Книга Осколки Солнца - Таис Сотер

— Как вас зовут?

— Аннета Симон, мадам. Я могу… Роберу нужно сменить пелёнки.

— Конечно. Эта квартира в вашем распоряжении. Вы очень смелая, Аннета, раз рискнули проделать такой путь.

Мои вещи были почти собраны. И было большее искушение собрать все необходимое, и хлопнув дверью, уйти. Видеть Патрика не хотелось, как и слышать его оправданий. А ведь еще неделя — и Аннета никого бы и не застала в Лондоне.

Но Патрик был вспыльчив. Едва ли он причинит вред своей любовнице и ребенку, но вполне может накричать или даже выгнать за порог. Стоило убедиться, что он не будет делать глупостей. И поставить точку в нашем браке. Наверное, просто любовницу я могла ему простить. Но не ложь и не брошенного бастарда. Хотелось бы знать, как он это объяснит.

Интересно, он знал о сыне, когда знакомился с моими родителями и братался с Клодом? Как же мерзко…

Патрик вернулся раньше, чем я рассчитывала. Маленький Робер уже тихо посапывал в спальне, а Аннета помогала мне с чемоданами. И уж больно споро помогала. Но не могу её винить. Думаю, от помехи в качестве старой жены ей хотелось избавиться как можно скорее.

У мужа оказалось на это совсем другое мнение. При виде белокурой француженки он побагровел, молча сжимая кулаки.

— Что эта женщина здесь делает? Зачем ты её пустила в дом?

— Ты спрашиваешь меня или мадмуазель Симон? — ядовито уточнила я, салютуя Патрику бокалом с белым вином. — Так если что, я тут жила в качестве твоей жены. А Аннета, очевидно, будет жить уже после меня. По крайней мере, до твоего, или вашего, переезда в Дублин.

— Не знаю, что эта шлюха тебе наплела, но я точно ничего ей не обещал.

— Шлюха? — взвизгнула Аннета. — Ты меня не в борделе нашёл!

— Но я же тебе платил, — цинично пожал плечами Патрик. — Клэр, у меня как и любого мужчины есть свои потребности, но я ведь не хотел ничем заразить свою любимую женщину. А эта вот была вполне доступна и казалась чистоплотной. Много ли дочери сапожника надо?

Я перевела заинтересованный взгляд на Аннету. Она не подвела, кинув в Патрика чашку с недопитым чаем. Фарфоровую, между прочим, из подаренного на свадьбу сервиза. Но я не мелочная. Кровоточащая ссадина на лбу моего пока еще супруга полностью стоила порчи имущества. Вот допью вино, и может быть, добавлю.

Патрик не выдержал, и закричал:

— Проваливай, пока я не вызвал полицию!

От шума ребенок проснулся и заплакал, рёвом заглушая даже своего отца. Патрик почему-то перевел взгляд на меня. На мгновение его стало даже жалко. Таким потерянным он казался.

— Твой сын. Его назвали Робером. Впрочем, ты это и так знаешь, — тихо сказала я, кивая в сторону смятых конвертов.

Каждое письмо я прочла не раз, чтобы оборвать последние связующие меня с Патриком нити. Рвать пришлось по живому.

— Может, это и не мой.

— Тебе стоит увидеть его воочию.

Аннета вновь стала возмущаться, не обращая внимания на продолжающего надрываться сына. Патрик резким движением схватил её за локоть и потащил в спальню.

Когда они исчезли в дверях, я устало закрыла глаза. Кто бы знал, как дорого мне давалось это спокойствие. Хотелось надраться, но тогда я могла бы закатить отвратительный скандал. Представляю, что скажут соседи.

Говорила парочка на повышенных тонах, но я старалась не прислушиваться. Через полчаса шум утих, и у Аннеты даже нашлись силы, чтобы успокоить ребёнка. Патрик практически выскочил из спальни. На щеке его еще виднелся след пощёчины. Рука у мадмуазель Симон оказалась тяжелее моей.

Он уселся рядом, предусмотрительно сохраняя дистанцию. Я, игнорируя его, долила в бокал остатки вина. Надо же, выпила почти целую бутылку, а ни в одном глазу.

— Клэр, мне так жаль.

— Так сына ты всё-таки признал?

Патрик виновато кивнул. Взгляд побитой собаки не произвел на меня ни малейшего впечатления.

— Ты всегда хотел большую семью. А теперь у тебя появился наследник, — сказала я после небольшого молчания. — Наверное, следует за тебя порадоваться.

Патрик хотел положить руку мне на колено, но перехватив взгляд, передумал.

— Это всё осложняет. Но я верю, что мы справимся, Клэр. Я крупно облажался, но это первый и последний раз.

В одном Патрик был прав — до этого ко мне его любовницы в дом не заявлялись. И может быть, у него и не было постоянной пассии, пока мы жили в Лондоне. А в остальном. Что ж, я ведь сознательно никогда не задавалась вопрос, как Патрик проводит свободное время на гастролях. Не хотела разочаровываться, а может, на самом деле думала, что в нашем браке всё в порядке, и у него нет причин прыгать по чужим постелям.

— Патрик, ты бы меня простил, если бы я сказала, что беременна от другого мужчины? — Муж дёрнулся, и я с каким-то мазохистским удовольствием продолжила: — В лучшем случае, попрекал бы всю жизнь. Но вероятнее, просто выгнал и ненавидел бы всей душой.

Супруг мудро не стал со мной спорить.

— Я готов вынести любое наказание, только не уходи. Мы разберемся со всем, нужно только время.

— Я не хочу разбираться. И тем более не хочу сражаться за твоё внимание с матерью твоего сына. Измену, может, я и смогла бы принять. Но это…

Вещи уже были практически собраны. Все я не заберу, но часть вполне могу унести. Вот только Патрик перегородил мне дверь.

— Что ещё? — устало спросила.

— Куда ты уходишь?! Ночь на дворе!

— В гостиницу. А там посмотрим. За остальными чемоданами вернусь, как только найду себе временное жилье. Что-то мне подсказывает, что развестись быстро не удастся.

— Какой развод? Какая гостиница? Это небезопасно! — зашипел Патрик. — Спятила, женщина? Ты не должна уходить из своего дома, что бы там не говорила эта тварь.

— Будто ты меня не знаешь. Мне никто ничего не говорил. Я сама так решила.

— Если не можешь терпеть Аннету, то я выпровожу её, и найду ночлег.

— Я не могу здесь находиться с тобой. Может, пропустишь?

Вот тут бы мне вампирская сила и жестокость пригодилась. Заметив мой настрой, Патрик примиряющее вскинул руки.

— Обещаю, что не буду тебя доставать. Хочешь, могу спать и на коврике у двери? Милая, ты разрываешь мне сердце, когда так легко отказываешься от всего, что у нас было! Дай мне шанс!

У дверей спальни замаячила блондинка, предусмотрительно не вмешиваясь. У её груди сладко посапывал сынишка. Ну что ж, за ножом на кухню я не пойду. Будет кровь, крики, не дай бог еще малыш проснется, когда его папочку будут калечить.

Шуметь не хотелось. А вот припугнуть можно было.

— Сейчас я начну кричать. Громко и отчаянно звать на помощь, и вопить, что ты меня убиваешь. Всем на это наплевать, конечно. Но соседи у нас нервные, шум не любят, и вызовут полицию. Вот господа полицейские и проводят меня до гостиной.