Книга Песня огня - Кэтрин Коултер

— Ложись спать. — Грэлэм грубо выругался. — я не желаю тебя.

Она свернулась в клубочек, натянув покрывало до подбородка. Слезы жгли ей глаза, но она смахнула их быстро и гневно.

Кассия уснула. Однако сон ее был прерван; она проснулась от собственного стона, вызванного неизъяснимым наслаждением, зарождавшимся где-то глубоко внутри ее тела и, как лучи, расходившимся от этого незримого источника. Она ощутила прикосновение его горячих губ; он целовал и ласкал ее, и воспоминания об унижении изгладились из ее памяти.

Он овладел ею, и все тело ее растворилось, растаяло в немыслимо приятных ощущениях.

Но даже когда тело ее было пресыщено ласками и наслаждением, ум не мог освободиться от беспорядочно мятущихся мыслей. Как могла она откликнуться на его страсть с такой легкостью после всего, что он сказал и сделал? «Я ничтожество и дура», — подумала Кассия.

Глава 29

Тяжелый плащ стеснял движения, но Кассия пренебрегла этим и приняла от Эвиана следующую стрелу. Она вставила стрелу в лук на предназначенное место и натянула тетиву с такой силой, что ее согнутые и собранные щепотью пальцы коснулись щеки. Не выпуская из поля зрения мишень, Кассия выпустила стрелу. К своему беспредельному удивлению и радости, она услышала стук и увидела, что стрела угодила прямо в соломенную мишень.

— Отличный выстрел, миледи! — радовался Эвиан, хлопая в ладоши.

Кассии хотелось и самой закричать и запрыгать как дитя. Каким бы скромным ни был ее успех, это все же был успех. Ей никогда не сравниться с леди Чандрой, но все-таки она поразила мишень с двадцати футов!

— Я теперь стреляю лучше? — спросила она, и глаза ее сверкнули.

Мальчик восторженно закивал головой. Тут Кассия заметила, что он дрожит от холода.

— О, Эвиан, — сказала она, — ты замерзаешь! Довольно!

Но Эвиан не пропустил задумчивый взгляд, брошенный Кассией на оставшиеся в кожаном колчане стрелы.

— Нет, миледи, — сказал мальчик твердо, — у вас есть еще шесть стрел.

— Я вижу, как при каждом слове у тебя идет пар изо рта, — попеняла она ему.

— Это потому, что нет солнца, — сказал Эвиан и подал ей следующую стрелу.

Тем временем Рольф бродил между яблонями, стоявшими с обнаженными ветвями. В это время года фруктовый сад выглядел сиротливо. «Клянусь мощами святого Петра, — думал Рольф, — становится все холоднее!» Он заговорил было, но потом передумал и замолчал, глядя, как Кассия выпускает стрелу за стрелой. Все три стрелы попали в цель, и одна из них оказалась совсем близко от центра темно-синего круга.

Старый вояка улыбнулся, вспоминая, как был изумлен, когда Кассия после возвращения из Лондона пустила свою кобылу рядом с его лошадью, и он ощутил ее внимательный, изучающий взгляд.

— Рольф, — обратилась она к нему, — ты научишь меня пользоваться луком и стрелами?

Эти слова вырвались у нее внезапно, и он рассмеялся бы, если бы не заметил напряженного и умоляющего выражения ее глаз. Он был неглуп. Его молодая госпожа познакомилась с несравненной и восхитительной леди Чандрой и наблюдала ее состязания с королем. Рольф уже давно был в услужении у лорда Грэлэма и хорошо помнил время, когда тот решил жениться на Чандре де Эвенилл, «принцессе-воительнице», как он называл ее. Сопровождая своего лорда в Кройленд, Рольф был свидетелем первого успеха и окончательного провала его плана женитьбы на этой удивительной девушке.

На просьбу Кассии он ответил не сразу:

— Почему вы решили овладеть мужским искусством, миледи?

На мгновение Кассия опустила глаза, но тотчас же вызывающе вздернула свой маленький подбородок.

— Хочу добиться совершенства, — ответила она. Она знала, что с ее стороны нелепо говорить подобным образом с солдатом своего мужа, но выбора у нее не было. Кассия сомневалась, что он поможет ей, если она не будет с ним вполне откровенной.

Некоторое время Рольф размышлял над ее словами.

— Такая леди, как вы, и так совершенна. Вы ведете хозяйство в огромном замке, помогаете Блаунту составлять отчеты и счета, присматриваете за поварами и приготовлением пищи и кормите нас на славу, так что наши утробы пребывают в благословенном довольстве и покое. И вы отлично играете в шахматы.

— Этого недостаточно, — ответила Кассия тихо, и старый солдат увидел в ее глазах затаенную боль.

Вид печали в этих прекрасных глазах на мгновение вызвал у него желание дать своему хозяину хорошего тумака, пинком сбросить его с лошади и дубасить до тех пор, пока разум не возвратится в его беспутную голову.

Наконец Рольф сказал, надеясь, что его юная госпожа простит ему дерзость:

— Леди Чандра была всего лишь мечтой, сотканной из фантазий милорда, питаемой глупыми песнями менестрелей. Я сомневаюсь, что она обладает вашими достоинствами, миледи.

Кассия не стала притворяться, что не поняла его.

— В ней есть то, чего желает и чем восхищается Грэлэм. Нет, пожалуйста, не прячь от меня глаза. Я должна высказать все, что у меня на душе. Конечно, когда я спросила его, он рассказал мне о ней: о ее чувстве чести, о ее высокой морали и удивительном мастерстве воина. В его глазах, Рольф, я не обладаю ни одной из этих добродетелей.

На мгновение Кассия опустила голову, и Рольф увидел, как ее маленькие ручки судорожно сжали поводья.

— Я должна что-то предпринять!

«Но не стоит пытаться перенять внешний образ леди Чандры», — думал он.

— В глазах большинства мужчин, миледи, вы — само достоинство, доброта и благородство. И очень немногие верят, что вы предали лорда Грэлэма.

— Он верит, — ответила Кассия с горечью. Прежде чем Рольф успел подумать о своих словах, он выпалил:

— Он глупец, особенно когда речь заходит о женщинах.

— Но он также и мой муж. Если я не смогу переубедить его, то весьма вероятно, что мне придется вернуться к отцу. Но, видишь ли, мне мучительно и невыносимо думать об этом.

Рольф с трудом перевел дух — его душил гнев. Ему хотелось спросить, бил ли ее Грэлэм, но он не посмел. Даже говорить с ней столь откровенно было неуместно.

— Твой лорд питает ко мне великий гнев, великую неприязнь. — Кассия печально улыбнулась Рольфу. — Я не осуждаю его за то, что он верит всему дурному обо мне. Иногда я думаю, уж не вообразила ли я сама все это.

Рольф устремил взгляд вперед между ушами своей лошади, снова испытывая желание вколотить немного здравого смысла в голову своего безжалостного господина. К своему изумлению, он увидел, как ехавший впереди Грэлэм повернул голову, продолжая сидеть в седле, и его темные глаза, полные подозрения, прищуренные и гневные, обратились к ним. «Боже милостивый, — подумал Рольф, испуганный этим взглядом, — он ревнует! Ревнует ко мне, старому человеку!» Он задумчиво пожевал нижнюю губу.