Книга Крылья Руси - Галина Гончарова

– Да, сир.

Отныне французы будут нападать и на корабли русских. Друг моего врага – мой враг, не так ли?

* * *

Жан Рошен, капитан брига «Стремительный», прищурился на горизонт.

– Русский корабль справа по борту!

Кричал впередсмотрящий – и так, что услышали даже на «Лилии». Матросы резко оживились.

Русский корабль – это хорошо.

Еще месяц назад его величество Луи дал негласное разрешение на охоту за русскими кораблями. Чем уж ему так насолили эти московиты, Жан не вникал, но разрешению обрадовался. Раньше-то перемирие, да и пушек у московитов хватало – вот и обходили их стороной. А сейчас…

Он обменялся парой сигналов с «Лилией» – и два корабля полетели за добычей. Ничего нового.

Догнать, обстрелять, потом на абордаж, перегрузить в трюмы все самое ценное и затопить корабль. Или взять как приз, если он того стоит и если не сильно пострадал.

Действительно, почему они раньше не трогали русские корабли? Даже странно как-то.

Голландцев топили, англичан топили, испанцев, венецианцев, а русских – нет.

Надо исправить упущение!

* * *

– Дорогой, мне страшно! Не уходи!

Прасковья вцепилась в рукав мужа. Супруг ласково погладил ее по волосам.

– Не волнуйся, дорогая. Я не дам вас в обиду. И капитан у нас хороший. Мы сейчас потопим француза – и уйдем. А пока побудь в каюте.

– Миша, останься со мной! Пожалуйста! Ты сейчас все равно там ничего не сделаешь!

Миша, он же Михаил Григорьевич Ромодановский, покачал головой.

Они с супругой плыли на Яву, когда их корабль атаковали два француза. Людовик объявил войну Испании, Людовик же спустил с цепи своих пиратов – и теперь морские просторы были небезопасны. Но русский флаг доселе был неприкосновенен. Так отчего же они сорвались именно сейчас?

Хотя о чем может идти речь, когда война?

– Сиди смирно! – рявкнул Михаил.

Силой отстранил жену и вышел из каюты.

Увы…

Капитан был еще жив, команда еще сопротивлялась, но в остальном ситуация была печальна. Тут без расспросов становилось ясно – корабль обречен. Он сам?

Тоже не исключается. Но жену он обязан был сберечь. Хотя бы попытаться. Прасковья красива, если она попадет в лапы к французам… в лучшем случае ее убьют быстро. В худшем – со всей галантностью пустят по кругу. Такого он Паше не желал.

Михаил быстро вернулся в каюту. Сейчас решения стоило принимать быстро.

– Иди за мной!

Пока продолжался обстрел, но один из кораблей уже приближался. Скоро он пойдет на абордаж – и тогда он не сможет даже спрятать жену.

К счастью, на корабле было две шлюпки. Вот в одну из них он и уложил жену, забросав чем попало. Уложил сверху парус.

– Лежи тихо. Если нас убьют – ни в коем случае не показывайся. Ты знаешь, куда добираться.

Прасковья закивала.

Да, и такое бывает. Влюбились друг в друга они еще в царевичевой школе, поженились, детей родили, а сейчас вот… как же хорошо, что хоть дети с дедом и бабушкой остались! А она вот напросилась сопровождать мужа!

Черти б побрали Людовика!

– Постарайся уцелеть, – только и сказала она, стараясь слиться с деревом.

* * *

– Государь! Защити! Прошу!

Мало кто видел Федора Ромодановского в таком состоянии. Борода торчком, волосы растрепаны, кафтан в пятнах….

– Что случилось?

Алексей даже слегка испугался. Но…

– Племянник мой! Мишенька!

Как явствовало из рассказа – Михаил Ромодановский был отправлен на Яву. Дело житейское, царевичевы воспитанники и не туда ездили. Но по дороге на его корабль напали французские каперы.

Михаила убили. Его жена чудом уцелела, она и рассказала, что произошло, и кто в этом виноват.

– Как именно? – зачем-то уточнил Алексей.

– Михаил сказал ей спрятаться в шлюпке. Там не искали. Перегрузили все самое ценное, пробили дыру в днище – и ушли. Ее носило по волнам примерно четыре дня. Потом ее подобрал испанский корабль.

– Французы, значит? – уточнила Софья, входя в кабинет.

Ей доложили о явлении Ромодановского, и она поспешила к брату. Мало ли что!

– Они, гады, – закивал Ромодановский. – Государыня! Не покинь в беде!

– Да уж не покинем. Названия кораблей…

– «Стремительный» и «Белая Лилия».

– Как мило, – усмехнулась Софья, – ладно. Дадим приказ нашим людям. Князь, вам эти люди живыми нужны – или полевого суда хватит?

Ромодановский сверкнул глазами.

– Мне нужно, чтобы они помучились! Я им Мишку не прощу!

– Это можно и на месте.

Софья прищурилась. Задумалась о чем-то…

– Есть возможность? Значит, надо сделать все, как можно более мучительно и страшно, – заметил Алексей. – Сделать их примером.

– Можно, – протянула Софья. – Князь, это на вашей фантазии. Придумайте что-нибудь пострашнее, а я напишу нашим людям. Пусть претворяют в жизнь.

Ромодановский закивал. Это он мог, еще как мог. Дрожать и мелко креститься будут, мерзавцы такие! А уж чтобы напасть на русский корабль!?

Надо постараться сделать так, чтобы это им и в голову не пришло, вот!

* * *

– Чувствую себя последней мразью, – Иван Лапин смотрел вслед удаляющейся по пыльной дороге неказистой телеге. На такую бы даже разбойники не позарились – скорее, на бедность подали бы. Оно и к лучшему, авось, доедет.

– А ты не чувствуй, – огрызнулся его приятель, Петр. – Думаешь, мне легко? Или государю? Но видимо, другого выхода нет.

– А вдруг есть? Не по-людски это!

– А воевать с испанцами сейчас – добро? – огрызнулся Петр. – Страна чуть с колен встала, да в казне все одно шаром покати, едва дыры латать успевают, оспа только что прошла, король умер – им бы лет десять спокойствия, чтобы никто не трогал. А Людовик – сука.

– Это-то верно… Но…

– И людям этим мы заплатили более, чем достаточно. Их семьям. Они сами согласились.

– Деньги – это еще не все.

– Но когда они есть – все равно спокойнее. К тому же, мы и сами рискуем.

– В Университете сказали, что мы заболеть не должны. Или перенести болячку чуть ли не как насморк.

– Ученые люди, оно, конечно, хорошо, – сбился Петр на простонародный говор, – да все одно, риск большой.

– И чего ты тогда согласился? – окрысился Иван.