Книга Солдат императора - Клим Жуков

Глава 11

Пауль Гульди пробует себя в новых качествах и неожиданно возвращается в армию

В послеобеденную пору, когда солнце уже потихоньку начало склоняться к сизым лесам вдалеке на западной оконечности бескрайних лугов Альвхейма, аспирант Академии Анульд Фриггвин внес в архаичную каминную залу замка герцога Леданэ пухлую обшитую зеленой саржей папку с кипой свежераспечатанных листов.

Аспирант знал дорогу, как знал и ретроградские привычки своих руководителей, ненавидящих читать голограммы, и то, что содержимое папки надобно передать лично в руки герцогу, Тиу-Айшену или Хаэльгмунду в день получения, будь то хоть выходной, хоть конец света. Особое распоряжение относительно именно этой папки предписывало в любой час дня или ночи уведомить начальство о получении новых материалов и доставить их немедля.

Юноша нисколь не тяготился сей обязанностью – напротив: право посещения домов кураторов Академии ставило его негласный статус на несколько ступенек выше остальных студентов и, даже некоторых преподавателей. Вдобавок, герцог Леданэ отличался вовсе не альвийским гостеприимством и любовью поболтать за кружкой чая, обсудить новости по горячим следам в неофициальной обстановке, а болтать с премудрыми кураторами для будущего учёного было крайне полезным во всех отношениях удовольствием.

Ради такого можно пожертвовать выходными и добровольно.

Все трое бессмертных действительно обнаружились в зале, но помимо них в глубоком кресле восседал импозантный красавец средних лет – Бриннар из Ториадов, светлейший правитель всея Асгора и окрестностей.

В простой почти что домашней одежде, без регалий и венцов, с растрепанными рыжевато-каштановыми волосами Бриннар выглядел вовсе не небожителем, каким зачастую представлялся своим подданным, но мимолетный взгляд раскосых зелёных глаз, брошенный в сторону дверного проема, заставил подрастающего учёного склониться в значительно более низком поклоне, чем тот, что предназначался бы его наставникам.

– Этиль опять разродился увлекательнейшим трудом, – вместо приветствия констатировал альвийский герцог. – Уже тридцать девятым за последние двенадцать лет. Хорошо работает. Заходи, Анульд, заходи, не стесняйся, ты очень вовремя. Мы с Бр… его величеством как раз дискутировали по кое-каким вопросам ксеноистории.

– Леданэ, оставь церемонии, мы не во дворце. Я к вам не за тем езжу, чтобы передо мной раскланивались, – поморщился правитель, попутно приглашающим жестом недвусмысленно указывая Анульду на сободное кресло. – Что за Этиль? – Аллинар. Самый лучший наблюдатель из всех, кого мы когда-либо готовили, – откликнулся Тиу-Айшен. – Работает на Земле, вот уже двенадцать лет как. Присылает по нескольку раз в год толстенные отчеты. От других наблюдателей десяти страниц не дождешься, а этот кропает сотнями, по всем правилам научной работы. По материалам его отчетов защищено три диссертации, с частичным заимствованием – восемь, если не ошибусь. Ценнейшие материалы по теории войны, оружию, религиоведению, искусствоведению, сравнительной лингвистике, этнологии, аналитической психологии, много ошибок своих предшественников исправил… могу долго перечислять. Мы имеем как никогда полный материал по европейской зоне Земли со времен миссий.

– Этиль подвизался наёмником и много путешествовал, – подал голос Анульд. – Сегодня он выслал свои дневники…

– И ты конечно же первым засунул в них нос, – с усмешкой дополнил Хаэльгмунд, и, видя смущение студента, развел руками, сим показывая, мол, я же говорил. – Ладно, не красней. Я бы на твоем месте сделал то же самое. Давай сюда папку, попозже ознакомимся. Ты никуда сегодня не спешишь?

– Нет…

Ха, куда он сегодня мог еще спешить?

– Тогда с позволения его величества арвиела Бриннара…

– Хэг, я уже попросил разок отставить экивоки, теперь я на этом настаиваю, – арвиел Бриннар состроил постную мину и потянулся за кувшином с вином. – Говорите, увлекательнейшее чтиво?

– На редкость, – изрек Леданэ, патетическим взмахом пустого бокала подчеркивая свои слова. – Брин, я серьезно, у парня просто литературный дар. Это помимо его научных достижений. Его некоторые отчеты и выкладки серьезно заинтересовали военное ведомство, а в историческом плане им нет цены. Я думал рано или поздно рекомендовать его в качестве будущего ректора Академии. Хоган не вечен.

– Тогда почему работы вашего уникума до сих пор не были представлены мне? – правитель вопросительно изогнул бровь. Вопрос получился риторическим. Анульд заметил, как Тиу-Айшен и Леданэ переглянулись, потом Хаэльгмунд раскрыл папку, прокашлялся и начал размеренным хорошо поставленным голосом:

– Двадцать седьмое июля тысяча пятьсот двадцать второго года. Я все же принял решение вести дневник…

За стенами замка догорало позднее лето Альвхейма, одуряюще благоухая подсушенными солнцем травами. Блики заходящего солнца расцвечивали архаичные витражи, рассыпались по деревянному полу стаями разноцветных солнечных зайчиков. Когда зайчики сбежали на ночлег, вышколенная до полной невидимости прислуга растопила камин и сменила опустевшие кувшины на полные. Ближе к полуночи сменила еще раз.

– И где ж вы его достали такого? – спросил владыка Асгора, когда альв наконец закончил чтение на мажорной ноте бронзовой таблички.

– А нигде, – ответил за всех Тиу-Айшен, потягиваясь. – Его старый идунов хвост Хоган нам всучил. Этиль сподобился спереть его дочку.

– Молодость, гормоны, – хмыкнул герцог Леданэ в практически пустой бокал. – В результате мы получили ценный кадр.

– Ничего в вас нет человеческого, изверги. Все бы вам человеческие жизни эффективностью процесса измерять. Как вернется – желаю с ним побеседовать, – его величество тяжелым взглядом обвел бессмертную троицу. – Когда возвращаете парня?

– Хороший вопрос, – Тиу-Айшен не сдержал смешка и выразительно глянул в сторону безразличного свиду Хаэльгмунда. – За суматохой я как-то подзабыл, что у него максимально возможная командировка закончилась. Хэг, Этиля, кажись, семнадцатого числа месяца оусвейта отсылали. Завтра… точнее, сегодня – третье. И почему я до сих пор никого не мучаю фехтованием и верховой ездой?

– Хэг, а Хэг? – многозначительно протянул Бриннар. – Твоя альвийская светлость ничего мне сказать не желает?

Названный герцог и сейчас не изменил своему отрощенному за много лет профессиональному самообладанию. Анульд, однако, слишком хорошо знал своего куратора, чтобы не заметить крохотных мелочей, вроде того, как указательный палец Хаэльгмунда вдруг начал легонько постукивать по ножке бокала, или как уголки тонких губ альва едва заметно дрогнули.

– Брин, Этиль слишком хорошо работает, чтобы менять его сейчас, когда у нас недостаток желающих. Он не присылал запросов на прекращение командировки. Я рассчитывал сверхурочно подержать его пару лет на утроенном окладе, пока мы не выработаем новый стандарт подготовки наблюдателей и ведения отчётности, – все это он произнес спокойно и как-то слишком убедительно. – Хоган парня не жалует, с годами только больше беситься стал, что вместо загубленной карьеры самолично протоптал Этилю дорожку к научной славе. А Хоган все же пока не последний человек.