Книга Справедливость. Как поступать правильно? - Майкл Сэндел

Слушая Роберта Кеннеди (или читая этот отрывок), вы, возможно, скажете, что выдвинутая им моральная критика самоудовлетворенности и поглощенности материальными вопросами, которые царили в его время, не зависела от его позиции по вопросам несправедливости, бедности, войны во Вьетнаме и расовой дискриминации. Однако сам Кеннеди рассматривал эти явления как взаимосвязанные. Чтобы одолеть эти несправедливости, Кеннеди считал необходимым бросить вызов тому самодовольному образу жизни, который он видел вокруг.

Он без колебаний был субъективным. И все же, взывая к гордости американцев, он одновременно апеллировал и к чувству общности.

Менее чем через три месяца после выступления в университете штата Канзас Роберт Кеннеди был убит. Нам остается только гадать, если бы он остался жив, дала бы плоды та вызывающая моральный резонанс политика, на которую он намекал.

Спустя 40 лет, во время президентской кампании 2008 г., Барак Обама тоже использовал тоску американцев по более значительным целям в общественной жизни и сформулировал политику моральных и духовных устремлений. Остается увидеть, помешает ли ему необходимость борьбы с финансовым кризисом и глубокой рецессией превратить нравственный и гражданственный импульс его кампании в новую политику общего блага.

На что могла бы походить новая политика общего блага? Перечислю некоторые возможные темы такой политики.

1. Гражданство, жертвы и служение

Если справедливое общество требует сильного чувства общности, оно должно найти способы воспитания и культивирования в гражданах заботы о целом, преданности общему благу. Справедливое общество не может быть безразличным к тем отношениям и склонностям, которые демонстрируют граждане, к «привычкам души», которые граждане привносят в общественную жизнь. Оно должно найти способ принуждения к отказу от сугубо частных идей хорошей жизни и культивирования гражданской добродетели.

Традиционно местом гражданского воспитания является государственная школа. Для некоторых поколений еще одним местом гражданского воспитания были вооруженные силы. Я говорю сейчас главным образом не о явной проповеди гражданской добродетели, но о практическом, зачастую непреднамеренном образовании граждан, которое происходит, когда молодые люди — выходцы из разных экономических классов, имеющие разное религиозное воспитание и принадлежащие к разным этническим общинам, сходятся вместе в общих институтах.

Во времена, когда многие государственные школы находятся в прискорбном состоянии и в вооруженных силах служит лишь малая доля американцев, возникает серьезный вопрос: как демократическое общество, столь огромное и разнообразное, как американское, может надеяться на культивирование солидарности и чувства взаимной ответственности, которых требует справедливое общество. Недавно этот вопрос вернулся в американский политический дискурс — по крайней мере, в какой-то степени.

Во время кампании 2008 г. Барак Обама заметил, что события 11 сентября 2001 г. подхлестнули у американцев чувство патриотизма и гордости, вызвали у американцев новую готовность служить своей стране. И Обама критиковал президента Джорджа У. Буша за то, что он не призвал американцев к какой-то форме общих жертв. «Вместо призыва на служение, — заметил Обама, — нас просили идти делать покупки. Вместо призыва к общим жертвам нам дали сокращение налогов на самых богатых американцев, впервые во время войны»[409].

Обама предлагал поощрять национальную службу посредством предоставления студентам помощи в оплате обучения в обмен на 100 часов общественных работ. «Вы инвестируете в Америку, а Америка инвестирует в вас», — говорил Обама молодым людям во время предвыборных поездок по стране. Это предложение оказалось одним из самых популярных его предложений, и в апреле 2009 г. он подписал закон о расширении программы общественной службы Американского Корпуса и выделении денег на оплату обучения тем студентам, которые добровольно трудились в своих местных общинах. Но, несмотря на отклик, вызванный призывом Обамы идти на национальную службу, более смелые предложения ввести обязательную национальную службу не попали в политическую повестку дня администрации.

2. Моральные пределы рынков

Одной из самых поразительных тенденций нашего времени является расширение рынков и ориентированного на рынок мышления в сферах жизни, которые традиционно регулировались нерыночными нормами. В предыдущих главах рассмотрены моральные вопросы, которые возникают, например, когда страны переводят на аутсорсинг воинскую службу и передают наемникам или частным подрядчикам допросы заключенных или пленных. Или когда родители за плату нанимают посторонних женщин из стран третьего мира для вынашивания и рождения ребенка, или когда люди продают и покупают почки на открытом рынке[410]. Других примеров очень много. Следует ли ученикам плохих школ предлагать деньги за хорошие оценки по стандартным тестам? Следует ли платить бонусы учителям за улучшение результатов, которые показали их ученики на тестировании? Следует ли государствам отдавать на откуп тюрьмы и заключенных компаниям, которые будут извлекать из этого прибыль? Следует ли США упростить свою иммиграционную политику, приняв предложение одного из экономистов Чикагского университета, советующего продавать американское гражданство за 100 тыс. долл.?[411]

Эти вопросы касаются не только пользы и согласия. Они касаются правильных способов оценки ключевых общественных практик: воинской службы, вынашивания детей, обучения и преподавания, наказания преступников, приема новых граждан и т. д. Поскольку перевод общественных практик на рыночные рельсы может разлагать или размывать определяющие их нормы, необходимо задаться вопросом, какие нерыночные нормы мы хотим защитить от вторжения рынка. Это вопрос, требующий общественного обсуждения конкурирующих концепций правильного способа оценки благ. Рынки — полезные институты организации производственной деятельности. Но если мы не хотим позволить рынкам переписывать нормы, регулирующие деятельность общественных институтов, нужна общественная дискуссия о моральных пределах рынков.

3. Неравенство, солидарность и гражданская добродетель

В США разрыв между богатыми и бедными за последние десятилетия увеличился, достигнув уровней, невиданных с 30-х гг. прошлого века. И все же неравенство не стало важным политическим вопросом. Даже умеренное предложение Барака Обамы восстановить ставки подоходного налога на уровне 1990-х побудило его противников-республиканцев в 2008 г. назвать Обаму «социалистом, который хочет перераспределить богатства».