наш бог, наш отец.

Я не безбоязненно взирала на него, а он продолжал.

— И, к своему удивлению, я еще лжец и трус, — он вновь отвернулся к окну, из которого на него любопытно и безразлично взирала луна. — Я боюсь, Элиза… — прошептал мужчина и замолчал.

Я не могла встать, ведь тело словно сковало льдом. Еле шевеля языком, выдавила из себя вопрос.

— Чего ты боишься, Велор?

Брюнет хранил молчание. Но он не имел целью, как это обычно бывало, поизводить меня, нет. Он был в раздумьях.

— Я сказал сегодня, что после того, как все закончится, ты вернешься к своей обычной размеренной жизни, — я это помнила, потому кивнула, хоть Велор этого и не видел, ведь стоял ко мне спиной. — Но я солгал тебе. Я боюсь, что когда придет время, я не смогу отпустить тебя, — тихо проговорил он. — Я сделаю что угодно, но буду рядом с тобой. Я убью каждого мужчину и каждую женщину, что встанут между нами. И если ты не согласишься принять меня, полюбить меня… — я сглотнула. — Я страшусь, что заставлю тебя, очарую, обаяю… неважно! Ты будешь рядом со мной и точка.

Я, совладав наконец со своим телом, поднялась на ноги.

— Велор, — мужчина движением руки попросил меня замолчать, но молчать я не собиралась. — Велор! — твердо, обретающим силу голосом, вновь позвала я.

Понимая, что подчиняться брюнет не намерен, я подошла к нему.

— Посмотри на меня, — попросила я, коснувшись его плеча. Он покачал головой.

— Лучше уходи, — прикрыл он глаза.

Я фыркнула и хохотнула. Для Велора этот смешок был как высоковольтный электроразряд. Он вздрогнул и воззрился на меня сталью своих глаз.