Книга Имя мое легион - Григорий Климов

Нина недоверчиво подняла брови:

– Значит, ты знаешь, кто мой отец?

– К сожалению, знаю.

– Кто он?

– Хм… Твой отец – мой родной брат.

Нине показалось, что чучело черепахи, которое висело на стене, вдруг ожило и зашевелилось. А ритуальные маски индейских жрецов как-то странно улыбаются. И рядом кто-то говорит:

– Это означает, что ты моя родная племянница. А я – твой родной дядя. Это означает, что я был влюблен в мою племянницу, что я целовал мою родную племянницу, что я чуть не женился на собственной племяннице. Ведь это кровосмешение. Как у Гитлера с Гели Раубаль. Но какой черт впутал меня в это грязное дело?

Генерал тяжело поднялся из-за стола и шагал из угла в угол.

– Борис, но ведь Зиночка сумасшедшая. Может быть, она ошиблась?

– О, не-ет. У нас есть такие средства, что не только сумасшедшие, но и мертвые заговорят. И говорят правду. Я проверил – и все это, к сожалению, так.

Нина сидела и рассматривала своего нового дядю, который угрюмо шагал по комнате. Ведь он действительно воскресил мертвых. И было видно, что он заплатил за это частью своей собственной души.

– Борис, а где он сейчас – мой отец?

– В точности, как в опере «Жидовка». Твой отец – советский граф, красный кардинал. Он очень любил твою мать. А она испортила ему всю жизнь. Красный кардинал знал, что получится из тебя. Он любил тебя, но известие о твоей смерти было для него выходом из горького тупика. То, что ты жива, – для него только лишнее горе. И не будем бередить старые раны. Так что… забудь о нем.

– А почему он застрелил мою мать?

– Твоя мать, Ольга, была очень красивая двуполая ехидна. За спиной мужа она крутила лесбийский роман с Зиночкой, княжной Шаховской и генералом НКВД. Но потом Ольга стала изменять и княжне. Говорят, что она спуталась с женой самого Сталина.[13]Тогда у княжны взыграла ее психованная еврейская кровь – и она застрелила Ольгу из пистолета ее мужа. И обставила это так, как самоубийство. Но потом все это выяснилось. Вот за это-то Зиночку и загнали в Сибирь.

Затем Нина узнала, что от перестановки слагаемых сумма не меняется. Ее мать, Ольга, выдавала себя за полуеврейку, только по матери. Но в действительности ее отец был таким же беглым евреем-выкрестом, как папа Миллер, и так же скрывал это. В результате и так и этак по крови она, Нина, является полуеврейкой. Потому-то криптоеврейка Зиночка передала полуеврейского ребенка в полуеврейскую семью.

– Генеалогия почти такая же, как у товарища Ленина, – кисло сказал дядя-генерал. – Помесь сатаны и антихриста. Он щелкнул зажигалкой и швырнул ее на стол.

– Твой отец был нормальным человеком. А твоя дурная наследственность идет от твоей еврейской матери. К сожалению, гнилая кровь, как яд, сильнее здоровой крови.

– Борис, – тихо сказала Нина. – Но ведь я любила тебя… почти по-настоящему.

– Да, почти… Любовь садистки – это вещь довольно специфическая. Как кошка с мышью. Потому ты все время и твердила: «мой маленький», «мой мышоночек». И твои поцелуи – ведь твои глаза загорались только тогда, когда у меня из губ текла кровь. Поцелуи с привкусом крови. В медицине это называется вампиризмом. И эту дрянь я любил как богиню! И считал себя любимцем богов!

Бывший любимец богов печально покачал головой:

– Я охотился за идеальной советской девушкой нового типа – гомо совьетикус. И что же мне черт послал? Гомосексуалистку! Лесбиянку!

Бывший охотник за гомо совьетикус смотрел на Нину хинным взглядом и словно разговаривал сам с собой:

– Н-да, высокая девичья грудь, тонкая талия и тяжелые бедра здоровой самки. И такая чистая, как у ребенка кожа. Которую так приятно целовать. А на самом деле – это белла…донна. Красавка. Бешеная вишня. Сонная одурь. Та самая, о которой говорят: не троньте эту пакость – плакать будете.

Он выбил пепел из трубки в большую бронзовую пепельницу:

– Но чтобы понять все эти премудрости, сначала нужно побывать в ослиной шкуре.

Затем генерал госбезопасности вспомнил что-то и поморщился, как от зубной боли.

– А ведь я держал тебя на своих руах, когда ты была еще грудным ребенком… Кормил тебя из бутылочки… Играл с тобой вауньки-вауньки… Вытирал твои первые детские слезы… Потом ты умерла, и по тебе даже отслужили панихиду… Чтобы спасти твою грешную душу…

Он остановился посередине комнаты и закинул руки за спину.

– Теперь я оживил тебя. Но ты живой труп. И в твоих жилах трупный яд. Я высылаю тебя из страны. Даю тебе путевку в новую жизнь. Я нарочно показал тебе родословную – и одну, и другую. Чтобы ты знала, чем это кончается, когда люди делают гешефты с дьяволом.

Генерал оперся руками о стол, и на его погонах блеснули скрещенные топорики советской инквизиции.

– Запомни только одно, ведьма Нина. Если когда-нибудь тебе придут в голову какие-нибудь глупые мысли. Имей в виду, что с нами шутки плохи. Мы умеем не только оживлять мертвых, но и наоборот. Первый раз я держал тебя в руках как ребенка. Второй раз – как женщину. Но третий раз в мои руки не попадайся. А руки у нас длинные. И помни – слово мое крепко.

Машина 13-го отдела КГБ работала быстро. Тот же капитан в роговых очках и со змейками на погонах вручил Нине заграничный паспорт с израильской визой, потом полез в стол:

– Я еще должен вернуть вам вашу собственность. Распишитесь в получении.

И он протянул Нине злосчастную продолговатую коробочку с замочком и надписью «Made in USA». Это был тот самый секретный инструмент психологической войны, при помощи которого ведьмы превращаются в мужчин.

Вскоре теремок по переулку Энтузиастов, No 22, что при игре в очко означает перебор, опустел. И случайные прохожие даже не знают, что когда-то здесь жила спящая красавица Нина Миллер, идеальная советская девушка нового типа, которая оказалась ведьмой.

Судьбу остальных чудиков из дома чудес, недоделков из Недоделкино и прочих бесов агитпропа можно было бы, конечно, и не описывать. Но тогда будет пробел в сатановедении. Ведь дьявол дегенерации, ангел смерти – это медленная смерть, растягивающаяся на несколько поколений.

И чтобы понять эту путаную штуку, нужно посмотреть на всю жизнь данного легионера. А еще лучше – целой группы легионеров. Так как они, подобно микробам, всегда собираются в группы или цепочки. Как бледная спирохета у сифилиса. А поскольку это штучка наследственная, то нужно еще покопаться в их дедушках и бабушках, внуках и правнучках.