Книга Наследник клана - Алексей Широков

Осознав, что произошло, я молча разделся под удивлённым взглядом Борислава и просто завалился спать. Вот так вот, без затей.

«Загнанных лошадей пристреливают!» - как говорил мой бывший учитель натуральной философии.

Но я ведь даже не конь! Я вообще вживую эту животину ни разу не видел. Поэтому следующие двое суток проспал, прерываясь лишь на еду, которую серб приносил мне из столовой. И меланхолично удивлялся тому, что меня не беспокоят ни мистер Грег, ни Ольга Васильевна, ни даже педагоги, чьи занятия я в эти дни благополучно пропустил.

А может, и не он, я не спрашивал, но рожа у кукловода была донельзя ехидная. Собственно, поэтому я, хотя и с большим трудом, но удержался от расспросов. Нет ничего приятней обломать чью-то заготовленную для тебя пакость. Впрочем, стоило мне хоть немного оклематься, как тут же явилась Лариса Вениаминовна, и выяснилось, что этот святой человек, когда меня не смогли добудиться на очередную тренировку, тщательно меня просканировала и, что-то там обнаружив, немедленно выдала индульгенцию за двое суток прогулов.

В общем, несмотря на противодействие отдельных личностей, экзамены я сдал и в день испытания вместе с другими выпускниками стоял на стартовой площадке перед воротами в высоком бетонном заборе, опоясывающем Дикий Лес.

Нас оказалось мало, только бесклановые из двух классов, да и то не все, человек шесть отказались от прохождения боевого испытания в пользу стези чаровников и кудесников, которым гробить себя, доказывая будущую профпригодность, нет никакой надобности. Хотя, судя по информации от Нинки, которой здесь, как клановой, тоже не было, они вообще все ещё вчера покинули территорию, разъехавшись по своим небоскрёбам и более мелким родовым гнёздам, в Тимирязевскую Академию должны были съехаться ученики из как минимум полутора десятков различных школ.

Появившийся через какое-то время директор прояснил сложившуюся ситуацию. Отдельные ворота - это наша привилегия как принимающей стороны. Ну и небольшая фора, на других стартовых площадках, а их было пять штук, сейчас происходила жеребьёвка, а затем при помощи специальных лестниц участники малыми группами будут забрасываться за ограду в разных местах по периметру леса. Бои же начнутся, как только все будут готовы, и спадёт десятиминутный мораторий на агрессию. Об этом событии мы непременно узнаем, услышав сигнал специального артефактного гонга, звон которого проникает во все точки леса, но, к сожалению, не только предупреждает участников, но и будит разнообразную живность и нечисть, сигнализируя: кушать подано!

Говорил всё это Бояр Жумбрулович спокойно, словно о какой-то ерунде, да ещё и одаривал каждого из нас взглядом старого любящего дедушки, явно гордящегося соими подросшими внучатами. А закончив, посоветовал быть осторожными и не увлекаться, ну и, естественно, двинул речь о листочках Древа, которые растут на одной ветви, а потому должны помогать друг другу, ведь именно в единстве наша сила.

Кстати, на свою привилегированную площадку тимирязевцы раньше частенько пускали учеников из наиболее лояльных к ним школ, однако сегодня мы тут были одни. И виной этому оказался именно я. Бояр, а скорее всего, Ольга, решили подстраховаться на всякий случай. И за это я был им благодарен. Сэкономить время и силы чрезвычайно важно для выживания. Ведь мне и так предстояла не самая лёгкая прогулка.

Задача же перед участниками стояла простая. Достигнуть центра леса и забрать там «аптропей», что бы ни значило это слово. И вот с «ним» или, возможно, с «ней» нужно было вернуться к ожидающим на стартовых точках учителям. Выходить из леса можно было не только там, где начинал, да и не обязательно через ворота, а если получится, форсировать стену в любом месте, лишь бы задание было выполнено.

Может быть, у кого-нибудь и были догадки, что нам нужно найти и с чем его едят, но озвучивать их никто не спешил. Более того, стоило нам войти под тень от крон деревьев, как от основной группы тут же начали откалываться одиночки, желающие двигаться своими маршрутами, не включаясь в командную работу. Я же пока не спешил отрываться.

Причин для этого было множество. Пусть за прошедшие полгода ни «Садовники», ни «Морозовы» не доставили мне хлопот, но расслабляться было нельзя. И хотя сейчас среди окружающих не было многих одноклассников, здесь всё же оставались люди, с которыми я неплохо сошёлся.

Борис с Ульрихом, староста, к моему удивлению, оказавшаяся гильдийской, ещё пара человек из одноклассников, с кем с бывало общался на уроках, плюс несколько знакомых с параллели. Не то чтобы я им доверял, но точно был уверен, что незаметно купить всех вряд ли бы получилось. А значит, в случае столкновения я могу рассчитывать на поддержку.

Эгоистично? Да, немного. Но выбора у меня не было. Рассчитывать я мог только на себя. Все остальные, как бы хорошо ко мне ни относились, всё же не были ничем мне обязаны. К тому же над некоторыми стояли клановые патроны и главы гильдий, которые могли просто и безапелляционно приказать содействовать в моей ликвидации. Рисковать же стать изгоем среди «своих» ради малознакомого пацана, пришедшего с самого «дна», мало кто захочет.

Может, я просто себя накрутил, но то, что МакПрохор с момента нашего возвращения из Сокольников не провёл ни одного командного занятия, было явно неспроста. Большего толстого намёка, что на экзамене в лесу каждый сам по себе, не придумать. И я рад был бы ошибиться! Но, несмотря на то, что информация о моём будущем становлении не просто клановым, а главой возрождённых «Зеленоглазых бестий» быстро стала достоянием общественности, и со мной общались многие, подтягивая в тех или иных предметах, с официальным предложением будущего сотрудничества или покровительства ко мне так никто и обратился. А это говорило о многом.

Кстати, тот паренёк, которого Ульрих и Борис подозревали в причастности к отчислению своего приятеля и против которого мы втайне дружили, хотя мне была известна истинная подоплёка событий, отвалился чуть ли не одним из первых. В классе он вообще был если и не изгоем, то одиночкой уж точно, мало с кем общался, да и вообще оказался на редкость нелюдимым.

А вот кто меня удивил, так это наш толстяк, который тоже через какое-то время взял да и отчалил от основной группы, даже не сказав никому ни слова. Шмель с недоумением провожал глазами широкую спину приятеля, быстро исчезнувшего среди деревьев. Когда мы переглянулись, парень лишь развёл руками, показывая, что это для него самого неожиданность, и ни о чём подобном ребята не договаривались.

Следующее примечательное событие произошло, стоило группе углубиться в чащобу. Навстречу на какой-то немыслимой скорости вихляя между деревьев, внезапно вылетела сладкая парочка, причём девушка была в узнаваемой полевой форме команды «морозовцев», которая чуть отличалась по цвету от нашей, а парень носил незнакомый камуфляж.

Я даже почувствовал облегчение. Гонг уже прозвенел, нарушая спокойную тишину леса, намного проще, когда видишь врага и не надо опасаться удара в спину от тех, кого считал «своим». Осталось только пережить момент истины, который вскроет желающих поправить своё будущее за мой счёт, и можно будет уверенно двигаться дальше. Вот только реальность оказалась куда затейливей всевозможных выдумок.